Какой из девяти проектов здания нового блокадного музея лучше?

Девять архитектурных проектов музейно-выставочного комплекса «Оборона и блокада Ленинграда» выставлены в Манеже Конюшенного ведомства. Это результат закрытого конкурса. Проекты делались для конкретного места – музей должен появиться на Смольной набережной внутри петли дорожной развязки Орловского тоннеля (про тоннель, правда, уже давно не говорят).  Из девяти проектов один норвежский, один финский, один немецкий, один  московский и пять петербургских. Представляем их в порядке, опубликованном на сайте конкурса.

  1. «Студия 44» Никиты Явейна (Петербург).

Восемь отдельных  зданий – тематических блоков «Быт», «Холод», «Голод» и т.д. Они объединены подземным залом с круговой мультимедийной стеной о 872 блокадных днях. Этот проект считается главным фаворитом.

 

  1. «Архитектурная мастерская Мамошина» (Петербург).

Здание – крепость, окруженная искусственным рвом. Количество окон – 872. Считается просто фаворитом.

 

  1. «Земцов, Кондиайн и партнеры» (Петербург).

Здание – суровый монолит, разрывающий блокадное кольцо. Еще один фаворит.

 

  1. «А.Лен» Сергея Орешкина (Петербург).

Здание с большим общедоступным пространством на крыше.

 

  1. «Архитектурная мастерская Олега Романова» (Петербург).

Оммаж супрематизму, комплекс состоит из сочетания нескольких разных кубов.

 

  1. «Проектный институт Арена» (Москва).

Один куб, который спрятан за белыми стенами, размещенными по кругу.

 

  1. Snøhetta (Норвегия).

 

Идея норвежцев – путь зрителя к свету: от нижнего уровня наверх через блокадную историю

 

8 .Thomas Herzog Architekten (Германия).

В мае на установочном семинаре Томас Херцог спросил организаторов: «Если я позову серьезных инженеров и выиграю конкурс, вы можете гарантировать мне реализацию проекта?» И не получил утвердительного ответа. Возможно, скромное архитектурное решение – реакция на тот диалог.

 

  1. Lahdelma & Mahlamäki (Финляндия).

Здание снизу доверху пронизывает спираль как символ несгибаемости человеческого духа.

 

У изучивших проекты экспертов появились вопросы. Основные такие. Правильно ли делать архитектурный проект, не понимая, что за музей будет внутри здания? Разумно ли выбранное место? А главное – нужно ли стоить новый музей, когда есть существующий Музей блокады в Соляном городке? Не разумнее ли вкладывать деньги в него?

Вадим Шувалов

 

Комментарии к блокадному конкурсу

Антон Финогенов, директор института «Урбаника»:

– Блокадная тема в истории Ленинграда – Петербурга настолько важна, что явно требует не только возвращения и реконструкции большинства помещений, которые изначально принадлежали Музею обороны и блокады Ленинграда в 1944–1949 годах, но и создания нового мемориально-музейного комплекса.

В то же время необходим реальный прогресс в расширении существующего музея в Соляном городке.  Без этого в обществе сохранится неоднозначное отношение к проектам-новоделам.

Новый музей блокады требует общественного обсуждения и конкурсов, в первую очередь не как архитектурный объект, а как социально-культурный феномен. Предварительно необходимо конструирование такого обсуждения, его проведение, и только после этого можно рассчитывать на общественный консенсус по архитектурно-планировочному конкурсу. Нужно достигнуть согласия по многочисленным дискуссионным вопросам. Зачем городу второй музей блокады? Как он должен выглядеть? Какой должен быть баланс между мемориальной и музейной компонентами? Где он должен быть расположен? И так далее.

Поэтому пока данный архитектурный конкурс можно рассматривать только как первый шаг к взгляду на сложнейший вопрос, лишь создающий информационный повод. Но обсуждение должно быть системным и последовательным. Разработка технического задания на архитектурно-планировочный конкурс должна проходить уже после многокомпонентного общественного обсуждения, которого пока не было.

На первый взгляд, место на Смольной набережной достойно музея, но необходимо проработать соседство с транспортной функцией. Перспективная развязка Орловского тоннеля (планы по его строительству сохраняются в официальных документах городского развития) может оказать негативное воздействие на музей как на общественное пространство, которое должно иметь удобную пешеходную доступность и выход на набережную Невы.

Также необходимо продумать удобную логистику для людей от ближайшей станции метро «Чернышевская»,  так как до нее 2,5 км.

 

Юлия Демиденко, культуролог,  историк искусства:

– Проекты удивляют своей похожестью. Все мыслятся авторами как нечто очень помпезное и величественное, почти ни в одном не прослеживается никакого ясно читаемого образа, за исключением, пожалуй, финского проекта, где этот образ, в чем-то пересекающийся со знаменитым памятником «Разорванное кольцо», все же существует, и авторы на нем настаивают.

Мы находимся на перепутье, пересматривая отношение к вопросам изучения блокады и ее оценки и, как следствие, к вопросам презентации блокадной темы. Все чаще в центре внимания оказывается гражданское население, частный человек и частный взгляд на события. Сегодня очевиден поворот от героики к трагедии, от военных действий к повседневной жизни, к будничному подвигу.

А все проекты словно бы вдохновлены теми советскими конкурсами на блокадные памятники, на которых Музей истории Петербурга сделал выставку в 2015 году. Оттуда темы погребальных курганов, которые отчетливо прослеживаются в некоторых проектах. Тогда главным была Победа и возвеличивание воинского подвига. Сегодня взгляд на блокаду шире. Этой широты нет в архитектурных проектах.

Кроме того, речь идет не просто о выставочном центре или о традиционном музее, но о серьезном центре изучения блокады. Полагаю, что это обстоятельство также должно было бы повлиять на архитектурный образ комплекса.

Что касается выбранного места на Смольной набережной, то оно  никак с блокадной историей не связано. Тема блокадного музея поднималась и раньше, вопрос места и тогда вызывал дискуссии, обсуждались и Московский парк Победы, и прилегающие к Пискаревскому кладбищу районы, и территории в районе Средней Рогатки, т.е. неподалеку от Монумента героическим защитникам Ленинграда.

С другой стороны – музей не равен памятнику. Пример – блокадная экспозиция в особняке Румянцева. Там находился один из медицинских стационаров, но их в блокадном Ленинграде было немало.

Вопрос с размещением музейного центра должен быть увязан с Генеральным планом развития города. Современный музей может стать точкой роста для целого городского района.  Но это потребует не только строительства комплекса, но и реорганизации транспортной сети, и создания всех видов городской инфраструктуры.

 

Юлия Кантор, доктор исторических наук:

– На мой взгляд, в Петербурге можно было бы выбрать для строительства нового здания музея обороны и блокады и более удобное и исторически оправданное место. Например, территорию между площадью Победы и Пулковскими высотами. Ведь именно здесь проходила линия фронта, отделявшая блокированный город от вражеских войск. Это, кстати, составило бы некую линию преемственности с Монументом героическим защитникам Ленинграда (к которому можно по-разному относиться, но который, безусловно, стал запоминающейся доминантой въезда в город). А избранное для застройки место неудобно логистически и, кроме того, как мне кажется после просмотра макетов, будет искажать панорамный вид на Смольный, перекрывать пространственную перспективу.

Нет устоявшегося представления о музее катастрофы – есть разные концептуальные подходы к воплощению темы чудовищной трагедии. Я, кстати, не считаю, что музей обороны и блокады должен быть именно музеем катастрофы и быть концептуально на что-то похожим. Даже на тонко проработанный с научной и экспозиционной точек зрения, совершенно пронзительный новый музей холокоста Яд-Вашем в Израиле (там несколько лет назад полностью обновлена главная экспозиция). Понимаете, в темах такого масштаба, как блокада Ленинграда или холокост, нет и не может быть уподоблений. И тема блокады Ленинграда столь многомерна при всей ее трагичности, что нельзя сводить ее только к теме катастрофы.

Здесь я хочу обратить внимание на принципиальную вещь: мы видим макеты зданий, выполненные в соответствии с крайне размытым – оно опубликовано, в этом легко убедиться – техзаданием. Там вообще нет ни слова о концепции самого этого музея, о стратегии создания экспозиции, принципах работы. А без этого даже самый яркий архитектурный проект (мне, например, из представленных больше всех импонирует финский) превращается в самодостаточное упражнение.

Замечу, что и о видении темы блокады архитекторов, участвующих в конкурсе, можно лишь догадываться: аннотации столь лаконичны, столь неудобно расположены, что будто бы рассчитаны именно на то, что их не прочитают. Да, можно радоваться, что тема создания музея блокады, о которой говорили столько лет, вроде бы сдвинулась с мертвой точки. Но вопрос – куда. Нам не дают ответа на вопрос: новое здание – самостоятельный музей или новые фондово-выставочные и рекреационные пространства существующего в полутора залах в Соляном переулке многострадального старого. Я спросила об этом вице-губернатора Кириллова в день открытия выставки. Получила весьма уклончивый ответ: «Это не главное. Важно, что работа началась, остальное решится». Аналогично по содержанию ответил мне и глава Комитета по градостроительству и архитектуре Григорьев. Между тем это ключевой вопрос: будет у нас в городе два музея блокады, и в этом случае – каковы их взаимоотношения, или один – в двух местах? Это отнюдь не бумажно-юридический вопрос, это вопрос наполнения экспонатами, научными исследованиями и т.д. И вопрос исторической памяти: музей в Соляном сам по себе уже мемориал – здесь он открылся во время войны, здесь его восстановили в 1989 году. Он нуждается в новых пространствах, новой концепции развития и новых научных силах. И никак не заслуживает участи быть «тенью».

Здание важно, но никак не важнее концепции. Где она? Кто ее читал? Готовили концепцию музея, как было заявлено в начале этого года, пользующиеся залуженным уважением в музейной среде Юлия Демиденко и Мария Макогонова. Но ни одна из них, увы, не специалист по блокаде. И, как говорят, покинули проект в мае. Не присутствовали на открытии и историки блокады, которых поначалу вроде бы привлекали как консультантов. Создается впечатление, что дискуссией о зданиях нас хотят отвлечь от более острого и важного вопроса: каким быть музею обороны и блокады Ленинграда, музею – а не зданию, в котором он будет находиться.