Преследование режиссера Кирилла Серебренникова наделало много шума. Даже Чулпан Хаматовой стало очень страшно. Мне кажется, на это и был расчет.
Страх – лучшая мотивация правильного поведения. Еще Калигула говорил: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». Мы в России пошли дальше римлян. У нашей власти максимальные требования. Пусть и любят, и боятся. Зачем ограничиваться чем-то одним?
Самое интересное, что прокатывает.
Но я не буду нагнетать истерию и рассказывать ужасы про дело Мейерхольда. Я, извините, о другом.
Художник и власть. Это великое противостояние постепенно сменилось у нас более земным: «Художник и бюджет». Не могу сказать, что мне по этому поводу очень страшно, но как-то не особо приятно.
Режиссер и драматург Иван Вырыпаев призвал деятелей культуры отказаться от всяких контактов с властью. А потом пояснил: «Я не призываю людей не брать деньги у Министерства культуры. Просто, когда вы берете эти деньги, надо понимать, что вы ставите себя в зависимое положение».
Казалось бы, очевидные вещи. Ничего подобного. Знаменитый режиссер Андрей Могучий заявил, что это утопия. В нашей стране «вне взаимоотношений с властью профессиональное искусство существовать не может».
Беда. Станиславский и Немирович-Данченко не брали денег у государства. Они брали их у Саввы Морозова. И искусство существовало. А когда их театр стал государственным – умерло. Не сразу, но довольно быстро.
Сейчас, видимо, другие времена. И все равно я уверен, что утопия – это не слова Вырыпаева. Утопия – это мысль, что можно быть свободным художником на госфинансировании.
Где государство – там проблемы.
Возьмем, к примеру, футбол. Стадион на Крестовском острове. Разговоры о нем не утихают уже много лет. Деньги, сроки, бакланы…
«Спартак» или, скажем, ЦСКА тоже построили себе стадионы. И никакого шума вокруг них не было. Потому что частные клубы на свои деньги построили для себя стадионы.
А для «Зенита» стадион построили за счет бюджета. И сразу – скандал.
Арена в Лужниках тоже не принадлежит какому-либо клубу. И ее все время реконструируют. И тоже за сумасшедшие деньги. А первый скандал разгорелся еще в 90-е. Когда пластмассовые кресла закупили у Елены Батуриной, жены Лужкова.
«Если у вас нету дома, пожары ему не страшны», – поется в песенке. Если нет госфинансирования, нет и коррупции. И никакому режиссеру не грозит преследование за разбазаривание государственных средств.
Наша проблема – в неправильной мечте. Мы мечтаем, чтобы государство стало хорошим. А оно не станет хорошим. Как не станет хорошей государственная компания «Почта России». Можно еще создать государственную компанию «Электронная почта России». И тогда, уверяю вас, электронные письма будут доходить до адресата месяц. А половина из них потеряется по дороге. За что глава «Электронной почты России» выпишет себе премию в 100 миллионов.
Государство не будет хорошим. И мечтать об этом глупо. Надо мечтать, чтобы государства было мало. Чтобы его не было видно. Чтобы оно не влезало во все уголки нашей жизни.
Но тогда нужно забыть о госфинансировании. Режиссер ты или слесарь – ты работаешь на того, кто платит деньги.
Если деньги за фильм или спектакль платит зритель – режиссер работает на него. Если платит государство – на государство. И тогда получай и прокурорские проверки, и наезды бывшего прокурора Поклонской.
Без государства мы не можем, говорит режиссер Могучий. Тогда и говорить не о чем. Тогда получается, что вы никому не нужны, кроме министра культуры Мединского.
Впрочем, Могучий говорит про профессиональное искусство. Мне бы в таком случае хотелось посмотреть на непрофессиональное.
Глеб Сташков
