Дико популярен матершинник и интеллектуал Сергей Шнуров. На антицерковной риторике вернул былую популярность Александр Невзоров. Самый читаемый российский писатель – Сергей Довлатов. Что это в сумме говорит о современном обществе и российской культуре? Об этом рассуждает историк искусства и культуролог, профессор нескольких университетов Иван Чечот.
– Феномен нынешней российской культуры – Сергей Шнуров. Его клипы смотрят миллионы, его мнением по разным вопросам интересуются СМИ. Шнуров – на ваш взгляд, он какую роль в нашем обществе сейчас играет?
– Это наш выдающийся скоморох. В старину подобные деклассированные элементы ходили по деревням, праздник забитым крестьянам создавали, отрабатывали социальный заказ и под шумок обирали народ. Их любили, но иногда также крепко били, про что Шнуров, кажется, знает, потому что взгляд у него иногда печальный, мрачный.
Шнуров – это глум над брендами как супербренд, паразитирующая опухоль, которая превратила карнавальное издевательство в источник дохода. Он, что еще хуже, оболванивает народ, который в своих гаджетах исступленно ищет, где он еще выступал, как был одет, с кем фотографировался. Это и есть оболванивание, превращение людей в довесок к бренд-реальности, которая, по Шнуру, состоит из брендов, работающих друг на друга: музыка работает на медиа, стихи – на концерты, на фильмы, моду, и так до бесконечности. Ждите от Шнурова похода в литературу, роман и автобиография не за горами.
– Самородок! Раньше таких не было?
– Наша культура в перестройку и после странным образом соединила мужицкое и гламурное, простоту с лукавством и коварством, попсу и техницизм.
Появляется Шнур, как Распутин наших дней, симпатичный и чудовищный, человек из народа: у него корни, ругаться умеет аутентично. Я этому долго учился, а у него – нутряное, он самородок настоящий. Демократичен и всем понятен.
Мне кажется, что Шнуров из тех советских низов, которые воспользовались свободой, пришедшей после 1991 года, цивилизовались, приобрели достаток, поездили по миру и стали эксплуатировать нашу народную глупость и слабость, русскую доверчивость.
– Разве он для низов поет?
– Для какого-нибудь менеджера или программиста, загнанного по самую шляпку, когда все заорганизованно на работе с утра до ночи. Хочется праздника, когда тебя так эксплуатируют, хочется расслабиться, рассупониться. А тут рядом оказывается кукловод, скоморох, массовик-затейник.
Круглую сумму за концерт группы «Ленинград» на корпоративе на совесть отработаем, останетесь довольны. Только для того, чтобы потом написать в Сети: наша фирма осилила «Ленинград». А ваша?
Но проблема не в том, чтобы осудить, поставить диагноз: такой у нас глупый народ, что любит говно до самозабвения, как поет в известной песне сам Шнуров.
– А в чем тогда проблема?
– Наши демократы не пытаются понять причины разгула. Учат в лоб: это хорошо, это плохо, делай так, не делай эдак. Это более или менее адекватный способ поведения с завоеванными народами.
Надо быть гибче и реалистичнее, проекту «Шнуров» нужно противопоставить не интеллигентские прописи, а то, что не отрицает отечественной стихийности, легковерия, искренности.
Не просвещение и вкус ему противопоставлять, никто не хочет слушать учителей. Надо развивать коренные, уходящие в стихию формы культуры, но без обмана, эксплуатации и превращения народа в быдло.
– Народу показывают Серова и Айвазовского, и люди часами стоят в очередях. То есть народ требует простого и понятного. Попсы – что в музыке, что в живописи.
– Уважаю обоих художников и не буду педалировать, что первый – политический патриот, а другой – певец дворянства, а не критически мыслящий реалист.
Я против директоров музеев, которые в смычке с массмедиа устраивают психозы, почти как Шнуров, эксплуатируя доверчивость народа.
Зачем нужна выставка с посещаемостью миллион? Нужно вспомнить, чем гордиться? Ничего не имею против гордости великороссов, если она осмысленная. Но в ажиотаже вокруг этих выставок есть что-то от очереди за бананами образца 1972 года. Тогда банан, выстоянный в огромной очереди, казался пределом счастья. И это был обман. Вообще-то банан, на мой сегодняшний вкус, фрукт полукормовой.
Налицо искусственное создание ажиотажа. Может быть, музеи заработали много денег и сделали ремонт крыши? Они его и так могли бы сделать. В любом случае сборов от билетов на крышу вряд ли хватит.
Но дело не в этом. Забыты воспитательные, критические, серьезные цели. Главное – попасть в центр событий. Привезли выставку шедевров из Ватикана. ТВ и музеи, лезя из кожи вон за шедеврами, воспитывают фетишизм: вы не можете туда поехать – зато вот вам привезли.
– Что в этом плохого?
– Создается фетишистское отношение, идет работа на ярмарку тщеславия. Выставкой из Ватикана мы подняли накал тщеславия в обществе: «Я своими глазами видел оригиналы, которые раньше были доступны только королям и папам».
Можно серьезно интересоваться классическим искусством и никуда не ездить. Советские специалисты не ездили ни в какие Ватиканы и лучшие из них хорошо знали искусство, умные книги писали.
Сейчас каждая студентка по три раза была в Риме. Но не знает, зачем.
– Вывод: не показывать выставок?
– Почему же, показывать. Сопровождая вдумчивой просветительской работой хотя бы в тех масштабах, которые существовали еще при советской власти. Я ее не идеализирую, но ее просветительский дух был сильнее нынешнего, рекламного. Сегодня нужна в том числе и объяснительная антиреклама типа: а вот вам, может быть, лучше на Айвазовского пока не ходить, не такой простой художник, для продвинутых. Серов, Айвазовский вообще серьезные художники, и я бы не обманывал народ, что каждый должен во что бы то ни стало отщипнуть свой маленький кусочек от них. А то вот мы вам облаточку вложим в ротик, только приходите – получите культурную индульгенцию.
– Сейчас самый популярный российский писатель – Сергей Довлатов. Потому что просто и с иронией. То есть люди любят сочетание понятности и легкой оппозиционности. Так?
– Я Довлатова не читал из брезгливости, разве что полстранички. Довлатов – это талантливая бытовуха, его сильно раскрутили в целях критики советского режима для тех, кто родился после падения этого режима.
– Откуда вы знаете, что Довлатова не надо читать, если не пробовали?
– Инстинктивно. Я еще «Дон Кихота» не до конца прочитал. Я по происхождению советский человек. Довлатов писал полуправду про советских людей. Но недалекость и даже смекалистость советского человека меня как-то не интересуют.
– Популярность Александра Невзорова – из той же серии, что Шнуров и Довлатов?
– Красивый мужик все еще. После ТВ стал всадником, красивых лошадей разводил, красивый журнал издавал. Теперь он властитель дум. Но его радикальность ложная, вообще-то он самодовольный буржуй. Читаю его из мазохистских соображений. Как он все рвет и мечет. Но мне не кажется, что у него есть политические мысли, что он аналитик. Еще один скоморох.
– Сейчас наблюдается бум творческих встреч с писателями, журналистами, режиссерами, как в конце 1980-х. Это о чем говорит? Что люди ищут смыслы?
– Люди живут в Интернете в письменной форме, общаясь посредством сообщений, постов, на которые можно реагировать. Но только в письменной форме, не видя и не ощущая запаха другого человека. В вузах активно внедряется дистанционное обучение, но студенты ценят общение.
Может быть, и другие нуждаются вновь в общении с живыми людьми? На мои лекции приходит по 50 человек. На непростые темы.
– На какие?
– Как различать в искусстве, что лучше, что хуже. У меня нет золотого ключика, не даю однозначных ответов, показывая, что все непросто. Никакого ликбеза и манной кашки. Стараюсь показать, как трудно выносить ответственные суждения по вопросам общественным и художественным. Люди слушают с интересом то, чего в Интернете нет. Там справки можно навести. Но Сеть переполнена субъективными мнениями и просто отсебятиной про все на свете. Там постоянно хвосты распускают: смотрите, какой я смелый и остроумный. Либо перепевают известные вещи.
Люди ищут людей, воспринимающих их всерьез. И ждут правдивой беседы. Почему было столько людей на встрече на выставке Шнурова? Потому что обычно они слышат про него либо придыхания, либо ругань. А надо его разбирать.
Что касается смыслов, то их ищут в других местах. Смыслы четко дает православие или «Эхо Москвы». Этого сейчас полно – смыслов и антисмыслов. Слушателям нужен спокойный многосторонний разговор.
В той же истории с Исаакиевским собором – только скандал и взаимные оскорбления.
– А что надо?
– Спокойный рассказ, что происходит. Отчего церковь хочет собор – только ли потому, что она такая скверная? Отчего общественность защищает собор – только ли оттого, что она такая глупая? Не видел продуманной, спокойной и внепартийной разъяснительной работы, что происходит на самом деле.
Возвращаясь к лекциям, не буду скрывать, что в спросе на них есть и другая причина.
– Какая?
– Наши более-менее обеспеченные слои нуждается в досуге, где соединяется светское и образовательное начало. Вышел на лекцию – себя засветил и отразил поход в социальных сетях.
Многие падки до этого социально-театрального пространства. Все атрибуты театра присутствуют. В том числе поход в ресторан после лекции.
– А молодежь – она чего хочет потреблять в культуре?
– Стремлюсь не различать, что нужно говорить детям и пенсионерам. Посоветую им потреблять одно и то же.
– Куда вообще катится российская культура?
– Нет ее, российской культуры. Она очень сильно расслоилась. Есть культура кафе на Петроградке, шалманов на Лиговке, ТРЦ в Купчине, «Питерлэнда» в Лахте, откуда можно сутками не вылезать. Там кино и музыка соединились «пироговым двориком». Можно ли на это поднять руку? Хочется, но я не вижу политического выхода, как бороться с ТРЦ.
Культура в целом? Даже университетские преподаватели очень разные люди с очень разными ценностями.
Элита живет в своей элитарной культуре. Массы жрут культурную падаль, завернутую в красивые этикетки. Их пути разошлись навсегда, отражая расслоение, атомизацию в обществе.
Какая элите разница, что там с массовой культурой происходит и куда она катится? У нее есть деньги, чтобы проступать детей в престижные гимназии и западные колледжи, ну и хорошо.
– Куда все-таки катится масскульт?
– К воспроизведению глубокой национальной традиции – анархизма и карнавального революционизма.
Кроме сытой культуры есть еще и культура ожидания русского мятежа. Я не про поверхностные протестные движения, а про свои собственные интеллигентские желания: например, Эрнста выгнать на пенсию в 12 тысяч рублей и положить ему дешевый проездной.
Во мне пылает русский мятеж, чувствую безысходность, но не знаю, как сделать лучше, не сметая все в клочки.
– Готовите позитивную конструктивную программу?
– Надо о ней думать, искать честные, не скоморошьи формы культуры. Новая честность и новая искренность – вот что нам нужно. Хотелось бы изобрести новую народную культуру, которая была бы и не узкоконфессиональная и не потреблятство. Культуру отечественную, не стерильную, но и не развязную, как Шнуров с Невзоровым. Обращаясь к молодым людям, скажу: будь порядочным человеком, воспитывай свой вкус, развивай ум и не заботься особенно о ярлыках – какое сейчас время, постсоветское или путинское. Не поддавайся ни брендам, ни дискурсам. Думай своей головой, слушай свое сердце. Вспомни, что еще не сделал важного в этой короткой жизни и надо ли становиться в очередь на выставку, на лекцию.
Вадим Шувалов
