Про влиятельность нас спрашивают (в связи с тем, что мы рейтинги составили). Как, мол, высчитать, кто влиятельный, а кто погулять вышел.
Это совсем просто – вот только что случившаяся история про влиятельность. Нас сильно обидел исполком МОК – запретил выступать на Олимпиаде командой с формой и гимном.
В этом исполкоме 14 человек. Один немец, один китаец, два американца, один испанец, один турок, одна шведка, два швейцарца, один сингапурец, один гватемалец, один с Фиджи, один с Арубы и один украинец – Сергей Бубка.
И вот на этих 14 человек – на турка, китайца, Арубу (большой, между прочим, остров – 103 тысячи население), Фиджи, Гватемалу и т.д – у нас влияния не хватило.
Что тут делать? Самый понятный способ – с допингом бороться, но они же, подлецы с Арубы, Фиджи и т.д., требуют еще и признаться, что Мутко лично баночки с мочой менял. А это, понятно, для нас совершенно неприемлемо.
Поэтому второй способ – затаиться и ждать. Это хороший способ, потому что западный мир вот-вот треснет. Сейчас многие предрекают, что новые технологии изменят жизнь. Так изменят, как никто не ожидает. То есть те, кто ожидает, они как раз и предрекают.
Треснет этот мир по разным причинам. Во-первых, без работы куча народу останется. Скажем, автомобили без водителя – они скоро появятся. В итоге миллионы водителей грузовиков, автобусов и такси будут не у дел.
Парковочный бизнес начнет чахнуть – потому что автоматическая машина может уехать домой и вернуться, когда надо. И зачем тогда оставлять ее на платной стоянке в аэропорту?
Машинный перевод сделает безработными переводчиков. Через 10 лет из всех переводчиков останутся только те, кто работает над программами для перевода.
Роботы заменят официантов (вовсю идут эксперименты). А это значит, что уже нельзя будет подработать по молодости официантом, а по старости в такси – везде роботы. Тех, кто занимается сбором и анализом информации, – вообще всех уволят. В целом по США, посчитали два профессора из Оксфорда, 47% рабочих мест находятся в зоне высокого риска быть занятыми роботами и алгоритмами.
Во-вторых, психологически общество будет трясти. Из самого простого – в Японии несколько компаний разрабатывают роботов-сиделок. Потому что население стареет, а сидеть со стариками некому. В Европе та же история. Японские роботы уже умеют ухаживать за пациентом (чистить зубы пока не получается научить) и поддерживать простые беседы. Все вроде хорошо, но это значит, что пропасть между поколениями станет огромной. Молодежь и сейчас не слушает стариков, а тут просто перестанет на них отвлекаться. Старики будут сидеть с роботами, а молодежь с алгоритмами.
Искусственный интеллект плюс «большие данные» будут выбирать людям одежду, говорить, где отдыхать лучше и с кем пойти на свидание. Проблема – люди не будут знать, как работают алгоритмы, подбирающие для них лучшие варианты.
За 15 лет нормы поведения изменятся. То, что считается аморальным в наши дни, перестанет быть таким. Потому что у каждого есть скелеты в шкафу, и они будут зафиксированы в неудаляемых массивах данных.
В общем, в 2020-х на Западе начнется массовое движение против роботов, big data и прочих новаций. Прежний западный мир повалится. А мы тут, в России, сидим, затаившись, православие развиваем, роботам распространяться не даем, тихо ждем, когда проплывет труп врага.
Правда, к влиятельности это не имеет никакого отношения. Тот, кто сидит и ждет, – не бывает влиятелен.
Но наш президент Путин, как всегда, другим путем пошел – третий путь полувлиятельности называется. Ничего не признаем, но и не до конца затаиваемся.
Может, конечно, ему не рассказали, что роботы на Запад уже наступают. А как расскажут – тут-то мы и затаимся.
Сергей Балуев
