Уехала, но обещала вернуться, или Кто похитил Одигитрию?

Кто мешает возвращению Торопецкой иконы в Русский музей

В 2009 году из Русского музея изъяли Торопецкую икону. Так захотел  воцерковленный предприниматель Сергей Шмаков. Захотел  – и сделал. С тех пор Торопецкая Одигитрия находится в храме Александра Невского в частном элитном поселке Княжье озеро Московской области. Недавно директор Русского музея Владимир Гусев заявил, что икона может переместиться – но не обратно в музей, а в собор города Торопца. Не странно ли это?

Как Одигитрия оказалась у Шмакова

О бизнесмене Шмакове говорили всю осень из-за скандальной истории  с другой иконой – «Ангел златые власы». Бизнесмен хотел перенести ее из основной экспозиции ГРМ в церковь Михайловского замка. Но тут уж, помня историю с Одигитрией, часть сотрудников Русского музея возмутилась, обратилась в прессу, написала заявление в прокуратуру. И от «Ангела» пока отстали.

Княжье озеро, куда увели икону

Но Одигитрия так и осталась в распоряжении Шмакова. Тогда, в 2009-м, перемещению иконы в коттеджный поселок Княжье озеро в Подмосковье способствовало министерство культуры и патриарх Кирилл. Возмущенную общественность патриарх успокаивал: икону заберут из музея временно. Однако, видимо, там, где у светских людей – время, у отцов церкви – вечность.

И вот, на фоне скандала с «Ангелом златые власы», директор Русского музея Владимир Гусев  заявил, что сожалеет о передаче Торопецкой иконы и даже требует ее возвращения. Но тут же добавил, что «считает возможным» дальнейшее путешествие Одигитрии не назад в музей, а в очередной храм божий, на этот раз – в Корсунско-Богородицкий собор города Торопца.

Справка: собор Корсунской Богоматери в Торопце (Тверская область), где раньше находилась икона, был закрыт в 1921 году, сейчас он реставрируется. В том же 1921 году икона и прочее имущество церкви были переданы в краеведческий музей города Торопца, а через 15 лет икону, в связи с ее аварийным состоянием, передали в Русский музей для проведения консервации и реставрации. Торопецкий краеведческий музей во время войны была разграблен, но работает и сейчас. А икона оставалась в Русском музее до 2009 года. Примечательно, что Одигитрия попала в ГРМ не как собственность собора, а как достояние города Торопца.

Непонятно, почему же тогда Владимир Гусев хочет вернуть икону не городу Торопцу, а именно Корсунско-Богородицкому собору?

Почему Одигитрии  место в музее

Идею передать Одигитрию в собор Торопца нам прокомментировала ведущий научный сотрудник отдела древнерусской живописи ГРМ Ирина Шалина:

– Для вас заявление Владимира Гусева стало неожиданностью?

– Выступление Владимира Гусева вызвало крайнее недоумение. Полагаю, директор с самого начала допускал, что икона не вернется, но виноватым себя за это раньше не чувствовал. Кроме того, он не подчеркнул, что само изъятие иконы из музейного фонда РФ и Русского музея было незаконным, что за прошедшие годы ничего не было сделано для ее возвращения: ни одного письма не было отправлено в Министерство культуры РФ по данному поводу.

Крайне неожиданной выглядит нынешняя позиция Владимира Гусева о возврате иконы в Русский музей для ее дальнейшей передачи в Торопец. Что это за политика директора крупного отечественного музея – что за странное заигрывание с немузейными учреждениями? Особенно учитывая тот факт, что Церковь в России отделена от государства и никакого профессионального контроля за сохранностью экспонатов в случае передачи ей древних памятников осуществляться не будет. А ведь уже сейчас понятно, что условия для содержания иконы в Корсунско-Богородицком соборе в Торопце будут заведомо хуже, чем даже те, которые существуют сейчас в Княжьем озере.

Сотрудники музея посылали обращение в прокуратуру сразу после того, как икона не вернулась. Но это ни к чему не привело. Отправили заявление в Минкульт – оттуда нам ответили, что все было осуществлено по закону (сослались на пункт 11 постановления Правительства РФ от 30.06.2001 – прим. авт.)

– А почему икона не может храниться в церкви? Это все-таки предмет культа.

– Существенная разница между Церковью и Музеем заключается в том, что первая использует, второй сохраняет. Древних икон на всю Россию осталось не более нескольких тысяч, а действующих церквей и монастырей у нас гораздо больше. Если мы раздадим все иконы, тогда историю русского искусства придется начинать с Петровского портрета, исполненного западными мастерами. То есть, до 1703 года наши соотечественники не создали ничего художественного? Были варварами? Представьте себе, что экспозиция Русского музея  и Третьяковской галереи будет открываться провинциальным, с точки зрения Запада, искусством, которое в мире ценится не столь высоко. Общеизвестно, что иностранцы приезжают и смотрят в основном икону и авангард.

Тогда по этому принципу надо все египетское искусство вернуть обратно в пирамиды, а изображения античных богов – на Олимп, они тоже ведь были предметами культа…

– Сколько лет должно быть иконе, место которой – уже не в церкви, а в музее?

– Это непростой вопрос. В музеях должны быть иконы, попадающие под определение памятника истории, культуры и художества, независимо от возраста, хотя в нашем государстве есть официальное понятие столетней давности. При этом есть немало икон 19 века, которые находятся в хранилищах, но не «дотягивают» до музейного уровня, их когда-то спасали от уничтожения, поскольку лишь в музеях можно было их “припрятать” от ликвидации. Некоторые из них могут быть переданы в действующие церкви, что мы периодически и делаем. С другой стороны, есть иконы, написанные в 1930-е в старообрядческих мастерских Эстонии, и они уже являются памятниками культуры своего времени. Нет единственного решения, каждый случай уникален.

– Почему Торопецкая икона должна быть в музее?

– Торопецкая Одигитрия должна быть в музее не только в силу своей величайшей художественной ценности, но и из-за своего ветхого состояния. Она нуждается в постоянном контроле, поддерживании определенного температурно-влажностного режима, предотвращающего разрушение ее основы. Профессиональное и бережное отношение к ней могут обеспечить только сотрудники музея, но никак – не церкви. Памятник в течение уже восьми лет находится в климатической витрине в храме, что недопустимо для древней живописи.

К сожалению, есть негативный опыт столь длительного пребывания памятников в аналогичных кассетах, и никто не может гарантировать, что через какое-то время состояние основы и красочного слоя не будет меняться в худшую сторону.  Более того, есть свидетельства, что икону неоднократно доставали из киота и, возможно, даже выносили осенью на улицу во время крестного хода…

Паломникам рассказывают, что икона древнее, чем об этом знают ученые

– Вы говорили, что, возможно, под слоем краски 14 века скрывается слой краски 12 века, но икона еще не изучена до конца. Были ли планы продолжать изучать икону до ого, как ее увезли в Княжье озеро?

– Нельзя в изучении произведения искусства поставить точку – все время появляются новые возможности: технические и человеческие. Икона находится в очень сложном состоянии. Она много раз реставрировалась и несет на себе много слоев живописи. Одежды раскрыты (путём снятия верхних слоёв – прим. автора) на 14 век, более древней живописи под ними не обнаружено… Но любая датировка – это относительное мнение того или иного исследователя. Есть специалисты, которые склонны относить живопись к более ранней эпохе, – это закономерный научный процесс, в котором всегда существуют научные споры. Реставраторы Русского музея, почти столетие наблюдавшие этот памятник, всегда предупреждали, что любое дальнейшее раскрытие приведет к уничтожению памятника. Мы боимся, что в будущем этого могут не понять новые владельцы иконы.

Есть ли способ вернуть Одигитрию в Петербург

Насколько законны путешествия Торопецкой иконы? Этот вопрос мы попросили прокомментировать  журналиста и искусствоведа Михаила Золотоносова (вместе с шестью сотрудниками ГРМ в октября 2017 года он подал в прокуратуру заявление в том числе и по поводу  судьбы Торопецкой иконы).

В заявлении говорилось, что «Министерство культуры вывело икону из инвентаря ГРМ и включило ее в инвентарь Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря, тем самым нарушив ст. 7 Федерального закона от 26.05.1996 № 54-ФЗ «О музейном фонде РФ и музейном деле», согласно которой «музейная коллекция является неделимой». А центр им. Грабаря «не имеет права хранить произведения искусства, кроме временного хранения вещей, которые у них находятся на реставрации».

– Неужели всё, что «провернул» Шмаков в отношении Одигитрии, имеет хоть какое-то законодательное подкрепление?

– Минкульт ссылается на пункт 11 Постановления Правительства РФ от 20 июня 2001г. №490 «О порядке передачи религиозным организациям находящегося в федеральной собственности имущества религиозного назначения, отнесенного к музейным предметам и музейным коллекциям, включенным в состав государственной части Музейного фонда Российской Федерации, либо документам Архивного фонда Российской Федерации». Согласно ему, музейные предметы «могут быть переданы религиозной организации в безвозмездное пользование». Но также существует ст. 7 Федерального закона от 26.05.1996 № 54-ФЗ «О музейном фонде РФ и музейном деле», согласно которой «музейная коллекция является неделимой», мы в нашем заявлении ссылаемся именно на него. Под музейной коллекцией подразумеваются все предметы, которые числятся в инвентарной книге ГРМ. Здесь налицо явное противоречие в законодательной базе. Но по иерархии нормативно-правовых актов Федеральный Закон доминирует над Постановлением Правительства, то есть неделимость коллекции доминирует над возможностью передачи иконы из музейного фонда куда бы то ни было.

– А другие аргументы в пользу незаконности действий связки «Минкульт-Шмаков-Гусев» есть?

– Да. Вышеупомянутое Постановление Правительства РФ №490 устанавливает порядок передачи имущества религиозного назначения. Если действовать в рамках закона, передача будет происходить долго, с множеством прилагающихся документов. Несложно догадаться, что в нашей ситуации процесс передачи был нарушен, икона попала к Шмакову незаконным путём. Кроме того, реставрационный центр им. Грабаря, к которому сейчас «приписана» икона, вообще не имеет права хранить у себя произведения искусства, не считая временного хранения вещей, которые находятся у них на реставрации. Да и сохранность иконы, что, кстати, предусматривает излюбленное Минкультом Постановление, вызывает сомнения. В ГРМ к ней явно относились более бережно.

– Существуют ли законные способы вернуть икону?

– Существуют, правда, нужны не только заявления в прокуратуру, но и обращения с гражданскими исками в суды. Я рекомендовал бы заинтересованным гражданам обратиться с иском в суд к Минкультуры – но это надо делать в Москве по месту нахождения ответчика, ведь беззаконие началось с того, что министерство при министре Авдееве передало икону на постоянно хранение в центр им. Грабаря. То есть, сначала икону надо вернуть из деревни в центр им. Грабаря, потом аннулировать решение о передаче иконы в центр им. Грабаря, изъять ее из инвентаря Центра, вернуть в Музейный фонд, а уже оттуда – в ГРМ во исполнение ст. 7 федерального закона №54 о неделимости музейной коллекции.

– Любой гражданин может обратиться в суд с требованием вернуть икону?

– Да. Но желательно, конечно, чтобы среди истцов был сотрудник ГРМ. Если суд откажет, надо подавать апелляционную жалобу. Апелляционный суд может встать на сторону истца, особенно в нашей ситуации, когда речь идет не о чьих-то личных интересах, а о фонде ГРМ. Напомню, что делать это нужно в Москве, по месту нахождения ответчика – Минкульта.

– А ваше коллективное обращение в Генеральную прокуратуру, которое просто переправили в Минкульт. Имело оно смысл?

– Перенаправили заявление как раз законно, и определенный смысл в заявлении в Генпрокуратуру есть: получив наше заявление из Генпрокуратуры, и прокуратура города, и особенно Министерство культуры с большим вниманием и рвением отнесутся к содержательной части нашего текста. К тому же директор Русского музея Гусев после скандала, который мы спровоцировали, направил в Министерство культуры письмо с просьбой вернуть Одигитрию. Поэтому в Министерстве культуры встретятся сразу два документа: присланное из Генпрокуратуры наше заявление, в котором содержится требование вернуть Торопецкую икону и письмо директора ГРМ Гусева. Думаю, что не обратить внимание на вопрос о Торопецкой иконе при таких условиях будет уже трудно.

– Думаете, рано или поздно икона всё-таки вернётся в ГРМ?

– Вся эта система неповоротлива, нормативно-правовая база противоречива, что отражает борьбу интересов и лоббистов, на икону всем «начальникам» плевать, поэтому не могу ответить однозначно на ваш вопрос.

Анастасия Беляева, Мария Комарова