Ученица и коллега основателя Института мозга человека академика Натальи Бехтеревой доктор медицинских наук Алла ШАНДУРИНА рассказала Online812 о том, что ей нравится в мозге человека, и развеяла легенду про две извилины
– Мозг изучают уже давно. Это процесс конечный – когда мы будет знать все?
– Знаете, это очень парадоксально: изучать мозг мозгом.
– А другие части тела изучать не странно?
– Конечно, нет. Ничего странного в изучении тела мозгом нет, а вот в мозге мозгом есть. Моя точка зрения на сегодня: до конца мозг не будет изучен мозгом.
– Чем же его тогда изучать?
– Интуицией.
– Но вы же сами часто говорили, что все ваши открытия от бога.
– Интуиция тоже от бога. Так же как и озарения.
– Большие ученые часто бывают материалистами.
– Это молодые ученые бывают материалистами. Те, кто помудрее, такие как Наталья Бехтерева, понимали, что мозг дан для переработки информации.
– Но это они понимали мозгом?
– Душой.
– Говорят, что душа человека находится в мозге?
– Ее там нет. Она не материальна. Хотя мозг и душа все время где-то рядом. Да, они рядом, но не совпадают.
– Когда вы решили заниматься мозгом?
– С первого курса. Мне было все интересно – какие в нем извилины, бугорки, бороздки.
– Вы знали тогда, чем будете заниматься после окончания – практикующей медициной или наукой?
– Знала. Только наукой. На третьем курсе вступила в студенческое научное общество патофизиологии, но только на четвертом курсе дорвалась до мозга человека, не путем вскрытия, а путем изучения рефлексов, психологических тестов.
– О чем вы подумали, когда впервые увидели человеческий мозг?
– О том, какой он замечательный, какой он красивый.
– И в чем его красота?
– В нем столько извилин. Он красивый как грецкий орех.
– Вы так вкусно рассказываете.
– Вот куриные мозги точно вкусные.
– Да ну.
– Вы ни разу не ели куриные мозги? Они очень полезны, в них очень много холестерина, а холестерин полезен. Наш мозг состоит преимущественно из него. Почему надо его ограничивать? А чем мозг будет питаться?
– Как же все эти разговоры о вреде холестерина?
– Он бывает разный – тяжелый и легкий. Легкий вообще необходим, в нем есть набор незаменимых аминокислот. Тяжелого холестерина больше всего в баранине, это самая тяжелоперевариваемая еда, хотя баран питается чистой экологической пищей в отличие от свиньи.
Кто-то придумал глупость, что яйца вредны из-за холестерина. Знаменитый Николай Николаевич Аников. Он делал опыты на кроликах. Как известно, они не имеют ферментов по переработке белков, потому что питаются травой. У человека эти ферменты есть, поэтому он всеядный. Поэтому все это раздельное питание, сухоедение кажется чепухой.
Вообще, знаете, что говорил академик Павлов о том, почему обед устроен так, как он устроен, – первое, второе, третье и салат? Вначале обязательно нужны пятьдесят граммов водочки. Павлов не призывал к пьянству. Пятьдесят граммов водки способствуют выделению желудочного сока, у большинства людей он выделяется недостаточно. Салат можно есть, можно не есть, но первое обязательно, потому что бульон тоже способствует выделению желудочного сока. Второе нужно, чтобы насытиться. Потом сладкое. Павлов говорил, что оно нужно для того, чтобы побаловать вкусовые рецепторы и затормозить выделение желудочного сока. Все очень разумно.
– Можно ли сказать, что мозг самое неизученное в человеке?
– Пожалуй, да. Эндокринные функции более изучены.
– Доводилось ли вам видеть мозг Ленина, Маяковского?
– Они в Институте мозга в Москве. Слава богу, не видела. Зачем мне видеть искореженные болезнью мозги?
– Мы все такие разные, значит, у каждого свой мозг?
– В какой-то мере да… Вес мозга и извилины никакого значения не имеют. Значение имеют функциональные связи в мозгу.
– Значит, анекдот про две извилины у военных просто шутка?
– Их может быть и одна, и две, но человек умнее от того, чем больше связей между ними. Я, конечно, немного утрирую, но у человека может быть много извилин, а он может быть придурком, потому что функциональные связи не образуются.
– Есть такая поговорка: у него в мозгах все по полочкам разложено. Это только образ, или “полочки” имеют научное объяснение?
– В конце XIX века две школы физиологов изучали функции мозга. Одна школа считала, что в каждом участке мозга имеется какая-то функция, например, любовь к родине, матери, жене, в другом месте находится совесть, ненависть, и все это разложено по полочкам, и каждый участок мозга несет сложную функцию.
Другая школа считала, что мозг отвечает за все, то есть дефекты могут зависеть от того какой объем мозга пострадал. Чем больше он пострадал, тем больше дефектов. Первые были более правы.
Многое в нашем мозгу разложено по полочкам. Интересный пример – двуязычие канадцев. После рождения они говорят на двух языках – английском и французском. Если случается инсульт, то человек перестает говорить на одном из них. Это клинически доказанный факт.
– Вы столько лет занимаетесь мозгом. Что-нибудь божественное там видели?
– Божественное не зависит от ковыряния в мозгу. Был период, когда не совсем научно, но правильно в мозг человека вживляли электроды, вводили их с помощью специальных расчетов. Например, человеку, у которого есть какой-то дефект, но он не может лечиться обычными методами, или у него нарушены движения или невыносимая боль. Был такой щадящий метод: чтобы определить, какой участок мозга поражен, делалось небольшое отверстие в черепе и вводили электроды в глубокие участки мозга. Случалось, что во время этой стимуляции у человека мог начать двигаться один из пальцев или он вспоминал то, что давно забыл. Например, мог вспомнить мелодию, которую слышал в детстве. Таким образом была создана наука – локализация мозговой функции. Это было еще до того, как мозгом стала заниматься Бехтерева. Так было определено, что в мозге есть участки, отвечающие за разные функции. Но ничего божественного в нем не нашли.
– На себе приходилось ставить опыты?
– Ни Бехтерева, ни Смирнов, ни я электроды себе, конечно, не вживляли. Но если говорить о стимуляции, то мы кое-что отрабатывали на себе – прикладывали электроды на свою голову. Как видите, я осталась жива. Еще проверяла на себе действие лекарств.
– Не боялись?
– Вообще-то я против лекарств, я – за травы. Химия необходима только в тех случаях, когда она нужна. Я практически не пью таблеток.
В первые годы моей медицинской деятельности мы занимались проблемами паркинсонизма, проверяли разные варианты влияния на его лечение медикаментами, которые косвенно могут улучшить состояние пациента. Для успокоения обычно больным давали транквилизаторы.
Как-то я решила проверить на себе действие антидепрессанта, который снижает депрессию. Работала я тогда на базе Института экспериментальной медицины в Московском районе. Перед тем как уйти с работы, выпила таблетку. По дороге домой на проспект Науки я заснула, но это не самое страшное – меня растолкали. Дома я легла спать и проспала до утра. Утром, собираясь в институт, почувствовала состояние неоправданного беспокойства, совершенно немотивированное. Кроме этого, я не могла сидеть на одном месте больше пяти минут, еле доехала до работы. И это называется антидепрессантное лекарство?! Чтобы я еще когда-нибудь взяла его в рот и посоветовала кому-нибудь? Да ни за что! Потом мне доводилось вытаскивать пациентов, которые приходили накачанные подобными таблетками из психбольниц. В них до сих пор пичкают больных этими таблетками.
Так что, я против медикаментов. Но столько их сейчас развелось. Увлечение лекарствами продолжает нарастать, количество аптек превосходит количество жителей, несмотря на то, что идут передачи по телевидению о подделках лекарств.
В результате получается, что какое-то заболевание уменьшается, а на смену ему приходит другое. Любое лекарство, даже самое дорогое, вызывает побочные эффекты.
Вот тут мне самое время наброситься на врачей, которые выписывают ненужные лекарства больным. Вы думаете, они не имеют доли в аптеках?
– Изменился ли мозг человека в сравнении с XV или XVIII веком?
– Меняется, скорее, психика, а не мозг, и это шире, чем мозг. Способности любить и страдать связаны с мозгом, но они духовнее. Они во многом остаются неизменными. Сейчас тоже можно встретить шекспировские страсти, хотя и при Шекспире не все обладали этими страстями. Не каждый способен на них.
– После выхода сериала про Вольфа Мессинга опять проснулся интерес к способностям читать чужие мысли. Это тоже свойство мозга или особый дар?
– Конечно, это свойство мозга. Есть люди, которые от природы имеют способность вводить другого человека в гипноз. Таких людей – единицы. Есть еще психотерапия, с ее помощью человека можно убедить без всякого гипноза.
Чтение чужих мыслей на расстоянии противоречит способности человека выживать как вид. Это не только мое мнение, но и Натальи Петровны Бехтеревой. Если бы такие способности были бы у всех, то человечества уже не было бы. Представьте, один думает, как бы ему обмануть или убить другого, а тот на расстоянии читает его мысли. Поэтому богу нельзя допустить, чтобы у людей были такие способности. Это противоречит его созданию человека.
– Говорят, когда люди любят друг друга, то понимают друг друга с полуслова. С этим как быть?
– У них делается общее биополе, поэтому они и понимают друг друга. Когда супруги живут вместе по многу лет, то они понимают все в силу того, что знают друг друга. Это вовсе не значит, что они читают мысли друг друга. Тот же Мессинг мог предвидеть будущее, но изменить его не мог. Когда человеку дается дар предвидеть будущее и в то же время он ничего не может в нем изменить – это наказание. Мессинг знал, что его жена умрет, знал день и минуту, но спасти ее не мог. Представляете, какие у него были мучения? Это дьявол дал ему такие способности, видимо, за какие-то грехи его предков. Какой бог может дать человеку такие способности?
Андрей МОРОЗОВ
Справка
Алла Шандурина. Профессор. Доктор медицинских наук. Закончила 1-й Ленинградский медицинский институт. После аспирантуры работала старшим научным сотрудником в Институте экспериментальной медицины АМН. В 1970-х принимала участие в создании клинико-физиологических основ метода лечебных электростимуляций глубоких структур головного мозга. Создала новый метод восстановления зрения с помощью электростимуляций пораженных зрительных нервов. Заведовала лабораторией отдела восстановления сенсорных систем в Институте мозга РАН. В 1995 году создала научно-медицинский центр по восстановлению нарушенных функций головного мозга.
