Никогда не называйте Владивосток Владиком!

Во Владивостоке даже заборы украшены якорями. И вообще нет ощущения, что ты на краю света, напротив – странное чувство, что здесь все и начинается. День и ночь работающее море, день и ночь снующие корабли и кораблики, баржи, лодки, краны, контейнеры, погрузка-разгрузка, якоря, флаги – совсем не то что на берегу нашей лениво-пляжной и зашашлыченной Маркизовой лужи.

И в обед там люди ходят не в кафе, а с бутербродами смотреть на море. Ну или мне такие попадались. «В командировку сюда приехала – и осталась»; «В армии здесь служил – и остался»; «К друзьям приехали – и вот остались». Море не отпускает…

А топонимика какая – Матросская, Морская, Флотская, Штилевая, Бархатная, Бирюзовая, Весенняя, Импортная улицы, улица Лукоморье, рынок Вторая речка, Авроровская улица, улица Босфора, Паллады, Абрекская, Фанерная, Кипарисовая, Штилевая и на сладкое улица Сахарный ключ. А кофе ходила пить в общественную столовую «Не рыдай», сохранившую название со времен нэпа.

А краба, оказывается, тебе сначала приносят живого и вставляют поднос с ним в поватневшие от неожиданности руки. Какой-то чудовищный ритуал, хоть бы кто предупредил.

Закаты включаются стремительно, но какие… Разговаривала на днях с художницей, переехавшей к нам из Владивостока. «Ну у вас и закаты! – говорит.  – У нас ждешь заката на низком старте, чтобы за две минуты успеть его написать, а у вас: картина готова, а все еще закат, вторую написал – закат продолжается, третью – закат еще не закончился. Вот поэтому вы все тут такие медленные! Куда ни пойду в восемь утра – у вас все закрыто».

На деревянном променаде вдоль моря в центре города сидят и вглядываются в даль морячки, шелестя обертками от местного шоколада с крупной морской солью. Перебираю гальку и выкладываю из камешков – «Владик». Так всегда называют его мои друзья, служившие или жившие здесь. Женщина рядом, с которой ведем неторопливую беседу, вдруг напрягается: «А что – петербуржцы любят, когда их город называют Питером?» «Нет», – честно отвечаю я. «Воооот!» Понятно, уважаю, больше не буду, Владивосток.

Ирина Бондаренко