В каких случаях Петербург протестует сильнее Москвы
Каждая протестная акция Навального в Петербурге уникальна и непредсказуема. На одну приходит неожиданно много людей, на другой участников неожиданно сурово сажают, на третьей (последней, прошедшей 7 октября), наоборот, власти демонстрируют неожиданное миролюбие. И еще – в этот раз людей на улицах в Петербурге было больше, чем в Москве.
7 октября, в день рожденья Путина, было именно так. Участники акции (по оценкам полиции – около 2 тысяч, по независимым оценкам – около 5 тысяч, что все равно существенно меньше, чем прежде) смогли пройти от Марсова поля до Литейного, перекрывая движения и выкрикивая лозунги. И только на Литейном полицейские задерживали тех, кто пытался прорвать их оцепление. При этом Смольный проявлял чудеса креатива: перед митингом раздавал листовки с предложением вместо Навального бесплатно сходить в кино на «Крым». А после заявил, что из-за перекрытия протестующими движения на Литейном скорая помощь не успела к умиравшей женщине. Хотя всем сразу же было понятно, что маршрут «скорой» не проходил по той части Литейного, где стояли сторонники Навального.
Задержанных было немного – по официальным данным, 38 человек, и они в основном отделались штрафами. Правда, с задержанными уже на следующий день на Дворцовой площади активистами обошлись более сурово: двое из них оштрафованы на 250 тысяч рублей и около 10 человек получили до 10 суток ареста.
По словам вице-губернатора Константина Серова, Смольный мог бы применить силу, но не стал этого делать. Вероятнее, однако, что гуманизм властей (в других городах, где проходили акции, полиция и суды тоже действовали не так сурово, как прежде) – централизованное решение. Как известно, в Кремле озабочены выстраиванием отношений с молодежью.
Примечательно, что в этот раз в Петербурге участников акции Навального было, видимо, больше, чем в Москве. А вице-губернатор Серов выразил надежду, что протестующие – в основном приезжие. Поскольку «петербуржцы так себя не ведут».
Комментарий
Мария Мацкевич, старший научный сотрудник Социологического института РАН
– Это первый за последнее время случай, когда петербургская акция протеста многочисленнее московской. Такое бывало прежде?
– В конце 80-х Ленинград протестовал активнее, чем Москва. Здесь были темы, волнующие людей, которых не было в других городах. Например, защита исторического наследия – всем памятна история со сносом гостиницы «Англетер». Или дамба. Тогда всех сильно волновали вопросы экологии, и считалось, что строительство дамбы очень опасно, его требовали остановить. На этой почве появились организации и лидеры, которые смогли мобилизовать население и возглавить протест.
– В 2007-м у нас тоже активно маршировали несогласные.
– Почему в 2007 году был такой всплеск протестов именно в Петербурге? Была проблема «Охта-центра». Она мобилизовала людей, которые со времен перестройки ни в каких протестах не участвовали. Тогда по уровню протеста мы численно сравнялись с Москвой. Хотя понятно, что в Москве потенциал больше, поскольку там, во-первых, больше жителей, во-вторых, туда съезжаются наиболее активные. Но экономический кризис и плохое материальное положение не способствуют протесту. Не только у нас, но и в других странах в момент кризиса люди надеются на твердую руку.
– Все говорят, что сменилось поколение протестующих. Старое было каким-то совсем неактивным. А новое – оно какое?
– Мы пока не можем однозначно оценить его мотивацию. Идет ли речь о том, что они отстаивают свои ценности, или это эффект возраста и того, что им пока нечего терять. Их средний возраст – 23 года, граница студенчества, среди них очень высок интерес к обсуждению политики, новостей. Он гораздо выше, чем у людей более старшего возраста и не студентов. Но мы не знаем, будут ли они бороться за свои ценности, когда выйдут из этого возраста.
– Где проходит граница между одним поколением и другим? Почему родившиеся в один год – это одно поколение, а через три года – уже другое?
– Мы не говорим, что поколение – это люди, родившиеся в определенном году. Это люди, сформировавшиеся в определенных границах. Нынешнее поколение – те, кто заканчивает школу, и студенты. Они не видели никакого политического лидера, кроме Путина. Пока следует считать это границами поколения, а точнее можно будет сказать только по прошествии времени. У них есть новые технические возможности для коммуникаций. Это не просто Интернет, это сети. Они координируются через чаты. Представить себе, чтобы так координировались, например, борцы за Исаакиевский собор, невозможно.
– Среди них много приезжих? Или протестовать – в традиции местных жителей?
– Митингующие студенты, конечно, могут быть приезжими. Если мы вдруг обнаружим, что большинство из них – приезжие (хотя это и не так), то о чем это будет говорить? Только о том, что наш город – центр притяжения активных людей. И это хорошо, этим можно только гордиться.
Антон Мухин
