Благодатный огонь – самый раскрученный бренд православной Пасхи. В том, что это не сходящее с небес чудо, а дело рук местного патриарха, который зажигает свечи от спрятанной в нише лампады, еще в середине XIX века рассказал епископ Порфирий (Успенский).
Когда епископ Порфирий (1804 – 1885) спросил своего иерусалимского коллегу, почему он не говорит правды о схождении Благодатного огня, тот ответил: «Нам нельзя начать этого переворота в умах, нас растерзают у самой часовни Святого Гроба».
О том, что иерусалимский огонь – просто огонь, зажигаемый священником на Пасху, который лишь со временем стал восприниматься как чудо, писали и профессор Духовной академии Николай Успенский (1900 – 1987) и академик Игнатий Крачковский (1883 – 1951).
В 2007 году эти два исследования об обряде возжжения Благодатного огня в Храме Гроба Господня в Иерусалиме опубликовали в книге «Благодатный огонь: миф или реальность?» доктор исторических наук Сергей Бычков и доктор исторических наук, кандидат богословия диакон Александр Мусин.
В своей книге они отметили, что правда о Благодатном огне появлялась всегда в нужный момент. Академик Крачковский опубликовал свою статью в годы Первой мировой войны, когда Российская империя претендовала на часть Турции и хотела взять святыни Палестины под русский контроль.
Профессор Успенский произнес свою речь в 1949 году: за год до этого греческие церкви отказались признать притязания сталинской РПЦ на лидерство в православном мире и не приехали в Москву на собор. В обоих случаях это был удар по авторитету православных греков.
Впрочем, это не значит, что учеными двигали конъюнктурные интересы.
Арабские источники
Игнатий Крачковский – действительный член Российской академии наук (с 1921 года), переводчик Корана, один из создателей школы советского востоковедения и арабистики. Статья «Благодатный огонь – по рассказу Ал-Бируни и других мусульманских писателей Х-ХШ вв.» была опубликована в 1914 году.
Итак, как воспринимали чудо Благодатного огня арабские путешественники.
Лишь Аль-Бируни (около 1000 года) считает рассказы о «святом огне» заслуживающими доверия. Остальные считали, что это дело человеческих рук.
– Аль-Джахиз (ум. 868) писал, что «хранители храмов не переставали устраивать для народа различные хитрости, вроде хитрости монахов со светильниками церкви Воскресения в Иерусалиме, утверждающих, что масло в лампадах зажигается у них без огня ночью в один праздник».
– Ибн-аль-Каланиси (ум. 1162) объяснял «самовозгорание» лампад тем, что христиане натягивают между соседними лампадами железную проволоку, натирают ее бальзамовым маслом, которое при соединении с жасминовым маслом самовозгорается. Затем достаточно поднести огонь к этой нити, чтобы он перешел на другие лампады.
– Аль-Джаубари (ум. 1242) сообщает дополнительные подробности: под куполом есть железная шкатулка, в которую в субботу вечером специально обученный монах кладет серу и разводит под ней огонь, горение которого рассчитано до того времени, когда должно произойти «схождение света». Цепь, на которой висит шкатулка, смазана бальзамовым маслом. В нужный момент огонь от серы зажигает масло, которое стекает по цепи к лампаде, откуда и возникает ощущение «схождения огня».
– О шелковых нитях, смазанных бальзамовым маслом и натертых серой, сообщает Муджир-ад-дин (ок. 1496).
– И только один арабский писатель – Ибн-аль-Джаузи (ум. 1256) – говорит о скрытой в мраморной нише негасимой лампаде в углу часовни Гроба Господня, откуда и зажигается «благодатный огонь», что соответствует свидетельству епископа Порфирия (Успенского).
Авторы книги «Благодатный огонь: миф или реальность?» считают, что, очевидно, арабские естествоиспытатели даже представить себе не могли, что «возжжение лампад» просто совершается свечой и пытались объяснить происходящее, привлекая известные им способы добиться «самовозгорания» лампад.
- Профессор Успенский: паломнические сообщения, утверждающие очевидность исхождения огня , скорее говорят о религиозной экзальтации авторов и окружавшей их толпы.
Доклад Успенского
Об авторе докладе. Николай Дмитриевич Успенский родился в семье священника. В 1909 году он поступил в духовное училище в городе Старая Русса, а по окончании его – в Новгородскую духовную семинарию. После службы в Красной Армии году продолжил учебу в Петроградском Богословском институте, защитил в 1925 году кандидатскую диссертацию.
Когда Николай Успенский отказался отречься от священника-отца, признанного ОГПУ врагом народа, он был обвинен в «хищении предметов культа» и лишен избирательных прав. Затем отправлен в камеру ленинградского «Большого дома».
В 1932 году, получив реабилитацию, поступил в Ленинградскую государственную консерваторию и в 1937 году окончил ее историко-теоретический факультет. В 1946 году защитил кандидатскую диссертацию «Лады русского Севера». С 1942 по 1946 год управлял хором Ленинградского Николо-Богоявленского кафедрального собора.
В 1946 году, после возрождения ленинградских духовных школ, Николай Дмитриевич был утвержден указом патриарха Алексия I доцентом Ленинградской Духовной академии. В 1947 году удостоен, как имеющий две научные степени, звания профессора. В 1949 году защитил диссертацию по теме «Чин всенощного бдения в греческой и Русской Церкви» и удостоен степени магистра богословия. В 1957 году защитил диссертацию по теме «История богослужебного пения Русской Церкви (до середины XVII века)» и стал доктором церковной истории.
Доклад Николая Успенского о Благодатном огне не предназначался для печати. Он был произнесен на «годичном акте» в Ленинградских духовных академии и семинарии в 1949 году (тема доклада была одобрена Советом Академии на заседании 31 августа 1949 года).
Более 50 лет этот доклад ходил по рукам, горячо обсуждался сторонниками и противниками «чудесного огня».
Основные положения доклада Николая Успенского сводятся к следующему:
1) самые ранние свидетельства о «святом огне» восходят к IX веку, в церковной письменности предшествующего времени упоминаний о чуде не обнаружено.
2) данные литургических рукописей VIII-ХП веков позволяют прийти к выводу, что иерусалимский обряд возник из обычая омовения лампад в Великую субботу и вожжения в них нового пасхального света, в латинской традиции этот обряд сохранился до сих пор.
Избранные цитаты из доклада профессора Успенского
– Красной нитью через всю паломническую литературу от паломника второй половины IX века Бернарда и до XX столетия проходит мысль о чудесном появлении Св. огня… Подобные паломнические сообщения, противоречивые в самих себе об образах исхождения огня свыше, и утверждающие очевидность этого исхождения для всех молящихся, скорее говорят о религиозной экзальтации авторов и окружавшей их во время обряда Св. огня толпы, нежели о величии самого обряда. Отсюда же теряется их научная ценность в вопросе исследования обряда.
– Литература об обряде Св. огня, весьма богатая количественно, не дает нам истории его происхождения. Она только наделяет святой огонь сверхъестественным происхождением, о котором ничего не говорит голос вселенской церкви.
– Ни соборные постановления вселенского или поместного значения, ни святоотеческая литература не знают чудесного огня.
– Проф. Олесницкий объясняет происхождение обряда св. огня чудом Св. Нарцисса. «…По свидетельству историка Евсевия, поводом к его установлению послужило чудо, совершившееся при патриархе Нарциссе, когда при недостатке масла, налитая в лампады силоамская вода была зажжена сошедшим с неба чудесным огнем и горела как елей во все продолжение пасхальной службы».
Это объяснение проф. Олесницкого приводит нас в недоумение. Дело в том, что Евсевий не говорит ничего подобного тому, что пишет о чудесном возжении лампад, ссылаясь на него, проф. Олесницкий. Евсевий говорит только о чуде претворения силоамской воды в елей и не делает никакого даже намека на схождение с неба чудесного огня и возжение от него лампад.
– Христианское сознание не может допустить чудесности появления огня в определенный день, час и минуту, ибо такое положение низводило бы самую христианскую религию на уровень так называемых естественных религий.
– Нам могут задать вопрос: что же смотрят палестинские иерархи и сам иерусалимский патриарх? На этот вопрос мы находим ответ в дневниках преосв. епископа Порфирия. Приведя свой разговор с патриаршим наместником, филадельфийским епископом Дионисием (позднее митрополит Вифлеемский), где последний говорил о способе зажигания св. огня, преосв. Порфирий пишет: «Рассказавши все это, митрополит домолвил, что от одного Бога ожидается прекращение благочестивой лжи. Как он ведает и может, так и вразумит и успокоит народы, верующие теперь в огненное чудо великой субботы. А нам и начать нельзя сего переворота в умах, нас растерзают у самой часовни Св. Гроба».
Очевидно, когда-то, не дав своевременно энергичного разъяснения своей пастве о истинном смысле обряда св. огня в дальнейшем они оказались не в силах поднять этот голос перед все возраставшим в силу объективных условий фанатизмом темных масс. Если это не было сделано своевременно, то позднее стало невозможным делом, без риска за личное благополучие и, пожалуй, целость самих святынь. Им осталось – совершать обряд и молчать, утешая себя тем, что Бог «как ведает и может, так и вразумит и успокоит народы».
- Епископ Порфирий (Успенский)
