Почему россияне никак не могут выучить английский язык

Чемпионат мира показал, что с английском языком у жителей России дела обстоят по-прежнему плохо: и работники сервиса, и даже волонтеры зачастую разговаривали с болельщиками на громком русском – понятно, что чем громче, тем лучше должны понимать. Что  делать, чтоб ситуация изменилась? – спросили мы у специалистов.

Мотивация – и ничего больше

Доктор филологических наук Валерий Ефремов говорит, что ответ все тот же: мотивировать. Осталось выяснить – как.

– Неужели до сих пор у нас мотивации для изучения английского не хватает?

– В советские годы равнодушие к языкам было очевидным из-за железного занавеса. Рядовой школьник был мало мотивирован на изучение английского. Даже немецкий казался предпочтительней: в соцлагере была хотя бы страна под названием ГДР, и существовала мизерная возможность туда попасть. А англоязычные страны были закрыты – зачем тогда их язык школьникам? И ученики читали Morning Star, Moscow News, будучи уверенными, что зря тратят время. В то время как в Европе конца ХХ века воцарилось представление о том, что любой образованный человек должен знать не только английский, но и второй язык. Впрочем, нельзя сказать, что абсолютно все европейцы говорят на английском. Недавно в Дрездене я пытался найти вход в продуктовый магазин и по-английски задал вопрос молодой немке с пирсингом, но та перепугалась страшно. Очень мне напомнила наших русских людей, которые пугаются, когда к ним обращаются на улице на иностранном языке. На Сицилии, в информационном туристическом центре Катании, работает очаровательная старушка, и она не знает английского. Видимо, ее сектор работы – только итальянские туристы. Сравните с финнами. Спрашиваю в Хельсинки у финского продавца, не продаст ли он мне книгу подешевле. Он отвечает по-английски, что дешевле будет только украсть. То есть он не только владеет иностранным языком, но и шутит на нем.

– Как это финнам удается?

– Здесь много разных факторов срабатывает. Скандинавам помогают англоязычные фильмы, которые у них идут без дубляжа, с субтитрами. А еще их не запугали, как нас в школе, что владение английским подразумевает необходимость говорить на нем как минимум о Шекспире. На Западе считается, что человек уже владеет иностранным языком, если может зайти в магазин и попросить килограмм слив. А разговор о литературе – это уже уровень высокого образования. В итоге в России многие учили язык лет десять, а все равно боятся открыть рот.

– Может, нам способностей не хватает? 

– Нет, так сложилась наша история. В черной Африке, например, почти каждый человек билингв – знает племенной язык и государственный, но если нужен социальный лифт, то он обязательно выучит бывший имперский язык: французский, португальский, английский.  В определенном смысле то же можно сказать и про Среднюю Азию: знание русского языка позволяет найти более оплачиваемую работу в той же России.

В Армении, которая после распада СССР оказалась в изоляции, по-прежнему хотят дружить с Россией и не пренебрегают русским языком. В Грузии существует установка на туризм, и туристов из России очень много: в сфере сервиса там  русский не уступает английскому. Зато азербайджанцы больше ориентированы на Турцию, поэтому с молодежью скоро придется объясняться на английском, русский они уже не учат.

А у нас социальные лифты с языками не связаны. Интересно, что после вхождения в ЕС республик Балтии и Болгарии русский язык стал пятым по распространенности иностранным языком в ЕС. Про это не принято много говорить в Европе, чтобы не превозносить Россию лишний раз, но это так. Взрослым жителям Прибалтики удобней говорить между собой на русском.

В Западной Европе, если оценивать население в среднем, можно выделить такую тенденцию: чем богаче страна, тем больше там будет англоговорящих людей. Чем она патриархальнее – тем меньше. Ну зачем греческому фермеру учить английский, если он всю жизнь проработает на своей  ферме в 100 километрах от ближайшей автодороги?

–  У нас не ферма, а Петербург. Почему у нас продавцы не могут ответить на элементарный вопрос: «Хау мач?»

– Но ведь отвечают в итоге! Вопрос понимают, а ответ показывают на калькуляторе. Ну не было мотивации учить язык даже перед чемпионатом. И когда он кончится, ничего не изменится, поскольку 75% населения не имеют действующего загранпаспорта. Кстати, многие из тех, у кого есть и паспорт, и шенген, довольствуются шоп-турами в Финляндию, а здесь английский язык тоже не особенно и нужен. Интенсивно учат те, кто собирается учиться, условно говоря, в Оксбридже.

– Почему у нас в широких массах не появилась установка: знать язык – престижно и выгодно?

– Полиглоты тоже разные бывают. Помните купчинскую старуху, которая расчленила несколько человек, а в промежутке между убийствами вела дневник на трех языках?

А если серьезно – мы все учили языки, но знаем их на уровне Мутко как раз потому, что не применяем теорию на практике. Сейчас даже маленькие дети учат язык на южных морских пляжах. Они еще в песочнице общаются на лингва франка с иностранными детьми – и есть надежда, что так у них появится мотивация, а страха не будет. Кстати, вы помните, как эта депутатка, которая инициировала закон о недоносительстве, говорила, что иностранные языки в школе надо серьезно уменьшить, потому что их изучение подрывает наши традиции?

– Яровая?

– Да. Если завтра английский язык запретят – думаю, появится мощный стимул для его изучения: запретный плод манит. Если кто и учил в 60-е годы язык не из-под палки, то это стиляги с их пластинками на рентгеновских снимках. Потом их сменили фарцовщики.  Вряд ли язык в школах сильно ограничат, а вот кинопрокат ограничить могут. И будем мы смотреть пиратские копии в Интернете, которые могут быть не дублированы, а титрованы. И это станет хорошим подспорьем.

– От государства помощи не дождемся?

– В Китае я видел, как обучали английскому языку жителей Пекина: каждое воскресенье собирались на больших площадях и скандировали: «Май нейм из Сяо, ай лив ин Пей чин».

– В каких европейских странах еще плохо с английским?

– По официальной статистике, в ЕС хуже всего дела с английским обстоят в Болгарии и Венгрии. Исходя из своего опыта, добавил бы еще  Албанию.

– Какие еще бывают мотивации?

– Знаю одну даму, не гуманитария, которая выучила португальский только потому, что была влюблена в Роналдо.

Владеть языком – это владеть языковыми клише

Светлана Друговейко-Должанская, филолог, член Орфографической комиссии РАН, говорит, что в своем незнании языков мы не одиноки: у китайцев дела еще хуже.

– Я полгода преподавала в Пекине русский язык, и мне казалось, проще выучить на бытовом уровне китайский, чем искать людей, которые понимали бы, о чем я спрашиваю по-английски. Мой молодой коллега написал недавно, что испытал чувство глубочайшего стыда, когда остановил немца на улице, что-то его спросил, а тот начал извиняться за свой плохой английский. У коллеги был уровень professional. Но тот немец знал язык лучше…

В школе и вузе языку учили люди, которые и сами за границей никогда не бывали. Разбуди их ночью и заставь написать таблицу времен – сделают. Но быстро переключать в голове тумблер: наш – не наш язык, они не могут. Все привыкли составлять в голове фразу на русском и переводить ее на иностранный. А на самом деле владеть языком – это владеть языковыми клише, а не переводить последовательно слово за словом. Честно говоря, я только французский язык знаю на таком уровне, другие – нет. Что касается пресловутого тумблера – то, конечно, чем чаще его включать, тем дольше он не ржавеет. Однажды я гостила в Германии и общалась с хозяевами так: они со мной говорили на немецком, а я им отвечала на французском. Я просто не заметила, что «включен» не немецкий. Заметила через два дня, перешла на немецкий, а друзья были поражены, они думали, что это я за два дня его выучила.

– Если бы Петербург посещали  миллионы иностранных туристов, наши язык знали бы лучше?

– Правильней все-таки ездить за границу самим.

Министерство мешает

Ольга Вольфцун, переводчик и преподаватель, винит в проблеме ЕГЭ.

– Подготовка к сдаче экзамена начинается буквально с пятого класса. Ребенок не успевает освоиться со вторым языком, а от него уже требуют, чтобы его ответ соответствовал коммуникативной задаче. Когда вас спрашивают на улице, как пройти к Гостиному двору, вы не будете составлять ответ по правилам, утвержденным Министерством образования. В условиях школы этот навык учитель – хороший учитель – тренирует разве что подпольно. У него нет ни времени на это, ни благословения программы. Надо готовить к ЕГЭ все время. Вторая проблема – учебники. Они избыточны и не рассчитаны на работу в большом классе. И опять же – нацелены на сдачу экзамена. К тому же лучшие из них предполагают владение коммуникативной методикой, которой в современной школе и не пахнет. Какой смысл брать новый учебник и делать по нему то, что все учившиеся в советских школах так ненавидели? Подчеркивать предложения из текста ручкой и учить их наизусть слово в слово? Никакой коммуникации план урока не предусматривает. В лучшем случае – разыгрывание диалога, который дети учат дома.

– Современные дети более мотивированы, чем их родители?

– Нет. Зачем учить что-то, когда не видно смысла? Учитель говорит в классе по-русски, есть гугл-переводчик, все дублировано. Изменить ситуацию можно, приглашая в школу больше иностранных специалистов. В мире столько людей, которые хорошо относятся к России, что найти носителей языка, способных работать в школе и не навредить детям, вполне возможно. Безопасность страны это не подорвет. Школа должна быть не только безопасной, но и эффективной. То, что родители в массовом порядке нанимают репетиторов, говорит о качестве школьного образования в первую очередь. Нужно больше поездок и больше школьных обменов.

Кстати, учителя тоже должны ездить по обмену. Учителя больше учеников страдают: попали между молотом и наковальней, и хотели бы учить так, чтобы научить, но ни программа, ни ЕГЭ, ни надзорные органы не дают. Не хватает часов, а за приобщение к культуре страны изучаемого языка можно лишиться работы. Помните скандал с увольнением учительницы, которая вместе с детьми смотрела «О дивный новый мир» Хаксли? Сами учителя не контактируют с носителями языка, их профессиональная подготовка никаким международным стандартам не соответствует. В России существует меньше пяти центров, где можно получить международные сертификаты CELTA и DELTA, причем стоимость этих программ явно не по карману учителю. Учить должны те, кто имеет практический опыт работы с языком. А министерские методисты умеют работать только с министерскими циркулярами. От переводчика-практика, даже если по основной специальности он инженер-электротехник, будет больше пользы при обучении, чем у называемого дипломированного педагога.

– Что еще не так в образовании?

– Например, тотальный контроль. В English as Second Language (языковая школа) есть такое понятие как автономность учащегося. Это значит, что ученик не придаток учителя, а имеет право ставить свои собственные цели, задачи и намечать, как именно он будет изучать язык. В обычной школе за это наказывают. Большинство репетиторов сталкиваются с ситуацией, когда приходится объяснять ученику, что учитель в классе ошибся, но не надо с ним спорить, потому что дороже выйдет. Дети в итоге учатся жить по двойным стандартам.

– Есть страны, где английский развит хуже?

– Это страны Средиземноморского бассейна. 30 км от Рима – чувствуешь себя Индианой Джонсом. Почему? Английский не нужен людям, которые не работают в туриндустрии, международных компаниях. Зато многие знают французский, испанский. Если бы жители России знали украинский, белорусский, польский, эстонский, финский – языки наших соседей, – тогда бы вопроса не возникало. Но – увы.

Нина Астафьева

Социология

В 2014 году «Левада-центр» провел исследование и выяснил, что 70 процентов россиян на вопрос «Каким иностранным языком вы владеете?» отвечают, что никаким (в 2007-м таких было 75%, т.е. ситуация улучшается). 13 процентов заявили, что могут с трудом объясниться. И только 11 процентов дали ответ «Владею английским». По 2 процента получили немецкий и испанский, 1 процент – украинский.

Индекс владения английским языком среди неанглоязычных стран – 2017

Источник – EF English Proficiency Index