Около 200 тысяч петербуржцев переболели коронавирусом – это примерно в 9 раз больше официальных данных (22600 человек на 23 июня 2020 г.). Таковы результаты серологического исследования (т.е. исследование о наличии антител в крови), проведённого учёными Европейского университета в партнёрстве со специалистами клиники «Скандинавия». Суть исследования заключалась в том, что около 500 случайно выбранных жителей Петербурга сдали кровь на антитела к ковиду. На какие вопросы о коронавирусе полученные данные помогут ответить – рассказывают координаторы проекта Кирилл Титаев и Антон Барчук.
Будет ли вторая волна?
Антон Барчук, эпидемиолог, научный сотрудник Университета Тампере и НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова
– Я правильно понимаю, что основной вывод из исследования – что популяционного иммунитета мы не достигли?
– Раньше у нас было предположение, что для достижения популяционного иммунитета нужно, чтобы переболели 70-80% населения. Полученные данные говорят о том, что мы этого достигнем нескоро (согласно исследованию, пока переболели лишь примерно 6% жителей Петербурга старше 18 лет).
Кроме того, наши предположения о том, что эти 70-80% должны переболеть, могут быть ошибочными. Есть вероятность, что таких процентов не нужно достигать. Но как оно на самом деле, нам еще предстоит узнать.
– Не нужно достигать почему – потому, что антитела не спасут от повторного заражения?
– Это отдельная история. Пока мы просто не знаем, сколько нужно процентов для достижения популяционного иммунитета. Есть предположения, которые исходят из теории и опыта. Но вполне возможно, что нынешние предположения ошибочные.
Сейчас варианта два: либо наши меры были очень эффективными и остановили распространение, и теперь мы имеем 6% переболевших, либо мы чего-то еще не знаем об этом вирусе.
– Но вторую волну всё-таки стоит ждать?
– Да, многие эпидемиологи со всего мира делают такие прогнозы.
– Это произойдет как только в Петербурге и в других крупных городах все снова откроется?
– Это немного не так работает. Дело в том, что основное распространение вируса – это длительное пребывание большого количества людей в закрытых помещениях. Как правило, это связано с тем, что многие ходят на работу и учёбу.
Если и ожидать когда-то вторую волну, то, скорее всего, осенью, когда все вернутся из отпусков, увеличится количество контактов и люди перестанут принимать те меры предосторожности, которыми многие сейчас по инерции пользуются, несмотря на то, что все постепенно открывается. А лето вообще считается самым неблагоприятным сезоном для распространения вируса. Это может быть отчасти связано с тем, что в теплую влажную погоду вирус хуже распространяется, чем в холодную сухую.
– А я слышала противоположное мнение. Якобы в Италии и Испании коронавирус бушевал именно из-за тепла и влажности.
– Климат или погода в данном случае – точно не главная причина распространения вируса. Главное – это контакты. Мы знаем, что абсолютно разные поведенческие особенности есть у людей на севере и на юге. В Швеции и Финляндии даже без введения мер не так активно распространяется вирус, как в тех же Италии и Испании. Потому что в северных странах люди просто менее активно контактируют. Поэтому климат и погода – это больше спекуляции, чем реальные научные доказательства.
– А как результаты проведённого в Петербурге исследования согласуются со статистикой крупных городов Европы и США?
– Если говорить глобально, то у нас всё соответствует тому, что происходит во всём мире. По нашим данным, количество людей, у которых есть антитела, где-то в 10 раз больше, чем зарегистрировано официально. Все страны, которые проводили серологические исследования, получают результаты примерно в этом диапазоне. Проблема заключалась в том, что все ожидали еще бОльших цифр, превышения официальной статистики в 20-30 раз.
Когда всё закончится?
– Мы можем хотя бы примерно предположить, когда эпидемия закончится?
– Ну, во-первых, коронавирус может быть с нами и навсегда. Вопрос, скорее, в том, как он будет распространяться дальше. Наше исследование – это только первый этап, мы хотели посмотреть, в правильном ли направлении мы движемся. Судя по тому проценту, который мы получили, – скорее всего, да.
Дальше нам нужно попытаться посмотреть несколько моментов. Во-первых, как мы уже упоминали, действительно ли антитела являются защитой от повторного заражения. Мы будем следить за людьми, которые уже прошли первый этап и смотреть, было ли повторное заражение.
Ещё нам надо понять, как долго эти антитела будут детектироваться в организме человека. Есть такое явление – серореверсия. Это момент, когда антитела перестают выявляться. Это можно понять, понаблюдав людей несколько месяцев. Это очень важный момент для понимания того, что нас ждет в будущем.
– То есть, вы будете продолжать исследование, работая с теми же людьми?
– Да, хотя это будет довольно проблематично. Людям иногда трудно объяснить, зачем им надо несколько раз приезжать сдавать кровь. Решение фундаментальных проблем человечества – это не самая сильная мотивация для среднестатистического жителя города. Для него лишний раз поехать куда-то сдавать кровь – это проблема.
Здесь важно отметить, что есть несколько типов опросов. Один из них – это сероопросы разных людей через определенные промежутки времени. Так можно посмотреть в динамике на то, что происходит с эпидемией. Но при этом мы не знаем, что будет происходить с каждым отдельным человеком.
Другой тип – это отслеживание того, что происходит с людьми, путём повторного сероопроса. И можно смотреть всё индивидуально. Второй тип исследований сложнее, но он может дать ответы на дополнительные вопросы.
На данный момент у нас есть около 500 человек, за которыми можно наблюдать. Наш нынешний план – расширить выборку до тысячи, этого будет достаточно.
Почему результатам исследования можно доверять?
Кирилл Титаев , социолог, директор по исследованиям Института проблем правоприменения в Европейском университете
– Почему такая небольшая выборка – около 500 человек – является репрезентативной? По какому принципу вы её формировали?
– Что бы мы ни хотели исследовать: урожайность свеклы, отношение к правительству или популяционный иммунитет, – репрезентативность выборки крайне важна. Репрезентативность – это возможность перенести результаты небольшого количества объектов, в нашем случае, людей, на всю генеральную совокупность.
Для того, чтобы выборка была репрезентативной, важен не столько её объём, сколько такой принцип формирования, который обеспечит равную вероятность попадания в выборку каждого представителя генеральной совокупности. В нашем случае этой совокупностью являются жители Санкт-Петербурга. Поэтому нам надо было сформировать не столько большую, сколько репрезентативную выборку, что мы и сделали через простой случайный отбор по сгенерированным номерам телефонов.
Конечно, это добавляет некоторое искажение – в нашу выборку не попадают те, у кого нет сотовых телефонов, но это примерно один человек из 200 в Петербурге. Таким образом, исследовав по репрезентативной выборке относительно небольшое количество, мы можем очень точно оценить распространенность того или иного явления, например, распространения коронавируса, по популяции в целом.
– Насколько мне известно, некоторые категории людей были более склонны к согласию на участие в исследовании, чем другие. Это не уменьшает его точность?
– Это очень важная история. Дело в том, что обычно такие исследования проходят с так называемым самоотбором, то есть, все желающие могут прийти и протестироваться. Это снижает точность результатов. Мы же сами звонили вот этой репрезентативной выборке. Как вы заметили, согласились не все.
Но мы можем проконтролировать по целому ряду параметров, кто согласился, а кто – нет, и внести соответствующую статистическую поправку в наши выкладки. Самое главное – мы обнаружили, что соглашаются люди не в связи с теми признаками, которые обычно квотируются, то есть, которые обычно контролируются (пол и возраст), а с другими, которые важны для того, чтобы сформировался или не сформировался иммунитет. Например, чаще соглашаются те, кто контактировал с потенциально инфицированными людьми, с людьми, приехавшими недавно из-за рубежа. И это делает наше исследование еще более точным.
– В исследовании отмечено, что одной из категорий людей, которые согласились поучаствовать в исследовании, были не только люди, которые имели повышенные шансы переболеть, но и, например, петербуржцы с высшим образованием. Почему так?
– Как мы знаем из других исследований, люди с высшим образованием, как правило, более ответственно относятся к своему здоровью. Они чаще проходят диспансеризации, чаще добровольно и в профилактических мерах сдают анализы и так далее. В данном случае такой вывод нашего исследования не является неожиданностью для социологии здоровья.
Анастасия Беляева
