Для этого все лишь надо слушать умных людей. Вот их рекомендации
Что такое экологичный город? Надо ли для этого отказываться от автомобилей и выводить на окраины промышленность? Об этом «Город 812» говорил с Александром КАРПОВЫМ, экологом, доцентом Институт дизайна и урбанистики ИТМО, эксперта ЗакСа.
Природа и город есть вещи несовместные
– Принято считать, что чем город ближе к природе, тем он экологичнее. Это так?
– Тему экологии лучше бы разделить на две части: влияние города на окружающую среду и состояние среды внутри города. Последнее оценивается с точки зрения человека. То, что хорошо для природы, не обязательно хорошо для человека, и наоборот. С этой позиции приближение городской среды к природной – абсурдная задача.
– Почему?
– На всем протяжении развития цивилизации люди стремились создать комфортную среду для себя, а первозданная природа комфортной для человека не является по определению. Город – квинтэссенция приспособления среды под потребности человека. Нет смысла разворачивать всю эту социальную эволюцию вспять.
Другое дело, что человек пока еще является биологическим существом, и поэтому некоторые компоненты природной среды нам важны и нужны для поддержания физического и психического здоровья.
– Например?
– Большим массивом научных исследований доказано, что людям нужен визуальный контакт с растительностью – для снятия визуально-психологического напряжения, усталости, которая влияет на всю нервную деятельность и в конечном итоге – на физическое и психологическое самочувствие. Как можно больше живой зелени перед глазами, особенно во время движения. Отсюда – парки, озеленение улиц, вертикальное озеленение.
– 16 квадратных метров зелени на человека в Петербурге, записанные в нормативы, это экологично?
– Это потолочное число, оно не имеет обоснования. Взято из советских СНиПов, а туда оно попало, скорее всего, из трудов немецких гигиенистов XIX века. Похоже, цифру пытались вывести из количества кислорода, выделяемого среднестатистическими деревьями в условиях Западной Европы.
Важны не столько метры, сколько их местоположение. Луговой парк в Петергофе обеспечивает по 0,5 кв. метра каждому жителю Петербурга. Но что это дает жителям центральных районов? Большинство не знает даже такого названия.
– В любом случае городское озеленение – это не природная среда?
– Конечно. Мы не можем позволить растительности в городе жить и умирать, как она хочет, мы ее всячески ограничиваем. Растительность в городе – часть инженерных систем. Это особенно заметно, когда о пользе растительности говорят архитекторы и урбанисты, переводя все полезности на язык инженерной экологии: формирование микроклимата, очистка воздуха от пыли, поддержание уровня грунтовых вод и т.д. Тех же результатов можно достичь другими техническими средствами, но во многих случаях растительность дешевле.
Те, кто занимается охраной природы, рассуждают в иной системе координат, условно говоря – «Руки прочь от дикой природы».
– Компромисс возможен?
– В городе? Только в редких случаях мы можем обеспечить «свободное развитие природы» – в пределах особо охраняемых территорий (ООПТ). А задача создания комфортной среды для человека должна решаться за счет высоких технологий.
– Каким образом?
– Объясню на примере. Недавно в Петербурге состоялся фестиваль экологических фильмов, и во многих из них говорилось о еде: жизнь в городах ненатуральна и антиэкологична по причине того, что города не производят еду сами, а горожане потребляют черт-те что, произведенное неизвестно где.
Некоторые урбанисты в ответ на это предлагают уменьшить города и связать их с «деревней». Но как альтернатива такому ретроградному подходу в США возникают инкубаторы стартапов по модному сейчас «контейнерному сельскому хозяйству» – высокотехнологичному выращиванию пищи прямо в городах.
«Грядки» в контейнерах вертикальные, освещение мощные светодиоды. Готовую сборку привозят на место, подключают к электричеству, воде, и фермер снимает урожай круглый год. Дальше только два вопроса – умение обращаться с техникой и маркетинговые стратегии: выращивание продуктов целенаправленно для ресторанов, или для магазинов, или прямые продажи и т.д. Интенсивное городское фермерство позволит вернуть природе значительную часть земель сельхозназначения.
Я считаю, что возврата к пасторализму не будет, города будут расти. Но в городе должны снижаться все воздействия, которые ухудшают качество среды для живущего здесь человека, чтобы ему не нужно было «выезжать за глотком воздуха» или за чистой речкой.
– Иными словами, мегаполисы есть и будут?
– Люди собираются в городах, потому что это выгодная экономическая стратегия.
– Но есть еще глобальное воздействие города на экосистему Земли?
– Отходы жизнедеятельности человека рассеиваются повсюду – от свалок по перифериям городов до совсем удаленных мест, где добывают полезные ископаемые или производят энергию. А еще человечество необратимо меняет ландшафт, занимая пространство застройкой и транспортными путями всех сортов, включая водные и воздушные.
Экологию городов удобнее всего обсуждать в терминах их «глобального экологического следа»: сколько земли потребляет город для всех своих нужд, включая удаленное потребление, как уменьшить эту экспансию.
– Тогда и появляется проблема: низкая этажность – расползание города и увеличение «экологического следа», высокая этажность – некомфортно для человека. Как ее решать?
– Экологический аспект высотности очень узкий. Не высотность плоха, а дефицит проникновения солнечного света в квартиры. Петербург дефицитен по солнцу, поэтому чем больше времени светило находится в квартирах, тем лучше. Все остальное – высота зданий, плотность застройки, энергопотребление зданий, управление имуществом – это экономические и технологические вопросы. Так же как сложность создания комьюнити в «человейниках» – вопрос социальный.
В целом «компактный город» более экологичен, чем «размазанный».
Шумим, господа, шумим
– Если «каменные джунгли» высоток не самая большая проблема, то какая же самая важная?
– С точки зрения комфорта для человека, прежде всего – снижение шума. За ним – постоянный визуальный контакт с зеленью, качество воздуха. Важная вещь – визуальная экология, т.е. определенные качества архитектуры.
– Что такое визуальная экология?
– Это один из важных сюжетов взаимодействия нашего тела со средой обитания. Человеческий глаз находится в постоянном движении (т.н. саккады) – сканируя поле зрения для распознавания объектов, цепляясь за различимые детали. И то, как организованы фасады зданий, влияет на ритмы этих движений и, как следствие, на психику.
– Как уменьшить акустический шум в городе?
– Основной источник – автомобили и мотоциклы, прочий транспорт.
– И надо их запретить?
– Если подходить по-научному, то сначала надо измерить шум, ранжировать источники и территории. Нормальной аналитики и мониторинга по шуму нет. И я не верю в способность государства вести эту работу.
– Почему?
– Для создания достоверной картины необходимы тысячи датчиков. А получив реальную картину шумового загрязнения, люди начнут жаловаться и требовать компенсации – но не от автомобилистов, а от города, который построил дороги.
– А кто тогда может хотя бы вести мониторинг?
– Сами горожане.
– Жители покупают приборы и следят за самописцами?
– Грубо говоря, так.
– А если они не захотят тратить собственные денежки?
– Значит, будет шумно, как сейчас, будут расстройства сна, сердечно-сосудистые заболевания и прочие «прелести».
Главное – не получение данных, а доверие к ним. Потому что шум производим мы сами, увы. Снижение шума – это вопрос самоограничений – например ограничений поездок на автомобилях.
Повременка на транспорте
– Может горожанин выжить в Петербурге без личного автотранспорта?
– Городу вполне по силам создать систему наземного общественного транспорта, которая будет работать надежно и комфортно, как метро. И стоить дешевле.
– Что мешает?
– Сейчас – коммерческие интересы. В Петербурге избыточная система пассажирского транспорта, которой страшно неудобно пользоваться. Реально у нас есть только посадочные тарифы, повременных тарифов нет. Пассажир платит на входе и стремится воспользоваться одним маршрутом. А перевозчики стремятся «выбить» у города такой маршрут, который собрал бы максимальное количество пассажиров: мимо станций метро и через точки притяжения на основных городских магистралях – например на Невском.
Поэтому маршрутов слишком много, в центре их дублирование достигает 10-кратного размера, автобусам и троллейбусам не хватает длины остановок, они выстраиваются в очереди. Но до некоторых точек города на общественном транспорте всё равно не доехать.
Суммарно в городе более 1 тысячи маршрутов. Вдумайтесь в эту цифру. Ни один пользователь не способен держать все их в голове. Если тебе нужно отклониться от привычного ежедневного пути, то лучше сесть в автомобиль.
– Смартфоны с маршрутами общественного транспорта помогут.
– «Повадки» общественного транспорта по-прежнему непредсказуемы, особенно в части интервалов. Некоторые автобусы невозможно увидеть, когда они начинают движение от кольца. Не отображается движение коммерческих рейсов.
В Петербурге можно без потери качества сократить количество маршрутов и парк раза в три. Соответственно, и эксплуатационные затраты, и стоимость поездки. При сохранении и даже увеличении пассажиропотока.
– За счет чего?
– За счет изменения личных стратегий пассажиров после введения повременных тарифов. Если пассажир платит не за посадку, а за определенное время (час, два) пользования общественным транспортом, он спокойно использует несколько маршрутов в одной поездке. Маршруты же можно разделить на два типа: магистральные, которые ходят часто и по «тактам», и подвозные, которые ходят по расписанию, согласованному с магистральными маршрутами. Исчезает или существенно сокращается дублирование. Поездка становится прогнозируемой, что важно для комфорта пользования. И тогда общественный транспорт сможет конкурировать с автомобилем.
Нужны ли санитарные зоны
– Теперь про загрязненность воздуха…
– Уменьшить загрязнение может сокращение личного автотранспорта и электроавтомобилизация. А еще у нас очень высокое влияние Морского порта, который находится в центре города.
– А в чем это влияние?
– Там не хватает энергетических мощностей, поэтому суда, которые стоят на разгрузке-погрузке, не могут взять энергию с берега и вынуждены крутить свои двигатели. Облако выбросов накрывает город (часть Кировского, Адмиралтейского и Василеостровского районов), приводя иногда к повышенному загрязнению.
– Решение проблемы – электричество подвести или порт вывести?
– Этот вопрос должен решаться в Генеральном плане Петербурга, и то и другое требует преобразований очень больших территорий.
– Какой вариант вам нравится?
– Я не готов решить это сложное экономическое уравнение.
– Когда начинался порт Бронка, шла речь о том, что он заменит петербургский?
– Операторы порта говорят, что у них есть энергомощности, чтобы обеспечить все суда. Но пока там грузопоток невелик. Кроме того, освобождение территории исторически сложившегося порта, даже под жилье, не очевидная с точки зрения прибыльности операция.
– Кто портит воздух еще?
– ЖКХ. Надо снижать удельные энергозатраты на обслуживание зданий, на прокачку воды и стоков. Производство энергии воздух не очищает, увы. Но это задача на десятилетия.
– С точки зрения эколога – промышленность надо выводить? Мы ведь атомные ледоколы строим в центре Петербурга.
– Само промышленное производство стремительно меняется. В начале 1990-х годов была такая правильная цель – вывести из города всю гальванопластику, очень вредное производство. Где оно сейчас? Умерло само в результате изменения технологий. Но с другой стороны, новые технологии появились, потому что гальванопластике объявили войну по всему миру.
Я скептически отношусь к санитарно-защитным зонам как к методу защиты населения от вредных воздействий. СЗЗ – это омертвленные городские территории.
Вместо того чтобы предприятия выселять, надо заставлять их перевооружаться, менять технологии. Это не дороже переселения. Зато новые технологии создают больше добавленной стоимости.
– Разве не логично – чтобы промышленность была подальше от жилья?
– Переселение предприятий ведет к созданию третьего промышленного пояса Петербурга и токсичной городской среды на окраинах.
Городская промышленность должна быть такой, чтобы она могла размещаться рядом с жилым домом и давать рабочие места высококвалифицированным специалистам, которые хотят жить в центре Петербурга и не тратить 2 часа на поездку до работы.
Будущее городов – это микс функций, отказ от привычного по сей день в градостроительстве монофункционального зонирования. Оно полностью не уйдет, но должно существенно измениться.
Можно быть образованным и неэтичным
– Создание особо охраняемых природных территорий (ООПТ) – это же очень правильная идея.
– Да, наши ООПТ – это попытка создать комфортную среду для природы внутри города. Петербург занял огромную территорию в дельте Невы, где были места нерестилищ рыб, гнездования птиц, а также стоянки-«птицедромы» миграционных потоков птиц, которые являются частью глобальной пищевой цепи. Без этих потоков, например, погибнет тундра на Ямале. Эти потоки в то же время часть экосистемы Финского залива.
Раз уж мы тут поселились и обзавелись неперемещаемым культурным наследием, надо оставить место и природе, хотя бы на территории ООПТ.
– Человек в мегаполисе может обойтись и без ООПТ?
– Вполне. Хотя гибель тундры, гибель природы Русского Севера можно рассматривать как фрагмент глобальной экологической угрозы.
– Подводя итог. Чтобы горожанин не пользовался автомобилем, сам замерял уровень шума, сохранял заповедные территории, нужно экологическое образование или что-то другое?
– Это не вопрос образования. Экологичный образ жизни должен быть удобен, и тогда все будут жить экологично. Снижение экологического следа – тоже результат технического прогресса, как и его повышение.
Необходимые технологии дороже в начале, но в итоге окупаются. Но чтобы дать им конкурентное преимущество, да и вообще – начать их придумывать, люди должны придерживаться определенных этических принципов.
– Вот их и надо внедрять на уроках экологии?
– Можно быть очень образованным и неэтичным. У меня нет готового ответа на этот вопрос.
Вадим Шувалов
