Главные вопросы революции звучат теперь так: похож Миронов на Ленина, а Хабенский – на Троцкого?
Мы отпраздновали 100-летие Великого Октября. Или Октябрьской революции. Или Октябрьского переворота. С этим не разобрались.
И наша редакция, как в старые добрые времена, поручила разобраться мне.
– Только не пиши сумбурно, – сказал мне главный редактор. – Никто ничего не поймет. Напиши как-нибудь так: «Пять мыслей о революции».
Я, если кто не знает, человек исключительно ответственный. И покладистый. Поэтому:
Пять мыслей о революции. Ноябрьские тезисы
Мысль первая. Власть.
Как мне показалось, наша власть 100-летие проигнорировала. И это понятно. Не могут же советские чекисты хаять Великий Октябрь. Не могут. Однозначно.
Но времена нынче не те, чтобы восхвалять революцию. Любую. В каком бы месяце она ни случилась.
Поэтому президент Путин и говорит нечто из серии «и нашим и вашим». С одной стороны, толчок к великим преобразованиям по всему миру. С другой – а надо ли было все ломать и нарушать стабильность?
Я думаю, нынешняя власть хотела бы видеть нашу историю примерно так. Николай II сам, безо всяких революций, передает власть Ленину. Не, не Ленину. Сталину.
То есть неудачник передает власть сильному правителю, способному поднять Россию с колен. Примерно как Ельцин передал власть… ну, сами знаете кому.
Мысль вторая. Ленин.
Меня всегда бесило появившееся в Оттепель и перекочевавшее в Перестройку противопоставление: «Хороший Ленин – плохой Сталин».
У нашей либеральной интеллигенции оно и сейчас живет где-то в подкорке. Недаром либерального интеллигента трясет до падучей, если где-нибудь установят бюстик Сталина. При этом он, как правило, спокойно ходит по Ленинским проспектам и взирает на памятники Ленину.
Я заметил, что в последнее время обозначилось новое противопоставление: «Плохой Ленин – хороший Сталин». Это, конечно, относится уже не к либеральной интеллигенции, а к патриотической общественности.
Ленин для нее – обуза. С его русофобией, немецкими деньгами, Брестским миром – на что он годен? Ленина защищают только правоверные коммунисты, да и то чисто по традиции. В душе они любят Сталина.
Ленин – разрушитель и космополит, Сталин – созидатель и патриот.
Опять же – лучше, чтобы Ленина не было. Чтобы сразу после Николая II был Сталин. А еще лучше – сразу после Александра III. Чтобы вообще никаких позорных страниц.
Мысль третья. Народ.
Я – старый. Я помню 70-летие Октября. И помню, как в моем кругу (точнее – в кругу моих родителей) оно бурно обсуждалось. И исключительно с идеологической точки зрения.
А сейчас идеология отошла на второй план. Людей интересуют подробности. Частности. Детали великих событий.
– А у Ленина с Арманд на самом деле что-то было? – спрашивают меня.
– Откуда, – говорю, – я знаю? Я не уверен, что у Ленина с Крупской-то что-то было.
– Да ты что! Какая все-таки интересная тема – революция.
Согласен. Интересная. И в ней по-прежнему много белых пятен.
Мысль четвертая. Кино.
Ленин говорил, что важнейшим из искусств для нас является кино. Он ошибался. Важнейшим из искусств для нас являются сериалы.
В данном случае – сериал «Троцкий» по Первому каналу и сериал «Демон революции» по «России».
Эти сериалы обсуждают, о них спорят. Более того – по ним учат историю.
Соответственно, «главный вопрос революции» теперь звучит так: «Похож ли Миронов на Ленина, а Хабенский – на Троцкого?»
Я сериалы не видел, поэтому на главный вопрос ответа у меня нет.
Мысль пятая. Власть и народ.
Не только власть, но и народ отметил 100-летие революции вяло. Потому что мы не можем без власти. Нам нужна четкая властная установка. Хорошо или плохо.
Установка нужна и основной массе населения, и либеральной оппозиции. Если установка есть, тогда народ будет поддерживать, а либеральная оппозиция оспаривать.
А если установки нет, остается только смотреть сериал «Демон революции» и гадать, про кого все-таки сериал – про Ленина или про Парвуса?
Глеб Сташков
