Евгений Казаринов уверен: кулачество – соль общества, а университет не место для дискуссий. Он не согласен с Дмитрием Медведевым и варит мыло по собственному рецепту. Слоган его фирмы – «Блаженство тела и души», хотя в молодости был рокером. Евгению 28 лет, активы его компании оцениваются в полтора миллиона евро.
– Почему все-таки мыло?
– С детства не мечтал… Работал менеджером на табачной фабрике, затем на парфюмерной, и, по-моему, мы выпускали дрянь. Но люди покупали. Особенно “Беломор”. Стыдно. А что вы улыбаетесь – такое невозможно? В 2005 году решил взять ответственность на себя. Слово “рискнуть” к займу в 150 тысяч долларов не подходит. Открыл свое дело. А мыло… может быть, отмыться хотел за прошлые грехи на подсознательном уровне. Или я придумываю это сам себе?
– Тогда могли быть и мочалки.
– Могли и веники. Я изучал рынок. Искал вакуум. И увидел, что Прибалтика торгует хорошим мылом, но в мрачной упаковке. А кто-то чудовищным, но заворачивает продукт неплохо. Вот и совместил – извольте мылиться.
– А с мылом в Петербурге было остро?
– Нет. И сейчас завались. Но кожа на руках от него сохнет – дамы меня поддержат. Я ведь варю мыло ручной “сборки”. Кстати, сам Питер мне не очень и нужен. Я продаю от Мурманска до Сахалина.
– Небольшие города покупают дорогое мыло?
– В провинции депрессивные жизненные декорации, а стильный бумажный пакет, в котором изящно завернуто мыло необычной формы, да плюс вкусной запах – это модно. Кстати, неплохой, но дешевый для подарка – подарок.
– Вы сами льете мыло?
– Первое время все сам делал. Теперь работники. Чего хвастать – не скрипки точить. Сегодня работаю часов по шесть.
– В молодости кем хотели быть?
– Я исповедовал grunge. И пел тексты “ЧайФ”: “…запил сосед – у них на фабрике стачка… ой-ё-ё…”.
– Ваш товар подделывают?
– Да. По большому счету мыло – это жир и щелочь. Но какой жир – самый интересный вопрос? Подделка – признак качества. Кстати, очень коротко и без рекламы: hand made мыло определить просто – каждый кусок на срезах отличается рисунком, ведь рука мыловара дрожит. Если все одинаково – немедленно положите кусок откуда взяли – это Китай.
– Сколько зарабатывает ваш мыловар?
– 20 тысяч. Рублей.
– Ваша прибыль?
– Я по Марксу – кровосос – мне положено больше.
– Вы – средний класс?
– Да. Но в России и 100 тысяч долларов средний класс, и десять тысяч. Растет благосостояние трудящихся, и размыты границы. Я считаю, что средним классом должен быть и мастер на заводе. Как, например, в Германии.
– Сколько должен получать средний класс в месяц?
– Не менее 100 тысяч рублей.
– Назовите еще критерии среднего класса по Казаринову?
– Вот Собакевич в “Мертвых душах” – это средний класс. Этот герой знает цену и власти, и сделки. Это класс кулаков, если хотите. А их извели. И в городе перебили. Но мы возрождаемся и являемся самыми прочными кирпичами в кремлевской стене.
– Нового раскулачивания не опасаетесь?
– А без нашего класса вы окончательно в кризис загнетесь. Пахать-то некому. Либо пьем, либо болтаем, либо к нефтянке присосались. Мой год рождения не позволил стать тем в перестройку, кто откусил по заводу. Мы все по-честному сделали. Минус налоги. Что-то не то сказал?
– Государство обирает?
– Я вас удивлю или разочарую – в зависимости от взглядов. Я не согласен с президентом Медведевым – меня никто не кошмарит. Ко мне за три года никто не пришел. Один раз пожарный сказал “устранить” – я устранил. Я доволен партией и правительством. Я серьезно. Мне что врать-то? Я богаче от того, что буду петь здравицы, не стану – не депутат. И заводов-пароходов у меня нет. Мне Россия создала условия, а я их реализовал и хочу больше. Больше лить и продавать. Мыла хорошего и разного.
– Политикой интересуетесь?
– Это у “Единой России” голова большая – пусть думает. Для меня старается.
– Вы за них бюллетень в урну опускали?
– За “Справедливую”. Отец попросил.
– Севастополь должен быть российским городом?
– Да.
– Оппозицию не любите?
– Меня они раздражают. Раз поправили в девяностых – поклон до земли. Пусть оставят бизнес в покое.
– Значит, надо разгонять несогласных?
– Я понимаю, к чему вы это. У меня высшее юридическое образование. Вы пытаетесь провести параллель между казаками с нагайками на Невском и омоновцами. Я не за нагайки, пока стекла не бьют.
– Представим, что студенты организовали забастовку в знак протеста. Например, за то, что кого-нибудь отчислили из университета за мнение о президенте. Вы подойдете? Подпишете бумагу в поддержку? Постоите рядом в знак солидарности?
– Не думаю. Вообще от студентов один шум. Пусть учатся, а не дискутируют. Что-нибудь мне для мыла изобретут на химическом факультете.
– Допустим, вас бы назвали лавочником…
– Ради бога. Что обидного? Я с Достоевским, который вышел с каторги, согласен: “Недоучившийся студент может только убить доучившегося”.
– Каждый за себя?
– Да. Хотите добавить – моя хата с краю? Да. Кто-то из могущественных олигархов рыпнулся после ареста Ходорковского? То-то!
– Спортом занимались?
– Состоял в ледовой дружине, в смысле хоккей. Пока ноги не переломал всерьез.
– Предположим, к вам все-таки пришел господин чиновник в любом своем проявлении и потребовал поделиться. Что будете делать?
– Постараюсь договориться с вышестоящим чиновником. Если нет, оценю риски. Может, и заплачу. Вообще, самое страшное это органы, специализирующиеся на порядке, – образованны мало, а хотят много.
– Кто ваш отец?
– Пенсионер. Но генерал налоговой полиции в прошлом.
– В кризис будут мыться реже?
– Придерживаюсь версии роста. 100 граммов моего мыла стоит 150 – 200 рублей и хватает на три недели удовольствия. А сто граммов водки?
– В чем хотите быть похожи на Путина?
– Он фитнесом занимается – это видно. А я ленюсь.
– Если вас лишат возможности получать информацию, альтернативную государственной?
– Меня это напряжет. Во время войны с Грузией я читал интернет и на английском.
– Но другие могут занять вашу же позицию – моя хата с краю.
– Надо быть честным – я не смогу их обвинить.
– А почему у нас нет гражданского общества?
– Не до жиру.
Разговаривал Евгений Вышенков
