Квартира № 2 на Детской улице, 17, – самая большая коммуналка в Петербурге. По крайней мере, в этом уверены ее жильцы. Чиновники не могут определиться, сколько в квартире метров. По одним документам общая площадь составляет 1010,7 кв. м, по другим – 1247,7 кв. м. Известно только, что в ней 34 комнаты и 40 общих помещений. «Город 812» побывал в квартире. И понял, что это не та коммуналка, в которой хочется провести жизнь.
Рядом с искусством
Дом на Детской ул., 17 соседствует с музеем «Эрарта».
Когда я первый раз попала в эту квартиру, то сначала испытала ужас – от запахов разболелась голова, было вообще непонятно, как люди в таких условиях жить могут. Потом пришла еще раз – оказалось, что в квартире есть и другая, цивильная половина. От нее осталось ощущение мутности истории: жильцы говорили, что у них все хорошо и не открывали двери. Хотя люди попадались по большей части симпатичные и приятные.
В целом коммуналка может поставить рекорд не только по площади, но и по запущенности. Проваливающийся пол, свисающую над головой сгнившую проводку и осыпающиеся стены жильцы привычно демонстрируют гостям. Для прогулок по 100-метровому коридору предлагают не раздеваться – холодно и грязно. Некоторые соглашаются общаться только анонимно – не хотят, чтобы на работе узнали, где живут.
Двери в квартиру почти всегда открыты.
Квартира не из тех дореволюционных, которые в 1918-м превратили в коммуналки. Она относительно недавно такой стала.
Сейчас жильцы оставляют на кухне сковородки. Раньше это было опасно – воровали даже вилки.
Дом 1958 года постройки, где находится квартира-рекордсмен, стоит в окружении элитных жилых комплексов. Рядом – музей Эрарта. Большой популярностью у жильцов он не пользуется.
Стиральные машины у всех свои. Модели зависят от семейного достатка. Здесь же стоит ванна, в которой моют и ноги, и посуду.
Первый этаж дома изначально занимала поликлиника. В 1983 году для нее построили новое здание, а помещение отдали под общежитие для медработников из Покровской и Детской инфекционной больницы № 3. На дверях некоторых комнат до сих пор висят номера кабинетов. Внутри нет ни одной несущей стены: все пространство поделено перегородками, поэтому отличная слышимость. «Когда сосед за стеной чихает, вслух желаю ему здоровья, – говорит Елена Погор. – Он благодарит».
Сотрудник медицинского центра Надежда Хондакова поселилась на Детской в 1989 году, тогда в комнатах жили по трое-четверо. «Я родом из Карелии, – говорит она. – После медицинского училища по распределению попала в детскую больницу, получила место в общежитии. Помещение всегда было запущенным. Это было временное жилье, поэтому за порядком особо не следили. Плюс там ни разу не делался ремонт».
Внешне квартира как будто делится пополам. Справа от входа чище и светлее, слева проваливается пол. «Как сказал техник, под этой частью квартиры проходит теплосеть, – объясняет Надежда. – Мы раз в три года меняем пол – все гниет».
Коммунальные легенды
1 марта 2005 года общежитие переименовали в квартиру, жильцы получили право на приватизацию. Но мало что изменилось. Входные двери не запираются до сих пор, поэтому попасть туда может кто угодно. Раньше бездомные наведывались погреться или помыться, спали прямо на кухне. В коридор стараются не выпускать одних не только детей, но и котов – мало ли что случится.
В квартире живут люди с детьми. Поэтому жильцы обращались и к детскому омбудсмену Светлане Агапитовой.
В 2011 году квартиру признали непригодным для проживания, а два года спустя Георгий Полтавченко подписал приказ о расселении. На тот момент в коммуналке официально проживали 27 семей (62 человека).
Старожилы вспоминают очереди в душ и туалеты (их было по два), которые надо было занимать в пять утра, кухонные разборки и крыс. Жили по-простому. Если чего-то не хватает – можно без спроса занять у соседей. «Оставляешь на кухне моющее средство – и полбутылки считай нет, – вспоминает Татьяна Погор. – Ложки воровали, у кого-то штаны из сушилки утащили. Однажды из духовки пропала половина курицы. Обидно, хоть бы записку оставили: понравилось или нет. Как-то раз дошло до драки из-за душевой».
Когда 10 семей получили новое жилье, выдача ордеров прекратилась. «Квартиры выдавали бессистемно, – говорит Надежда Хондакова. – Не только тем, кто жил по договору соцнайма. У соседки Татьяны комната была приватизирована, и она получила однокомнатную квартиру. Я стою на очереди 20 лет, мне ничего не предложили». Рассказывают жильцы о пьющей соседке, переехавшей в однокомнатную квартиру в Московском районе, о женщине, которая не хотела уезжать, и семье, счастливо зажившей в Пушкине.
Активисты считают, что квартира обязательно должны быть расселена и все должны получить отдельное жилье. «Не район нам дает квартиры, это город расселяет, – подчеркивает Хондакова. – И мы знаем, где дома строятся. Это, естественно, не центр – Парнас, проспект Ветеранов, Шушары. Но мы не говорим о том, что хотим жить только на Васильевском».
После отъезда десяти семей общую площадь поделили на оставшихся. Это около 40 нежилых помещений – помывочные, коридоры, прачечная. На 24 кв. метра комнаты Татьяны Лобуновой приходится около 40 кв. метров коридоров и кухонь. За это она платит больше 4000 рублей в месяц. Надежда Хондакова получает квитанции на 7000–8000 рублей. Впрочем, стол на коммунальной кухне завален счетами должников – некоторые демонстративно отказываются платить.
Кто живет
В свои комнаты жильцы пускают гостей неохотно. Глядя на аварийную кухню и санузлы думаешь, что такой погром царит везде. Но нет – за дверями чисто и убрано. Многие готовят у себя в комнатах, оборудовали у себя небольшие кухни. Двери в комнаты тоже разные. За более дорогими жильцы не хотят общаться. Активисты, требующие расселения, живут в той части квартиры, где проваливается пол.
Кухня в правой части квартиры намного чище. По словам жильцов, под этой частью квартиры не проходит теплотрасса. Поэтому здесь лучше сохранность. Плюс соседи тщательно следят за порядком.
Автор петиции на change.org за расселение коммуналки, собравшей почти 18 тысяч подписей, живет здесь шесть лет. Актриса театра «Не-Кабуки» Татьяна Лобунова купила комнату у строителей – те в свое время приобрели комнату по бросовой цене, подштукатурили стены и продали. Опыт жизни в коммуналке у Татьяны был. Детство она провела в квартире на девять семей на Конногвардейском бульваре. Поэтому коммунальный быт ее не пугал.
Косметический ремонт быстро начал рассыпаться: почернело и начало гнить новое деревянное окно, под размокшими обоями на наружной стене показалась щель, в комнате пахнет грибком. В ходе борьбы с клопами выбросила диван. Сейчас везде разложены ловушки для тараканов. На вопрос, неужели она не видела, куда вкладывает деньги, женщина разводит руками. «Для меня обязательно было жить на Васильевском, – объясняет она. – Семейный театр – это постоянная занятость. Я сплю по четыре часа, а если бы ездила издалека, то, наверное, не больше двух».
Татьяна хранит папку с собранием писем от чиновников разных уровней. Вот из администрации президента – в нем жильцам рекомендуют воспользоваться правом на обращение в местные органы власти.
Сегодня реально живущих в квартире собственников не так много – люди предпочитают сдавать комнаты за 8–12 тысяч в месяц. В лицо съемщиков жилья особо не запоминают : ходят какие-то люди – и ладно.
На некоторых дверях еще остались номера кабинетов поликлиники.
Елена Погор из Псковской области живет в Петербурге около шести лет. Сперва снимала с мужем комнату, а потом знакомые предложили пожить здесь бесплатно. Елена работает в мясном магазине, надеется накопить на собственное жилье. «В Дедовичах, где я выросла, совсем нет работы, – объясняет она. – Зарплаты там по 7–10 тысяч рублей. На ГРЭС можно заработать 12–15 тысяч, они у нас богачами считаются».
Комната, которую она занимает с мужем, находится в более ухоженной части квартиры. «Все от людей зависит, от воспитания, – рассуждает Елена. – Мы подружились с соседкой Розой и ее дочкой, они хорошие, аккуратные люди. Обидно, что ремонт у нас начали и не закончили. Мне, с одной стороны, все равно – долго оставаться тут не планирую, но хочется жить нормально».
Елена Погор живет в квартире временно и мечтает о собственном жилье.
Сквот как перспектива
Администрация Василеостровского района имеет на квартиру свои планы. В 2015–2016 годах был сделал капремонт общедомового имущества: появились рабочие, снесли туалеты, ободрали плитку, залили в санузлах пол бетоном и удалились. Закладывать пол в коридоре досками пришлось самостоятельно. Администрация называет это осуществлением работ по устранению аварийного состояния квартиры. «В настоящий момент документы проходят процедуру согласования на предмет снятия аварийности», – подтвердили в администрации района.
Снятие аварийности позволит продать недвижимость: вопрос в том, за какие деньги ее кто-нибудь купит. На программу по расселению коммуналок надежды особой нет. В районе она проходит не очень активно – в 2016 году по ней расселили 40 квартир. Так что шансов на то, что огромная коммуналка исчезнет сама собой, практически нет. Перспектива пока одна – условия будут становиться все хуже, а аренда будет дешеветь.
Тогда квартира сможет пережить очередную метаморфозу и превратится в сквот.
Справка
Летом 2018 года коммуналки отменят свое 100-летие. В Петербурге 78 тысяч 534 коммунальных квартир, в которых проживает 250 027 семей. В 2016 году расселено 4816 квартир.
Юлия Паскевич
Автор фото – Александр Каюков
