Сто лет прошло со дня, когда социалисты начали переходить от теории к практике. Как ни странно до сих пор лишь очень немногие сумели понять, что такое социализм, кто такие социалисты, чего они добивались, к чему пришли, а главное – дальше-то что? Вот и разберёмся.
Довольно жить законом,
данным Адамом и Евой.
Клячу историю загоним.
Левой!
Левой!
Левой!
Разделение на левых и правых отымело место во времена Великой Французской революции. В Конвенте места слева были заняты сторонниками радикальных перемен, а справа – теми, кто тяготел к умеренности и постепенности. В тогдашних условиях радикальные перемены означали упразднение монархии, ликвидацию сословий и имущественное «выравнивание», а умеренность – плавный переход от абсолютной монархии к конституционной и отмену сословных привилегий при неприкосновенности частной собственности.
В течение последующих десятилетий идеи преобразования мироустройства вышли за пределы Франции и расползлись по всей Европе, претерпевая порой существенные трансформации. Постепенно выяснилось, что свобода с равенством сопрягается примерно никак: если дать людям свободу, то сразу возникает неравенство, а чтобы гарантировать равенство, необходимо отказаться от свободы. И хотя принцип «Свобода, равенство, братство» оставался неизменно популярным, понимали его по-разному: правые жаждали братства на основе свободы, а левые – на основе равенства.
Вопрос свободы и равенства потянул за собой вопросы частной собственности и масштабов государственного регулирования. Правые, будучи адептами свободы, ратовали за минимизацию роли государства, невмешательство в частную жизнь, снижение налогов, приватизацию всего что можно и прочий либерализм. Левые, стремящиеся к равенству, настаивали на расширении государственного присутствия в экономике и социальной жизни, увеличении налогов и всяком прочем патернализме.
Правые исходили из того, что подавляющее большинство людей являются здравомыслящими и рациональными, стало быть, не следует донимать их чрезмерной опекой – достаточно дать им возможность хорошо зарабатывать, а обо всём остальном они позаботятся сами. Поэтому правые мыслители сосредоточились на вопросах стимулирования экономического роста, рассматривая прочие аспекты человеческого бытия как производные от него.
Левые же считали, что люди мыслить рационально не способны. Следовательно, доверять им принятие сколько-нибудь важных решений совершенно невозможно – их следует непрестанно опекать, направлять и ограничивать. Поэтому левая мысль всегда была сосредоточена на вопросах контроля, а поскольку контроль миллионов отдельных персон – задача совершенно неподъёмная, акцент всегда делался на обезличивании, унификации и объединении в толпу. Так появился социализм (от лат. socialis – «общественный») – мировоззрение, пренебрегающее личностью и абсолютизирующее роль масс.
С середины 19-го века социалисты, число коих постоянно росло, занимались разработкой социалистических моделей общества и методов их реализации. И довольно быстро обозначились три основных направления социализма, адепты которых оперировали такими «массовыми» понятиями как государство, нация и класс.
Следует отметить, что, вопреки утверждениям совковой пропаганды, «классовое» направление очень долго не было не только доминирующим, но и сколько-нибудь заметным. Адепты марксизма и прочих «классовых» теорий всегда – с момента зарождения социализма и вплоть до феноменального триумфа 1917-го – были откровенными маргиналами. Резко доминировали «национальные» и «государственнические» разновидности социализма. Наиболее ярко такое положение вещей проявилось в 1914-м, когда после начала общеевропейской войны подавляющее большинство членов социалистических партий и профсоюзов, входящих во Второй Интернационал, уверенно встали на позиции классового мира, защиты отечества и «войны до победного конца».
В ходе Великой войны старый имперско-аристократический мир оказался разрушен почти до основания. Для социалистов всех мастей широко распахнулось окно возможностей, и они ринулись претворять в жизнь теории, разрабатывавшиеся в течение предыдущего полувека. Результаты оказались впечатляющими: из «государственного» социализма вырос фашизм, из «национального» – национал-социализм, а из «классового» – коммунизм.
Фашизм развился на территориях, составлявших некогда ядро греко-романского мира, – Италии, Испании, Португалии и Греции. Государства там существовали изначально, и нации, сформировавшиеся на их основе, воспринимались как нечто вторичное. В своей «Доктрине фашизма» Муссолини прямо указывал: «Не нация создает государство, как это провозглашает старое натуралистическое понимание, легшее в основу национальных государств 19-го века. Наоборот, государство создает нацию, давая волю, а следовательно, эффективное существование народу, сознающему собственное моральное единство.»
В полном соответствии с концепцией первичности государства, в идеологии и политике Муссолини центральное место занимала идея возрождения Римской империи. Франко, Салазар и «чёрные полковники» тоже любили порассуждать о великом прошлом своих стран и необходимости «возвращения к истокам». Кроме того, все фашистские лидеры, несмотря на левый характер своих режимов, с огромным пиететом относились к аристократии, рассматривая её как носителя традиционных ценностей, совершенно необходимых для жизни государства.
Национал-социализм укоренился в Германии, которая стала единой лишь в конце 19-го века, а до того в течение многих столетий представляла собою лоскутное одеяло всевозможных княжеств, графств и карликовых королевств. Никакого «великого прошлого», о возврате к которому можно было б помечтать, у немцев не нашлось, а место достойной ностальгических вздохов империи в их коллективной памяти занимали легенды о нибелунгах и сказки братьев Гримм. Разумеется, первоосновой «массовой» теории и практики стала нация, а государство рассматривалось лишь как инструмент реализации национального интереса. Гитлер в «Моей борьбе» повторял это многократно.
Нацисты отчётливо сознавали, что нет у них ни империи, которую стоило бы возрождать, ни «истоков», к которым можно было бы вернуться. Поэтому национал-социализм не уделял внимания «традиционным ценностям», будучи полностью сосредоточен на теории «крови и почвы». В соответствии с её положениями, национальная культура определяется как национальным происхождением («кровью»), так местом проживания – родной землёй, дающей нации пропитание («почвой»). А из национальной культуры вырастает политика, экономика и всё прочее.
Путь России, как обычно, оказался особым.
Сильно отставая в общественном развитии от европейцев, русские к началу 20-го века всё ещё не осознавали себя как нация. Русский национализм сводился к вялому бухтению на тему засилья инородцев и эпизодическим еврейским погромам. Ясное дело, что в таких условиях национал-социализм не имел ни малейшего шанса.
С фашизмом в России тоже не задалось. «Славного прошлого», сопоставимого с Римской империей у России не было. Зато было славное настоящее в виде Российской империи, которая ко времени бурного развития социалистических идей, чувствовала себя наилучшим образом. И, разумеется, никак не могла служить идеалом для тех, кто намеревался против неё бороться.
Зато марксовы теории идеально легли на российский менталитет, основу которого составляла инстинктивная тяга к справедливости в сочетании с твёрдой уверенностью в том, что честным трудом лучшей жизни не добиться. Русский человек чётко знал, что «от трудов праведных не нажить палат каменных», но очень хотел. Разумеется, марксов подход, требующий истребления эксплуататоров и экспроприации экспроприаторов, был встречен на ура и быстро завоевал широчайшую народную поддержку.
Коммунисты не признавали ни «традиционных ценностей», ни «национальной солидарности». Основой их мировоззрения стало «классовое чутьё», выросшее из марксова тезиса о том, что любой, кто не занят физическим трудом, является паразитом и подлежит беспощадному уничтожению. Кроме того, в отличие от фашистов и нацистов, коммунисты намеревались не переделывать существующий мир, а разрушить его полностью – до основанья! – чтобы начать строительство нового мира «с чистого листа».
Все вышеописанные разновидности социализма сформировались в течение первых двадцати лет с момента запуска социалистического эксперимента. В течение последующих восьмидесяти они дружили и воевали, мутировали и перетекали друг в друга. Однако, более никаких форм социализма не появилось и, надо полагать, уже не появится. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что существовать социализм может лишь в виде фашизма, нацизма или коммунизма.
Резюме:
1 Различия между левыми и правыми – не в отношении к собственности, а в отношении к свободе и равенству: правый предпочитает свободу, левый – равенство.
2 Левый взгляд ведёт к формированию социалистических теорий.
3 На практике социалистические теории реализуются в виде фашизма, нацизма и коммунизма. Никаких иных форм практический социализм не имеет.
Максим Трошичев
