Число тяжких насильственных преступлений в Петербурге снизилось до уровня застойных лет. Раскрываемость выросла. Это ГУВД Петербурга подвело итоги 2017 года. Надо ли верить всему этому?
Как падает преступность
Конечно, отличия от советской статистики имеются: например, самое распространенное сейчас преступление после кражи – это незаконный оборот наркотиков, а в советские времена наркотики были экзотикой.
«Город 812» проанализировал годовую сводку, полученную в ГУ МВД по Петербургу, сравнил ее с материалами криминологов за предыдущие годы. Вот что получилось:
По данным Петростата, ежегодно в городе ловят более 20 тысяч преступников, среди них 14,5 процентов женщин и 2,5% несовершеннолетних (два года назад ситуация с детской преступностью была хуже – в полтора раза). 60 процентов преступников не имеют постоянного дохода.
Самые опасные районы
Стоит отдельно поговорить о преступности по районам. Известно, что лидерами по количеству преступлений в Петербурге всегда были Центральный и Адмиралтейский районы: в них сосредоточены и рабочие места, и места громкого отдыха (бары и клубы). Однако при пересчете количества преступлений на тысячу жителей очень опасным внезапно окажется Кронштадт – потому что он самый малозаселенный.
На первом месте по количеству преступлений на душу Адмиралтейский район – 16 преступлений на тысячу человек в год, на втором Кронштадтский (14 преступлений), на третьем Центральный. По тем же подсчетам Невский район и Купчино оказываются тишайшими островками (8–9 преступлений на тысячу человек). В это трудно поверить, но по полицейской статистике это так.
С другой стороны Фрунзенский район лидирует по соотношению тяжких и нетяжких преступлений (55% совершаемых там преступлений – тяжкие, с реальными потерпевшими и печальными последствиями). На втором месте Московский и Калининский районы, далее – Выборгский, а на последнем (тяжких только 25%) Курортный. Получается, что жить в Купчине все-таки опасней.
На наш запрос, какой район наиболее опасен по части краж, в ГУ МВД сообщили, что Выборгский, Калининский, Невский, Красносельский и Красногвардейский лидируют по числу краж и грабежей, а самая благополучная ситуация в Курортном районе, Петродворцовом и в Кронштадте.
Это если в абсолютных цифрах. Однако если число краж соотнести с объектами недвижимости, Курортный район неожиданно оказывается в лидерах (2 кражи на тысячу объектов). Адмиралтейский район на втором месте (1,94), хотя в сводках ГУВД он мелькает гораздо реже остальных. На третьем Кировский.
Мы долго ломали голову над причудливой статистикой, но в полиции нам разъяснили: в среднем массив краж на четверть формируется за счет краж автотранспортных средств, на две трети – кражи из автотранспорта, кражи велосипедов, мобильных телефонов, кражи из магазинов, и только 5–10 процентов – кражи из квартир.
Получается, что за сутки во всем Петербурге случается не более трех-пяти квартирных краж. По этому показателю ситуация, безусловно, стала благополучней, чем в 90-е годы и даже чем в начале 2000-х.
По другим цифрам, впрочем, тоже. Двести убийств за год – это в 4,5 раза меньше, чем в 1994 году, и всего на 20 процентов больше, чем в благополучной Финляндии.
Наибольшее количество убийств и покушений в 2017 году было совершено в Калининском, Невском, Выборгском и Фрунзенском районах, а наименьшее – опять-таки в Курортном, Петродворцовом и в Кронштадте.
С изнасилованиями ситуация схожа: правда, вместо Фрунзенского района в лидерах оказались Приморский и Московский (меньше всего сексуальных преступлений пришлось на Василеостровский и Пушкинский районы).
Наркодилеров обычно ловят в этих же районах плюс во Фрунзенском.
Курортный район не такой уж безопасный – он вошел в четверку лидеров по зарегистрированным эпизодам уличного хулиганства вместе с Приморским, Невским и Центральным районами.
Но хулиганство – не единственное преступление, совершаемое на улице: грабежей и избиений случается куда больше. Тут самые небезопасные места в Приморском, Выборгском и Невском районах (в Приморском районе на улицах за год совершается почти две тысячи преступлений, это в восемь раз больше, чем в Курортном).
Из Московского и Приморского районов угоняют больше всего машин. Но еще тяжелее ситуация в областных районах, примыкающих в городу. Как докладывал недавно начальник Всеволожского РУВД, 40 процентов краж на его территории – это угоны машин, раскрываются такие преступления плохо (примерно в 3 процентах случаев), а самыми проблемными территориями стали жилые комплексы в Кудрове и Мурине, а также ТЦ «Мега-Дыбенко» и «Мега-Парнас».
Надо ли верить цифрам?
На самом ли деле преступность в Петербурге снижается?
Криминолог Яков Гилинский этому совершено не удивлен – он говорит, что преступность снижается во всем мире. Это происходит не только в России, но и в неблагополучной Колумбии, и в спокойной Японии. В Колумбии за 10 последних лет количество убийств сократилось с 80 до 35 (на 100 тысяч населения). В Япония тоже сокращение в два раза: было 0,6 – стало 0,3. Гилинский считает, что динамика преступности – очень сложный процесс, на который никакая полиция повлиять не может.
«Город 812» проанализировал статистику преступности в разных странах за последние 30 лет и выяснил вот что.
1990-е годы оказались неблагополучными не только в России, но и для других, более благополучных стран.
Впрочем, пиковые цифры по тяжким преступлениям пришлись не на 90-е, а на 2000-е годы.
Сравнивать статистику преступлений удобней всего по убийствам – самым тяжким и наименее латентным (трудно их скрыть) преступлениям. Есть страны, в которым снижение уровня убийств шло плавно (Австралия, Австрия, Швейцария, Финляндия, Япония). Есть те, которые показывали скачок, а затем снижение.
Статистика преступности в разных странах
Почему преступлений становится меньше?
Если считать голые цифры, то количество убийств и покушений в России (без привязки к демографии) скакнуло с 12 тысяч в 1985 году до 33 тысяч в 2001-м и упало до 10 тысяч к 2016-му.
Аналогичная ситуация с тяжелыми избиениями: 28 тысяч в советские годы – 58 тысяч в 2002 году – 27 тысяч в 2016-м.
Грабежи: 42 тысячи в 1985-м – 344 тысячи в 2005-м – 61 тысяча в 2016-м.
Разбои: 8 тысяч в 1985-м – 63 тысячи в 2005-м – 11 тысяч в 2016-м.
Кражи: 464 тысячи в 1985-м – 1,6 миллиона в 2006-м – 800 тысяч в 2016-м.
Есть одно исключение. Мошенничество никогда не было распространенным преступлением: в общей массе преступлений против собственности оно занимало в 1992 году 1%. Но по мере того как страна переходила на рыночные рельсы, его доля выросла почти в 10 раз. 16 тысяч случаев мошенничества в 1991 году и 208 тысяч в 2016-м. По данным Петростата, только в 2017 году число эпизодов мошенничества выросло на 1400, то есть на 20 процентов.
«Перед мировой криминологией встал вопрос: чем объясняется это неожиданное общемировое сокращение объема и уровня преступности? – пишет Гилинский в своей книге “Эпоха постмодерна”. – В России пытались объяснить тенденцию традиционным сокрытием преступлений от регистрации. И это действительно имеет место. Однако общемировой характер тренда не позволяет ограничиться столь простым объяснением».
Гипотеза первая. Преступность, как сложное социальное явление, развивается по своим собственным законам, не очень оглядываясь на полицию и уголовную юстицию, и, как большинство социальных процессов, – волнообразно. С начала 1950-х – до конца 1990-х преступность росла во всем мире.
Гипотеза вторая. Бόльшую часть зарегистрированной преступности составляет «уличная» (street crime) – преступления против жизни, здоровья, половой неприкосновенности, собственности. «Беловоротничковая преступность» (white-collar crime), очень латентная, занимает небольшую часть. А основные субъекты «уличной преступности» – подростки и молодежь, которые в последние десятилетия «ушли» в виртуальный мир. Там они встречаются, любят, дружат, ненавидят, стреляют (иногда по-настоящему, но чаще все-таки в шутерах), удовлетворяя таким образом потребность в самоутверждении и самореализации. Обычно взрослые негативно относятся к «стрелялкам», пытаясь их запретить или ограничить к ним доступ. Между тем университеты в Вилланове и Ратгерсе опубликовали результаты своих исследований связи между преступлениями и видеоиграми в США. Исследователи пришли к выводу, что во время пика продаж видеоигр количество преступлений существенно снижается. «Различные измерения использования видеоигр прямо сказываются на снижении убийств», – заявил ученый Патрик Маркей. Дело в том, что люди, которым нравятся жестокость и насилие, больше играют в видеоигры с явной демонстрацией жестокости. Таким образом, они «оздоравливаются», а улицы становятся безопаснее.
Гипотеза третья. «Обычную» преступность, которая раскрывается в 42–46% случаев, потеснила плохо изученная киберпреступность (раскрываемость – 5%). Мы же видим, что сокращение краж и грабежей «компенсируется» ростом мошенничества.
Четвертая гипотеза – массовое применение современных технических средств безопасности (видеокамеры и сигнализации).
Хорошо, что Россия идет в ногу с другими странами по темпу снижения преступности. Плохо, что в анамнезе у нас при этом – повышенная алкоголизация и очень высокий уровень убийств. Может быть, их число снижается в Петербурге, но Россия в целом опережает по этому печальному показателю почти все страны, кроме африканских и латиноамериканских.
Нина Астафьева
