Юрий Гагарин, первый космонавт CCСР и Земли, разбился 27 марта 1968 года. Почему это произошло, до сих пор неизвестно. Согласно недавно рассекреченным архивам, самолет Гагарина из-за резкого маневра вошел в штопор и столкнулся с землей. Летчик-истребитель Иван Шарин, подполковник ВВС в отставке, летавший на таком же МиГе, на котором разбился Гагарин, рассказал «Городу 812», из-за чего погиб Юрий Гагарин.
– Вы лично знали Юрия Гагарина и летали на таком же самолете. Почему он разбился?
– На МиГ-15УТИ (учебно-тренировочном истребителе), который пилотировал Гагарин в день гибели, я сделал 755 вылетов. На нем я могу с закрытыми глазами летать, он подобен «Жигулям-копейке». 27 марта 1968 года погода была облачная. Гагарин вместе с инструктором полковником Серегиным выполнял на истребителе тренировочное упражнение. Они торопились его быстрее закончить и вернуться на базу из-за плохой погоды. «625-й задание выполнил, разрешите на точку», – это были последние слова Юрия Гагарина.
По моей версии, после этого Юра начал совершать быстрый разворот. Боевые летчики часто так хулиганят – чтобы быстрее развернуться, ставят крыло в землю и тянут ручку на себя. Но есть опасность: если перетянуть ручку, у самолета может сорвать подвесной бак – дополнительную емкость с топливом, которая крепится под крыльями. Эти баки допускают перегрузку не больше 4,5 «же» и приборную скорость – не более семисот. Если указанные параметры превышаются, то при резком развороте один бак отрывается.
Из-за оставшегося бака нарушается равновесие, и самолет уходит в штопор. Вероятно, Юра перетянул ручку. Допустил ошибку в технике пилотирования. А самолет у него был старый. Бак оторвался. Машина ушла в штопор. Штопор – это когда летчика бьет головой о борта, вверху оказываются то голова, то ноги… Все происходило в облаках. Земли не видно… Они даже не пытались катапультироваться! Я представляю, как это было, зная характер Гагарина. Опытный летчик-инструктор кричит из задней кабины: «Юра, катапультируемся!» А Юра – прославленный космонавт! – был уверен, что справится с ситуацией. Возможно, звездная болезнь его и сгубила. Он понадеялся на свои силы. Но не справился. Когда они вывалились из облаков, до земли оставалось всего 400 метров. Тут только «ма» можно сказать, а «мама» уже не успеешь… В тот день, когда Гагарин погиб, я тоже был в воздухе. О трагедии узнал перед самым вылетом. Весь полет у меня стучали зубы и ноги дрожали.
– Одной из официальных причин падения самолета Гагарина называли низкую облачность.
– Погода в тот день была плохая над всей страной. Нет ничего необычного, чтобы летать в облаках. Я сотни таких вылетов сделал: идешь, как будто в молоке. Ну и что?
– По версии космонавта Леонова, истребитель Гагарина задело спутным следом другого самолета, пролетевшего слишком близко от него.
– Я с Леоновым неоднократно на эту тему ругался. «Алексей Архипыч, ты сам никогда, что ли, не был в спутной струе?» – я ему говорю. А он все пытается соломку подстелить, обелить летчиков, что они, мол, погибли не по своей вине. С одной стороны, его понять можно. Но я с ним не согласен. Потому что от попадания в спутную струю самолеты не падают. Машину может просто отбросить в сторону, но управление не теряется и ничего страшного не происходит. А мою версию подтверждает тот факт, что на месте падения истребителя фрагментов одного из подвесных баков так и не нашли. Потому что он оторвался раньше.
– Почему такому ценному для страны космонавту разрешили рискованные полеты на учебном истребителе?
– Космонавты должны летать, хотя бы изредка, чтобы поддержать летную форму. Но, на мой взгляд, Гагарину вообще нельзя было лезть в тех условиях в тот самолет. Он ведь не летал к тому моменту уже лет семь и почти полностью утратил навыки как летчик. Он же ездил по миру и прославлял нашу страну! При этом у него была огромная общественная нагрузка. Но он захотел восстановить технику пилотирования, начал тренироваться. Гагарину оказали медвежью услугу – дали знак летчика первого класса. Хотя у него не было достаточной для этого уровня подготовки. И время для восстановления летных навыков выбрали очень неудачно: весной и осенью больше всего самолетов падает. Во-первых, потому что погода плохая, во-вторых – организм летчиков обычно ослаблен из-за авитаминоза.
– Вы с Гагариным где познакомились?
– Я впервые встретился с Юрием в 1967 году, когда тот учился в Академии Жуковского. В те годы в академию отравили получать высшее образование всю первую плеяду космонавтов: Гагарина, Терешкову, Леонова. Тогда же там учился мой старший брат, который меня с ними познакомил. Юра мне показался совсем простым мужиком. Говорил, что хочет еще в космос слетать. Это ведь затягивает, как наркотик. Того, кто побывал раз, еще и еще туда тянет.
Потом я с ним в Звездном городке встречался. Брат там работал после выпуска, у них дома рядом были. Юра жил во втором доме, а брат в четвертом. Когда Юра в космос слетал, ему все завидовали ужасно. Особенно переживал Герман Титов, второй космонавт. Он должен был первым лететь, но его Хрущев не одобрил из-за нерусского имени. И с ткачихой Терешковой похожая история вышла. Первой женщиной-космонавтом должна была стать Ирина Соловьева. У нее подготовка лучше была, и вообще она была намного лучше Вальки. В прошлом году я встретил ее в Звездном – она уже старушка сейчас – и спросил, почему же она все-таки не полетела тогда. Она говорит: «Хрущев велел, чтобы первая женщина-космонавт была из рабочей косточки. А я – из интеллигентной семьи».
– Необычные истории рассказывали космонавты?
– У каждого летчика или космонавта есть свои скелеты в шкафу: он что-то видел или что-то знает, что не поддается объяснению. Но о таком принято молчать. В одних случаях – потому что запретили говорить. В других – потому что могут навсегда отстранить от полетов «по голове». Космонавт Владимир Джанибеков жил в соседней с братом квартире в Звездном. Он как-то рассказывал, что в космосе вокруг его корабля некие ребята крутились… Я сам, когда служил в войсках ПВО, несколько раз в небе встречался с НЛО. Я и сейчас критически это воспринимаю, а тогда вообще почти никому не рассказывал. Один случай был, когда я нес боевое дежурство на МиГ-25 в районе Перми.
Огромный предмет размерами в 200-300 метров завис над нашими стратегическими ракетами, и меня подняли сбивать его. У меня скорость была – километр в секунду, а у него – 18 километров в секунду. Ну, он и ушел. Я командиру полка утром доложил, а он говорит: «Не твое дело. Видел – и молчи». Гипотез-то тогда много было всяких. Якобы Гитлер создал в Антарктиде подземные лаборатории и оттуда что-то такое запускали…. Об НЛО в последнюю очередь думали.
Другой случай был, когда я глухой ночью возвращался с полета в районе Кирова. Мне показалось, что на самолет накинули сетку, как будто рыболовную. При этом крыльев я не вижу и связь с Землей прервалась. А мне и не страшно совсем! Наоборот, весело даже и любопытно, что дальше будет. Еще случай – над Каракумами. Там меня в полете сопровождал огромный серебристый предмет овальной формы. Таких историй много накопилось, не только у меня. Два моих однокашника, например, исчезли вместе с самолетами. Один – над Нижним Тагилом, другой – над Курилами. Так и не нашли ничего.
Видимо, наверху в какой-то момент решили всем этим заняться. Потому что в 1980 году пришла ко мне бумага: срочно создать в полку группу наблюдения за аномальными явлениями. И на двух листах были перечислены приметы этих НЛО. В каждом летном полку СССР были созданы такие группы. После этого уже можно стало о них докладывать. И все было засекречено, конечно. Но, знаете, я не исключаю, что инопланетяне уже среди нас. Я в метро, когда свою книгу продаю, таких типов вижу – человекоподобных, на людей не похожих совсем.
– Какую книгу вы продаете в метро?
– В 2010 году я написал книгу о гибели Гагарина и об авиации. Это мои заметки летчика-истребителя на крыле суперперехватчика. Издал ее за свои деньги. Сначала пять тысяч в мягкой обложке, потом еще пять тысяч в твердой. В Дом книги на реализацию предложил, так они стопроцентную накрутку запросили. Потыкался еще в другие места – неудачно. Теперь сам ее продаю в метро.
– Хорошо покупают?
– С какой стати я вам буду это говорить? Это мои личные коммерческие дела. А вообще меня деньги не интересуют. Меня интересуют встречи с людьми. И я рад, что люди узнают правду об авиации. Мою книгу даже два негра купили. Могу сказать только, что самая читающая публика – конечно, на зеленой ветке метро. Ну и вообще, в Ленинграде читают много, слава богу. Это меня на плаву в жизни и держит: моя книга и внуки.
Елена Роткевич
