Самым удивительным во всей этой истории для меня было почти полное внешнее единодушие Александра Кононова и Александра Вахмистрова. То есть одного из пламенных борцов за исторический центр – зампреда петербургского отделения ВООПИК и вице-губернатора, до последнего назначения отвечавшего за строительный комплекс.
Спорами вокруг застройки исторического центра мы планировали завершить совместный проект журнала “Город 812“, программы “Последние известия” телеканала 100ТВ и Александра Вахмистрова по подведению строительных итогов. В нашей последней поездке мы изучали исторический центр – то, что от него уже осталось, и что еще может остаться. Список изучаемых адресов подготовил зампред петербургского отделения ВООПИК (общество охраны памятников) Александр Кононов, который составил нам компанию в качестве оппонента вице-губернатора. Вторым оппонентом Вахмистрова стал еще один знаменитый защитник старого города – депутат ЗакСа Алексей Ковалев.
Первой “горячей точкой” в историческом Петербурге была выбрана Пробирная палата на Казанской улице, от которой сейчас осталась одна фасадная стена. Кононов переживал, что инвестор восстановит историческое здание, но при этом надстроит сверху еще несколько стеклянных этажей, чем испортит всю перспективу. И Александр Вахмистров соглашался, что проект нового здания надо еще раз посмотреть. Точно так же он соглашался, что надо еще раз посмотреть проект увеличения до 8 этажей здания на углу Моховой и Чайковского и перестройки дома 66 по Синопской набережной, являющегося, по словам Александра Кононова, последним примером усадебной застройки в этом месте.
– И ВООПИК, и КГИОП нарушают федеральный закон, в котором сказано, что в течение года выявленный памятник архитектуры должен быть либо внесен в реестр памятников, либо лишен охранного статуса, – говорил вице-губернатор, – а у нас уже больше 2 тысяч выявленных памятников накопилось – и вы ничего с этим не делаете. Надо определять их статус!
– Надо, – соглашался Кононов, – из этих 2 тысяч КГИОП предлагает 400 лишить статуса, и мы боимся, что после этого они исчезнут. За 2004 – 2007 годы из списка были исключены несколько десятков зданий, и почти половина из них сейчас физически не существуют.
– Тогда давайте, по крайней мере, утвердим те, по которым у вас с КГИОПом нет разногласий, – предложил Александр Вахмистров.
На этом вроде бы договорились.
Единственное, на чем не сошлись вице-губернатор и зампред ВООПИК, – судьба подстанции на набережной Фонтанки, между цирком и жилым домом, построенным в парке у Михайловского замка. Кононов утверждал, что эта подстанция, дававшая ток для блокадных трамваев, – не просто образец конструктивизма, но еще и память о защитниках города. Поэтому сносить ее нельзя. Александр Вахмистров утверждал обратное.
– Блокада – это, конечно, святое, – соглашался Александр Вахмистров, – мы вот всем правительством ходим на Невский, 14, цветы возлагаем к табличке про артобстрел и опасную сторону улицы. Но только давайте говорить правду – это не первая подстанция, начавшая работать в блокадном Ленинграде. Сейчас она не может выполнять свои функции, а само здание нельзя перепрофилировать без перестройки.
– Новые функции здания – да, новое капитальное строительство на этом месте – нет, – настаивал Кононов.
– Если есть блокадники, которые просят сохранить подстанцию – не важно, первая она или нет, – вступился за подстанцию я, – так оставьте ее. Что вам, обязательно надо здесь что-нибудь построить?
– Там не блокадники выступают, – махнул рукой Вахмистров. Но мысль развивать не стал.
“Опять враги кругом”, – с ужасом подумал я.
– Вы когда ПЗЗ и закон о границах зон охраны опубликуете? – спросил я вице-губернатора.
– Они подписаны в печать, находятся в типографии. До конца февраля будут опубликованы ПЗЗ, а в первых числах марта – закон о границах зон охраны. И, соответственно, через 10 дней после опубликования законы вступят в силу.
Пользуясь случаем, я поинтересовался у вице-губернатора, что за постановление о проведении изыскательских работ рядом с домом 10 по улице Куйбышева приняло городское правительство (заботясь о психическом здоровье горожан, Смольный не публикует на своем сайте наиболее резонасные постановления). Оказалось, между домами 10 и 14 ООО “Стома” хочет построить гостиничный комплекс.
Последним пунктом в нашей культурной программе была фасадная стена на Конногвардейском бульваре – все, что осталось от здания, находившегося по соседству с Сенатом. На пустую площадку мы смотрели через дырку в строительном заборе со стороны Галерной улицы, где стены не было вовсе.
Вахмистров и Кононов пришли к единодушному выводу, что новый дом не должен торчать на крышами соседних зданий, закрывая панораму Исаакиевского собора с мостов и Невы. Хотя, по словам Кононова, по существующему сейчас проекту он как раз торчать и будет – на месте бывшего трехэтажного здания планируется построить семиэтажное, и даже сохраненный фасад по Конногвардейскому надстроить несколькими этажами.
– Надо еще раз посмотреть проект, – сказал вице-губернатор, – а вы можете вынести его обсуждение на Совет по культурному наследию.
– Да, но только повестку заседаний совета формирует КГИОП, – сказал Кононов.
– А вы напишите мне как вице-губернатору письмо по этому поводу.
– И что, поможет?
– Ну, у меня будет выбор: согласиться с вашим предложением и обязать Дементьеву включить его в повестку либо отказать. Но я не вижу оснований для отказа.
– А может быть, нам тогда сделать обязательным рассмотрение советом всех проектов строительства в историческом центре? – предложил Кононов.
– Я – “за”, – откликнулся вице-губернатор.
Как объяснил “Городу 812” Александр Кононов, Совет по культурному наследию, возглавляемый Валентиной Матвиенко, обсуждает, как и Градсовет, только те архитектурные проекты, которые выносят на его рассмотрение чиновники. При этом, хотя его решение являются рекомендательными, КГИОП, как правило, не идет наперекор мнению членов совета. Поэтому наиболее скандальные стройки на его обсуждение просто не выносят.
“Но даже если в итоге там будет не 7 этажей, а 6, здание все равно будет диссонировать, потому что все остальные дома по Конногвардейскому не выше 4 этажей”, – поделился с “Городом” своими опасениями Александр Кононов.
Потом вместе с депутатом ЗакСа Алексеем Ковалевым мы начали изучать судьбу зеленых насаждений на примере Васильевского острова. Депутат предложил посмотреть улицу Репина, где из нескольких одинаковых скверов одни были отмечены в Генплане как рекреационные зоны, а другие нет. Последние, по мнению Ковалева, рискуют быть отданными под застройку.
Вахмистров, однако, легко объяснил депутату такую несправедливость: те скверы, на которые смотрят фасады зданий, являются полноценными скверами. А те, которые окружены брандмаэурами (боковыми стенами без окон), – внутриквартальная застройка. Поэтому настоящими зонами зеленых насаждений они не являются. Впрочем, пообещал Александр Вахмистров, все эти внутриквартальные скверы, которые сейчас исключают из зон зеленых насаждений, будут переданы в ведение муниципалитетов, и по ним составят специальный реестр. Вице-губернатор лично проконтролирует это после муниципальных выборов.
– Не знаю, в каком законе они прочитали, что если по бокам брандмауэры – это внутриквартальная зелень, – заявил “Городу” Алексей Ковалев, – непонятно, почему Смольный считает, что скверы, находящиеся в списке зеленых насаждений общего пользования, не могут финансироваться муниципалитетами. И чтобы обеспечить такое финансирование, их нужно из этого списка исключить.
Но главным камнем преткновения оказалось межевание территорий. Ковалев предлагает отдавать домовладениям в собственность не только землю под самим домом, но и двор – это позволит, например, легально закрыть в него вход для посторонних. Вице-губернатор в принципе был не против такого подхода, но только в том случае, если весь дом – это один объект недвижимости. Однако, по его версии, любой дом с замкнутым двором – это четыре разных объекта и, таким образом, поделить двор между ними нельзя – он должен оставаться ничьим. По словам вице-губернатора это необходимо как минимум для того, чтобы могли проехать “скорая помощь”, пожарные и машины аварийных служб.
– Смольный специально не хочет отдавать дворы людям, потому что хочет оставить за собой возможность продать эту землю, – считает Ковалев, – продать можно даже двор-колодец – вон на Петроградской стороне в таком дворе выделили участок 28 квадратных метров и продали под строительство.
– У нас во дворе пытались построить вентиляционную шахту метро – подтвердил его опасения Александр Кононов, – мы отбились только благодаря тому, что здание – федеральный памятник. В результате шахту построят в соседнем.
Потом, впрочем, Алексей Ковалев отвел Александра Вахмистрова к саду перед бывшим еврейским сиротским домом, от которого отрезали кусок и выставили на продажу под застройку. Вахмистров вместе с Ковалевым возмутился этим фактом.
– Сложилось впечатление, что диалог есть. Смущает то, что этот диалог начался, когда Вахмистров оставил курирование строительной сферы, – поделился своими впечатлениями с “Городом” Алексей Ковалев.
– Для меня эта поездка была интересна в информационном плане, были завязаны некие ниточки, – сказал Александр Кононов, – хотя не знаю, насколько все это будет полезно на практике.
Я, со своей стороны, не мог не отметить факт наличия диалога и не порадоваться ему. Теперь мне ужасно интересно, что из достигнутых договоренностей будет воплощено в жизнь.
Антон Мухин
