36-летний Дмитрий Ячанов – лучший вратарь КХЛ по проценту надежности в регулярном чемпионате. Корреспондент «Города 812» встретился с голкипером СКА накануне серии плей-офф и наконец узнал, что чувствует вратарь, когда шайба летит ему в лицо, а также сколько весит баул голкипера.
Неприятный человечек сидит внутри каждого игрока
– Считается, что игрокам легко подготовиться к встрече с сильной командой и трудно – со слабой. Это так?
– У меня уже давно выработался план подготовки к матчу. Есть вещи, которые делаю в течение многих лет, неукоснительно придерживаюсь собственных правил. При этом от мира не скрываюсь. Когда-то пробовал такой способ настраиваться, уходил в себя. Ни к чему хорошему это не приводило. Только нервная и моральная перегрузка.
– То есть готовитесь, невзирая на соперника?
|
Иногда следует и искусственно разозлиться. Например, на кого-то в команде. Или просто наступить себе на ногу |
– Конечно, очень многое зависит от соперника. Если он сильный, то не надо ничего делать, чтобы получить впрыск адреналина в кровь перед игрой. Если же предстоит встреча с заведомо более слабым конкурентом, то нужна специальная встряска. У игрока обязательно должен присутствовать предстартовый мандраж, который затем превращается в жажду победы. С моей точки зрения, без него практически невозможно выиграть. Очень плохо, когда слишком спокойно чувствуешь себя перед стартовой сиреной, зачастую это приводит к плачевному результату.
Но вратари те же люди. Причем, как правило, они – грамотные, умеют читать газеты и видят турнирную таблицу. Соответственно, очень сложно вытравить мысль о том, что тебе предстоит играть с аутсайдером и все должно сложиться нормально. Внутри каждого из нас сидит человечек, который говорит: “Ну ладно тебе, это же слабая команда. Ты же отчетливо понимаешь, что сейчас партнеры забьют гол…” От того, насколько можешь справиться с этим человечком, зависит твой настрой на матч. Иногда следует и искусственно разозлиться.
– На кого?
– Например, на кого-то в команде. Или просто наступить себе на ногу, чтобы вызвать эмоции. Причем желательно получить именно отрицательные эмоции. Они ярче.
– А трибуны могут вас завести?
– Волнение от шума трибун с возрастом проходит. Но в юности оно, безусловно, присутствовало. В 1989 году я в составе казанского “Ак Барса” впервые оказался на малой спортивной арене “Лужников”. Предстояло играть с ЦСКА, в котором выступали Павел Буре, Алексей Касатонов, Вячеслав Быков, Андрей Хомутов. Когда мы вышли на лед, и прозвучал гимн… Да, это произвело неизгладимое впечатление! К слову, в той игре мы победили со счетом 2:1. Блестяще действовал наш голкипер Сергей Абрамов, его я считаю своим учителем и настоящим другом.
– Вы должны быть собранны всё время матча, или можно иногда передохнуть?
– В течение всего матча вратарь не может быть одинаково сконцентрированным. Да это и не требуется. Наоборот, необходимо давать себе небольшие паузы для отдыха. В перерыве между периодами я, прежде всего, стараюсь расслабить мышцы. Могу попросить массажиста немного потрясти ноги. В остальном думаю об игре. Но не о том, что было, а о том, как лучше сыграть в оставшееся время. Полный анализ матча провожу после окончания встречи. А пока он не завершился, стараюсь не заниматься самокопанием, даже если пропустил необязательный гол.
Боязнь шайбы – это не трусость
– Сколько весит ваша форма?
– В общей сложности мой вратарский баул весит 30 килограммов. Понятно, что одеваю на матч не все. Но примерно 20 килограммов – на мне. Естественно, под конец игры форма намокает и становится еще тяжелее. Однако большой разницы между началом встречи и ее завершением не ощущаю. Когда игра увлекательная, шайба в шайбу, то думаешь совершенно о другом. Тяжело бывает не от формы, а от количества бросков по воротам.
Когда на последних минутах в твоей зоне возникает опасный момент, испугаться не успеваешь. Просто делаешь свою работу, стараешься отразить шайбу. Но когда опасность миновало, то, конечно, делаешь большой выдох: “Слава богу, проскочило”. В это мгновение вратарь чувствует то же самое, что и его болельщики на трибунах. Мысленно можно и перекреститься.
– А если шайба летит в лицо – что делаете?
– Как и все нормальные люди, я прекрасно понимаю, что попадание шайбы в лицо способно привести к трагическим последствиям. И, естественно, приходится постоянно бороться со страхом. Любой вратарь боится шайбы, но кто-то перебарывает себя и двигается вперед, а кого-то страх поглощает.
При том что боязнь шайбы – не трусость. Я никогда не подставлю голову под бросок, если в этом нет необходимости. Зачем лишние испытания? Но, если, кроме головы, отбить нечем, то не отвернусь.
– Но глаза хоть закрываете?
– Я начал играть в хоккей довольно поздно, в 12 лет, и первоначально броски по воротам были для меня очень неприятны. Но самый главный совет в данном случае мне дал Абрамов. Он говорил, чтобы я никогда, ни при каких обстоятельствах не закрывал глаза. Куда бы ни бросили, надо держать шайбу в поле зрения. Если уж попадет в лицо, то попадет. Может что-то сломать, как бывало со мной в детстве. Но это не смертельно.
Переживать только до двенадцати вечера
– Вратарей часто критикуют в случае поражения. Это, наверное, обидно?
– Вратари – люди ответственные. Все-таки на них лежит огромный груз, больше лишь у главного тренера. Ты – последний: либо спасешь команду, либо опустишь ее на дно. Но эта ответственность меня никогда не пугала. Еще в школе был довольно серьезным молодым человеком.
Понимаю, что голкипер – стрелочник, в чью сторону могут направить намного больше критических стрел, нежели в сторону нападающего, пять раз промахнувшегося по пустым воротам. В моей карьере были случаи, когда отчетливо понимал: этот матч проиграл я. И тогда относился к самому себе намного более сурово, жестче, нежели партнеры. Никто не может меня ранить больнее, чем я сам. При этом у меня существует правило: переживать по поводу проигранного матча только до двенадцати часов вечера. Потом наступает новый день, новая жизнь, новая игра.
– Никогда не хотелось забить гол в чужие ворота?
– Сказать, что жалею о том, что стал голкипером, не могу. Но забить гол хотелось всегда. Это правда. Однажды, еще в детской спортивной школе, меня поставили в нападении. В результате дважды поразил ворота и отдал голевую передачу. Однако на этом опыт игры в поле для меня закончился. Впрочем, голкипер, который помог своей команде одержать победу, испытывает не меньшее чувство удовольствия, нежели нападающий, забросивший решающую шайбу. Когда после выигранного матча, ребята едут к тебе с благодарностью, это один из самых приятных моментов в карьере каждого вратаря. Состояние, близкое к эйфории. Его ни за какие деньги не купишь.
Вратарь не имеет права молчать
– По ходу игры вы даете советы партнерам или не имеете права вмешиваться в работу тренера?
– Голкипер не может подсказать, как забить гол. Но организовать защиту он обязан. Тренер – на скамейке. Я – его заместитель на льду по работе в обороне. То, что происходит в моей зоне, – полностью моя ответственность: кто должен занять какую позицию, кого из соперников упустили – все должен проговаривать, подсказывать. Нельзя молчать.
В этом смысле мне очень комфортно играть в нынешнем сезоне в СКА. Не только защитники, но и все хоккеисты очень помогают в обороне. Есть и взаимопонимание, и взаимозаменяемость. Сколько было эпизодов, когда Максим Сушинский догонял форварда соперников, выскакивающего один на один с голкипером.
А был период, когда я, выступая в московских “Крыльях Советов”, остался фактически с одними мальчишками. Клуб испытывал серьезные финансовые трудности, и на лед выходили в основном молодые игроки. От них нельзя было требовать того же, что от взрослых, видавших виды хоккеистов. Безусловно, было тяжело отражать по 50 – 60 бросков за матч. Но зато я получил замечательную практику, благодаря которой до сих пор продолжаю карьеру.
– Почему-то среди тренеров много людей странных, временами эксцентричных. На ваш взгляд, это с чем связано?
– В моей жизни было немало тренеров. Но, пожалуй, главным виновником моего становления как игрока стал наставник “Ак Барса” Юрий Моисеев. Это тот человек, за счет уроков которого многие еще играют в хоккей. Он был достаточно жестким наставником, тарасовской школы. Да, во время работы мы испытывали по отношению к нему определенную агрессию. Вне льда Юрий Иванович был совершенно замечательным, добрым, отзывчивым человеком. Наши жены не понимали, почему мы его тихонечко ненавидели. Но именно Моисеев привил нам психологию победителей, понимание игры.
Странных же тренеров на моем пути не встречалось. Однако все они с тараканами в голове, что абсолютно нормально. По-своему интересно было работать с Владимиром Крикуновым. При всей внешней простоте, он умный мужик, со своим видением тренировочного процесса. Правда, его подход к работе меня несколько смущал. Я никогда хорошо не бегал кроссы, а у Крикунова – забегал. У него в принципе физические нагрузки были на пределе. Но ему казалось, что так и надо. Правда, ребята рассказывают, что сейчас Крикунов немного пересмотрел свой подход к работе.
Не могу не вспомнить о Юрии Новикове, который тренировал “Крылья Советов”. При той катастрофической ситуации, которая сложилась в клубе, он всегда находил слова, чтобы настроить команду на матч.
Спасибо тем, кто придумал плей-офф
– Вы уже готовились к играм в плей-офф?
– По ходу сезона мы в СКА не думали о приближении плей-офф. Знали, что он будет, но ничего не планировали. Спокойно готовились к каждому следующему матчу. Впрочем, переживать по поводу плей-офф вообще бессмысленно. Возможно, кто-то наверху и знает, как там все сложится, но до нас эта информация еще не дошла. Поэтому не рассматривали и варианты соперников, которые могли нам выпасть.
Но все равно, очевидно, что плей-офф – это другой хоккей, отличающийся от регулярного чемпионата. Какой накал был в прошлом году в наших встречах со “Спартаком”! Какая борьба в каждом матче! Исключительно интересно. И нам, и зрителям. Могу сказать только спасибо тем, кто придумал плей-офф.
– Вас не зовут в сборную. Разве это справедливо?
– Я ни в коем случае не обижаюсь по поводу того, что не поступает приглашения в сборную России. В каком-то смысле даже согласен с тренерским штабом национальной команды, который делает ставку на более молодых вратарей. Конечно, можно удивляться тому, что зовут одних Константина Барулина и Александра Еременко, не пробуют других. Тем более что в последние годы у нас в стране появилось несколько юных звездочек. Но это решение Вячеслава Быкова и Игоря Захаркина. Я же могу лишь добавить, что при необходимости обязательно приеду в сборную, никогда не откажусь. За то время, что я провел в команде, мне очень понравилась и атмосфера в коллективе, и то, как работают наставники… Не знаю… Возможно, к 38 – 39 годам меня привлекут. Может быть, на Олимпиаду в Ванкувер поеду? Было бы неплохо.
Александр Лукьянов
