И в прежние времена Россия боролась с плохим отношением к себе Запада. Так, 300 лет назад российские власти были обеспокоены негативными публикациями о Московии итальянца Франческо Локателли (1687–1770). Этого Локателли предлагал ликвидировать наш посол в Лондоне Антиох Кантемир (поэт, между прочим). Ликвидировать примерно как Скрипаля или Литвиненко. Предлагал он это императрице Анне Иоанновне. Но Анна Иоанновна идею не поддержала.
На XI Международном Петровском конгрессе с докладом «Франческо Локателли: участник Второй Камчатской экспедиции и шпион-аналитик восточной политики России» выступил специалист по русско-итальянским отношениям Михаил Талалай. «Город 812» расспросил Талалая про шпиона-аналитика поподробнее.
– Так кто такой этот Локателли?
– Сразу скажу, что в биографии этого персонажа очень много загадок, его архив, который находится в Бергамо, не исследован.
Мое знакомство с ним началось в 1991 году, когда в Италии вышел перевод книги Локателли «Московитские письма». Оригинал – 12 писем объемом около 100 страниц, были написаны по-французски и изданы анонимно в Париже в 1736 году. У меня сразу же возникло желание перевести на русский, но итальянские коллеги сказали, что не надо этого делать.
– Почему?
– Это русофобская, как сейчас говорят, книга. Я решил взять паузу, потом у меня появились другие проекты. Локателли меня по-прежнему интересует, хотя у меня и сейчас нет ответа на вопрос, надо ли его издавать по-русски. Сейчас она еще больше не понравится.
– Но что-то из биографии «шпиона-русофоба» известно?
– Локаттели был выходцем из бергамских дворян. В 16 лет бежал из дома, прихватив семейные драгоценности. Поступил на военную службу в Париже. По какой-то причине бежал из-под венца, решил продолжить карьеру в России. Въехал по поддельным документам в 1733 году как Рокфор с целью поступить на военную службу. В итоге Локателли мундир не надел, был включен в состав Второй Камчатской экспедиции. Но доехал только до Казани и там открыл властям свое настоящее имя в расчете, что его отправят в русский отряд в Персию.
– Зачем ему в Персию?
– Вероятно, он был авантюристом, но разумным, и понял, что Камчатка ничего хорошего не сулит. Когда у Локателли забрали бумаги, то выяснилось, что он зарисовал все увиденные им русские крепости с доступной тогда привязкой к системе координат.
– Его посадили?
– Сначала отправили в Москву, он сидел в Кремле, оставив такое замечание: «Как московиты заклятые враги остального рода человеческого, то арестант-иностранец был для них приятным зрелищем, и в полицию стали приходить чаще обыкновенного». Потом Локателли перевезли в Петербург, где он просидел год. По дороге, как он утверждает, пытались отравить, чтобы избавиться от малопонятного клиента.
– Сидел в Петропавловской крепости?
– Тогда там еще не организовали тюрьму. Судя по тексту «Писем», его заключили в здание Сената, то есть Двенадцати коллегий. Локателли язвительно пишет о занятиях соседнего Кадетского корпуса. Вряд ли тюрьма была застенками. Иначе откуда могло бы появиться такое: «Всем известно, что воровство – общая черта между московским народом. Большие и малые, мужчины и женщины без стеснения присваивают себе чужое добро, только бы попалось под руку. Вот почему здесь все держат себя всегда настороже и выказывают такое постоянное недоверие друг к другу. Петр Первый обыкновенно говорил, что если бы он вздумал перевешать всех воров в своем государстве, то остался бы без подданных».
Михаил Талалай
– И что – вашего Локателли освободили?
– Не хватило доказательств шпионской деятельности. Сохранился документ: «По разсуждению сенатскому, подозрения за ним не признавается: ежели бы он, Локателлий, выехал для какого шпионства, то б он для корреспонденции жил в С.-Петербурге, или б поехал на Украйну и в Польшу, из чего видно, что он ехал в низовый корпус для принятия той службы в такое отдаленное место, где шпионства или переписок в европския государства чинить не можно и опасности б оттого не было. Того ради сенат вашему императорскому величеству всеподданнейше доносит, не соизволит ли ваше императорское величество указать оного Локателлия по желанию его определить в службу в низовый корпус или из России его выслать на кораблях, куда он ехать похочет».
Локателли еще и выдали денег на дорогу морем, а когда не нашлось попутного корабля, то по суше, что было дороже на 10 рублей. Огромные деньги для первой трети XVIII века.
– И куда он поехал?
– В Голландию, где «Московитские письма», вероятно, и были созданы. Об этом стало известно русскому посланнику Александру Головкину, который доложил обо всем в Петербург. Русские добивались выдачи Локателли, но безуспешно. У него явно были покровители, которые его проинформировали.
– «Письма» вышли, и как реагировала Россия?
– Еще как. Когда стало известно, что книгу собираются перевести на английский и издать в Великобритании, то Антиох Кантемир, служивший дипломатом в Лондоне, даром что знаменитый просветитель, доносит в Петербург Анне Иоанновне: «Потому к наказанию его, Локателли, один способ остается, чтоб своевольным судом чрез тайно посланных гораздо побить, и буде ваше императорское величество тот способ апробовать изволит, то я оный в действо произведу».
Но одобрения на силовую акцию Кантемир не получил.
В 1738 году Россия производит пиаровскую акцию. По-немецки выходит книга «Так называемые Московитские Письма,
или клевета и тысяча авантюрных наветов, возведенных на славную русскую нацию итальянцем, пришельцем из другого мира».
Объем оригинала, напомню, примерно 100 страниц, немецкого «перевода» – 700 страниц.
– Кто был автором остальных 600 страниц?
– Судя по известной мне статье XIX века «Кантемир в Лондоне», это Генрих Гросс, секретарь Кантемира.
– Как сложилась дальнейшая судьба Локателли?
– Он служил у турецкого султана Махмуда I как эксперт по восточной политике России, переписывался с Филиппом Орликом, гетманом Украины, преемником Мазепы, склоняя его к союзу с Турцией. Локателли всех предостерегал: Россия стремится к расширению своего влияния на Европу. Он внушал Турции и ее европейским союзникам, в первую очередь Франции, что надо немедля сжечь Черноморский флот России и освободить порабощенных ею татар, черемисов и казаков.
Последние десятилетия жизни Локателли провел в родном Бергамо, прославившись своим благочестием и религиозностью.
– То есть публикация антироссийских «Московитских писем» в нынешней России вряд ли возможна?
– Думаю, что это важно. Локателли обширно цитируется в Европе, он переведен на все основные европейские языки. Просто надо серьезно прокомментировать. Может, и не так подробно, как немец Генрих Гросс, но обстоятельный комментарий нужен.
Вадим Шувалов
