Ленинград стал единственным городом СССР, где было возбуждено уголовное дело после проведения серии концертов Владимира Высоцкого. Случилось это осенью 1974 года в Павловске.
Плюс 1000 руб.
Эта история началась странно, совершенно нехарактерно для событий, которые обычно происходили вокруг концертной деятельности Высоцкого в Ленинграде.
По словам бывшего директора Павловского дома культуры Ларисы Антоновны Овчинниковой, осенью 1974 года она обратилась к Высоцкому с просьбой помочь поправить финансовое положение возглавляемого ею заведения. Высоцкий якобы согласился и дал 5 концертов, сборы от которых и стали этой помощью.
События, напомню, развивались в 1974 году, когда все учреждения находились исключительно на бюджетном финансировании, которое было не ахти какое, но стабильное. И Павловский дом культуры вряд ли мог стать в данном смысле исключением. Однако стал.
Арифметика появившихся в связи с концертами Высоцкого «несоциалистических» доходов довольно проста. Стандартная цена билетов на мероприятия, проходившие в Павловском доме культуры в то время, составляла 40 копеек – она была отпечатана на билетах типографским способом. Организаторы концертов Высоцкого шариковой ручкой зачеркивали эту цену и писали другую: как мне рассказали, в первый раз это было 2 рубля и 50 копеек, в остальные 4 раза – 3 рубля. В бухгалтерскую отчетность попадали корешки от билетов со стандартной ценой – 40 копеек, и разницу участники концессии распределяли неформально.
Организаторы этих концертов рассказывали мне, будто самим себе они оставляли рублей по 10 – 15 с концерта в качестве премий за внеурочный труд, а остальное каким-то образом тратили на родной Дом культуры. Милиция в эту версию категорически не поверила – об этом в июне 1990 года рассказал мне Александр Олюнин, в чьем производстве в 1974 году находилось то уголовное дело.
Но не буду забегать вперед.
В Павловском доме культуры был очень небольшой зал – всего на 160 мест. Высоцкий за каждое выступление получал по 200 рублей, таким образом, нетрудно подсчитать цену вопроса.
Эти снимки Наталья Петренко сделала на одном из тех концертов.
В первый раз она составила 160 умножить на 2 рубля 50 копеек, минус 200 рублей для Высоцкого и минус 40 копеек официальной стоимости каждого билета – итого 136 рублей. В каждый из последующих 4 концертов билеты продавались по 3 рубля, таким образом, организаторам концертов должно было остаться по 216 рублей с каждого из четырех концертов. Значит, в целом за 5 выступлений Высоцкого они могли заработать 1000 рублей – по тем временам весьма приличные деньги.
Трудно сказать, каким образом можно было использовать эти деньги для Дома культуры, но на вполне ощутимый срок организаторы концертов могли рассчитывать – статья 92 Уголовного кодекса РСФСР «Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем присвоения или растраты либо путем злоупотребления служебным положением» предусматривала до 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества.
Высоцкий на тех концертах тоже, судя по всему, неплохо заработал – по 200 рублей за 5 концертов получается та же тысяча. Как мне объяснили, если бы все происходило официально в рамках договоров с «Ленконцертом» или с «Москонцертом», то Высоцкий получил бы за каждое выступление по 15 рублей.
При этом мне описали любопытный случай. Якобы однажды Лариса Овчинникова вложила в предназначавшийся Высоцкому конверт с деньгами не 200 рублей, а 225 – чтобы проявить таким образом свое расположение к актеру. Но Высоцкий перед следующим концертом вернул 25 рублей, сказав, что, видимо, произошла ошибка, потому что договаривались на 200.
Билеты распространялись без всяких афиш и объявлений – только через своих, что, учитывая небольшую вместимость зала и невероятную популярность Высоцкого, проблемы не составляло. По словам очевидцев, на тех концертах в основном присутствовали студенты Военмеха, Института физкультуры имени Лесгафта, Института культуры, Института киноинженеров и сотрудники фабрики имени Бебеля, связанной с этим Домом культуры. На расположенной ближе всего к Павловскому дому культуры фабрике имени Бебеля билеты распространялись по остаточному принципу: те, что оказались нераспроданными в других местах.
При этом в целях конспирации людям, просто прослышавшим про выступления Высоцкого и приходившим в Дом культуры с улицы с просьбами продать им билеты на следующие концерты, говорили, будто никакой Высоцкий у них не выступает: все это слухи, не соответствующие действительности.
Суперорганизация
Подробности организации тех концертов мне известны от многих людей, так или иначе во всем этом участвовавших. Самым большим объемом показавшейся мне интересной информации владели возглавлявшая Дом культуры Лариса Овчинникова и тогдашняя студентка Военмеха Наталья Петренко, у которой мама работала в том Доме культуры и которая сама принимала активное участие в организации встреч с Высоцким, потому что была поклонницей его талантов.
Наталья Петренко (на снимке тех лет) принимала активное участие в организации концертов Высоцкого в Павловске.
И надо признать: со столь серьезно организованными мероприятиями при изучении ленинградской биографии Высоцкого я еще не сталкивался.
Прежде всего, было поставлено условие: никаких записей! Наталья Петренко рассказала мне, как лично перед началом каждого концерта проходила по рядам, высматривая зрителей с магнитофонами, просила убрать магнитофоны, а если зрители не слушались, то звала Ларису Антоновну. Та, как правило, добивалось выключения магнитофона. Правда, при этом радист Дома культуры (так называли в то время человека, обеспечивавшего работу усилительной аппаратуры в зрительных залах) беспрепятственно записывал Высоцкого, и якобы Высоцкий однажды заметил это и был крайне недоволен.
С тех пор у Натальи Петренко остались пластинка Высоцкого с его автографом.
Я акцентирую внимание на этом, поскольку организаторы концертов говорили, будто вето на аудиозапись инициировал сам Высоцкий. Но сотрудникам милиции, похоже, показалось, что инициатива запрета на записи исходила от организаторов концертов, которые относились ко всему происходившему как к коммерческому проекту, а на качественных записях концертов Высоцкого в то время можно было неплохо заработать…
Но вернемся к организации концертов. Мне рассказали, как Высоцкому специально готовили «пути отступления» таким образом, чтобы его не смогли задержать поклонники, желавшие в обязательном порядке пообщаться с актером после концерта. По словам Натальи Петренко, привозивший Высоцкого на те концерты Юрий Моисеев надевал кожаную куртку, брал у Высоцкого гитару и ждал, когда после концерта актер немного отдохнет в кабинете директора Дома культуры – выпьет там чашечку кофе с бутербродами. Когда Высоцкий был готов выходить, Моисеев шел первым и быстрым шагом добирался от запасного выхода из Дома культуры до ожидавшей Высоцкого машины. Поклонники реагировали на появление человека в кожаной куртке с гитарой, бросались к нему, понимали, что ошиблись.
И в тот момент, когда до машины оставалось пара метров, из двери выходил Высоцкий, бежал к машине, садился на переднее пассажирское сиденье. Юрий Моисеев – за руль, и они быстро уезжали в Ленинград.
«Они неплохо нагрели руки»
Несмотря на конспирацию, о концертах Высоцкого в Павловском доме культуры подозрительно быстро стало известно местным правоохранительным органам. Бытовало мнение, будто причиной интереса со стороны местного ОБХСС стала чрезмерная увлеченность организаторов концертов соблюдением правил конспирации. Говорят, будто в один прекрасный момент некая не последняя сотрудница Павловского дворца обратилась к директору Дома культуры Ларисе Овчинниковой с просьбой предоставить билет на концерт Высоцкого. И якобы получила издевательский отказ – издевательский в том смысле, что Лариса Антоновна вроде сказала ей, что никаких концертов Высоцкого в Доме культуры нет и быть не может – все это домыслы. Но сотрудница музея про выступления Высоцкого знала точно – Павловск город маленький, на концертах были ее знакомые. И решила отомстить, закинув анонимку в местные правоохранительные органы.
Концерт в Павловске 1974 года. Фото Натальи Петренко
Но это непроверенная информация, которая, видимо, навсегда останется под вопросом – милиция таких секретов, как правило, не выдает, а по прошествии времени выяснить подобные нюансы наверняка обычно не представляется возможным – у меня, во всяком случае, не получилось.
По факту проведения концертов Высоцкого в Павловском доме культуры было возбуждено уголовное дело. Расследовал его в то время сотрудник милиции Александр Олюнин. Не могу сказать, что он был со мной вполне откровенен. Мне показалось, что тому имелись две причины. Во-первых, он всю жизнь проработал в правоохранительных органах, что делает человека не склонным к общению с малознакомыми людьми. Во-вторых, я думаю, что Александр Олюнин имел определенные сомнения по поводу той роли, которая будет отведена ему в будущей публикации. Ему явно не хотелось оказаться в роли адепта режима, преследовавшего Высоцкого.
Но разговор состоялся, и я полагаю интересным привести его целиком – по-моему, это единственное интервью с сотрудником правоохранительных органов, которому по долгу службы приходилось проявлять интерес к Высоцкому:
– Александр Павлович, вы пытались посадить организаторов концертов Высоцкого…
– Подбирайте, пожалуйста, выражения: я пытался привлечь их к уголовной ответственности в рамках действовавшего в то время в стране законодательства. Я считаю, что эти дамочки явно нагрели руки на тех концертах. Причем вопросы у нас были не только по концертам Высоцкого, но и по другим концертам, которые они проводили с участием актеров Театра на Таганке. Фактически они продавали билеты дороже, чем полагалось, а разницу клали себе в карман. Лично я считаю, что это – банальное уголовное преступление.
– Но дело не дошло до суда.
– Не дошло, потому что у директора Дома культуры был депутатский иммунитет. Кроме того, за нее просили всякие высокопоставленные персоны.
– То есть ваше отношение к происшедшему – резко негативное?
– Нет, не так. Организаторы концертов, безусловно, проявили определенную смелость, дав в то время людям возможность слушать Высоцкого. Только это не меняет коммерческой составляющей. Никто не мешал им делать то же самое, продавая билеты по 40 копеек, как положено.
– А почему не пытались привлечь к уголовной ответственности Высоцкого? Он ведь тоже был заинтересованным лицом – получал по 200 рублей за концерт.
– Во-первых, такой информации у нас не было. Во-вторых, к Высоцкому с самого начала вопросов не имелось, потому как он, в отличие от тех дамочек, получил то, что заработал.
– А как вы сами относитесь к творчеству Высоцкого?
– Я его поклонник. С удовольствием слушаю записи, собираю публикации…
Господин организатор
Во всей этой истории самой загадочной персоной мне представляется организатор концертов. Бывший следователь Александр Олюнин считал, что попавшие в поле зрения правоохранительных органов концерты организовала тогдашний директор Дома культуры Лариса Овчинникова со своими подчиненными, но, я думаю, что это не совсем так.
Лариса Овчинникова не могла быть организатором концертов Высоцкого по весьма простой причине: она не была знакома с Высоцким. Такой вывод я сделал из бесед с многочисленными участниками тех событий. При этом организатора концертов никто не называл, хотя почти все связанные с теми событиями люди упоминали некоего Юрия Моисеева, который привозил Высоцкого на концерты и увозил его обратно в Ленинград.
По словам Натальи Петренко, Моисеев не только возил Высоцкого, но и снимал концерты в Павловске на любительскую кинокамеру, и был единственным зрителем тех концертов, кому разрешалось вести аудиозапись.
Одна из участниц тех событий рассказала мне, что как-то раз Лариса Овчинникова и Юрий Моисеев что-то обсуждали в ее директорском кабинете. И из окна они увидели направлявшегося к Дому культуры сотрудника местного ОБХСС, которого Овчинникова знала в лицо. Как мне рассказали, она быстро вывела Юрия на улицу и успела вернуться в кабинет за несколько секунд до того, как туда вошел оперативник. Милиционер, видимо, что-то заметил и попросил отвести его к человеку, с которым Лариса Овчинникова только что беседовала. Но она сказала, что ему показалось – не было тут никакого человека.
Мне удалось встретиться с Юрием Моисеевым, но общение с ним ни к каким результатам не привело. Во-первых, он сказал, что никогда в жизни не держал в руках кинокамеру. Во-вторых, что не записывал те концерты на кассетный магнитофон ввиду отсутствия такового. Кроме того, выяснилось, что он вообще почти не помнит те события. С Юрием Моисеевым мы общались неоднократно, он легко шел на контакт, охотно рассказывал про свои многочисленные связи в актерских тусовках, однако всякий раз уходил от ответов на прямые вопросы, связанные с павловскими концертами.
При этом он проявлял живейший интерес к наработанным мною материалам, расспрашивал, с кем мне удалось встретиться, что они сказали. В какой-то момент Моисеев сказал мне, будто начинает вспоминать интересовавшие меня события, но для окончательного освежения памяти ему необходимо в спокойной обстановке ознакомиться с распечатками бесед с людьми, ставшими моими источниками информации.
Будучи наивным юношей, я дал ему соответствующую папку, несколько дней спустя он вернул ее, сказав, что на поисковой работе, связанной с изучением ленинградской биографии Высоцкого, можно неплохо заработать – якобы даже за эту папку ему предложили круглую сумму, но он, естественно, отказался, потому что папка моя, а не его. После этого Моисеев обещал встретиться со мной на днях и все рассказать о событиях 1974-го. С тех пор я его не видел.
Думаю, что именно Юрий Моисеев и был организатором тех концертов, а роль Ларисы Овчинниковой сводилась к предоставлению помещения и организации продажи билетов. Поэтому, видимо, Лариса Антоновна и прятала его от оперативников. Процессуальное появление Юрия Моисеева в том уголовном деле превратило бы «Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем присвоения или растраты либо путем злоупотребления служебным положением» в то же самое, но «по предварительному сговору группой лиц», что могло бы существенным образом усугубить юридические перспективы всех ее участников.
В итоге пострадала от концертов Высоцкого только директор Дома культуры Лариса Овчинникова – она лишилась директорского поста и имела неприятности «по партийной линии». А еще, говорят, в ходе расследования того уголовного дела в Павловском доме культуры разогнали художественную самодеятельность.
Лев Годованник
