Возможны ли в Петербурге политические сюрпризы?
Кампания по выборам Александра Беглова губернатором Петербурга официально не объявлена, но вовсю идет. Возможны ли тут сюрпризы и интриги? На вопросы о наших политических перспективах отвечает Леонид Давыдов, политконсультант, издатель телеграм-канала «Давыдов. Индекс» – 214 тысяч подписчиков, возглавляет топ политических телеграм-каналов России (по версии Медиалогии).
– PR-кампания Александра Беглова отличается активным использованием телеграм-каналов. Это эффективно?
– Телеграм-каналы сейчас используют все. По городам и весям даже ездят лекторы, которые объясняют, для чего это надо и как это делается. То есть этот инструмент уже не столичный и уже не элитарный. И при этом инструмент недорогой и хорошо контролируемый – понятно, до кого дошло, до кого не дошло. Аудитория понятна.
– А как их обычно используют в политической кампании?
– Самое простое – это быстрое создание видимости работы и контрработы. Или как темник, своеобразный «Блокнот агитатора» для остальных СМИ.
– Разве могут принести пользу восхваления достижений Беглова в каналах, у которых 1–2 тысячи подписчиков? И так много этих каналов насоздавали!
– Это для того, чтобы показать активность. Сейчас у Беглова только самое начало кампании, и менеджерам кажется, что любые усилия хороши. Кроме того, не надо забывать, что идет негласный конкурс – кто для Беглова будет вести кампанию. Эти люди еще до конца неопределены. Есть конкуренция. Забавно, кстати, что от руководства этими пробегловскими каналами все отказываются: «Не мы! – кричат. – Не мы!»
– А почему отказываются?
– В том числе и потому, что хвастаться нечем.
– В кампании задействованы и федеральные телеграм-каналы – «Незыгарь», «Караульный». Это дорогое удовольствие – привлекать популярные каналы?
– Что касается «Караульного», то это, возможно, и субботник.
– То есть им в администрации президента сказали: помогите Беглову.
– Да. Возможно, это и «Незыгаря» касается.
– Сколько вообще телеграм-каналов контролирует администрация президента?
– Администрация большая. У Кремля много башен. Каждая заводит что-то свое. Есть и каналы, работающие на подряде. Сколько их – я не знаю, много.
– Если это все-таки платное размещение – то сколько стоит разместить один пост? Говорят, 100 тысяч рублей за штуку?
– Это вполне реальная сумма для больших каналов.
– Каналу «Давыдов. Индекс» предлагали поучаствовать в продвижении пробегловских постов?
– Нет, не предлагали. Все, что я публикую по Питеру, в рамках обычного отражения федеральной повестки.
– В Петербурге считают, что Беглова в разных медиа слишком много.
– Я тоже так считаю. С точки зрения продвижения – его слишком много. А с точки зрения того, что антирейтинг у него достаточно высокий, то звучание из каждого утюга приведет к тому, что второй тур будет неизбежен. И неважно, с кем он во второй тур попадет.
– А зачем Беглова сделали так много?
– Это от нетерпения. Хотели как лучше. Горячие головы, правда, говорят, что это специально так делается, но я не верю.
– Кампания Беглова построена на том, что всё, сделанное администрацией Полтавченко, объявляется неправильным.
– Это путь в никуда. Это вторая ошибка. Это ведет к расколу элиты. Нельзя опираться исключительно на рядовых граждан. Есть элиты. Есть лидеры общественного мнения. Они создают волну. Создают настроение.
А эта знаменитая история с лопатой Беглова – все мимо, город стоит нечищеный, и это не цепляет, а раздражает. Даже возникает ощущение, будто специально кто-то хочет сделать хуже.
– А это не специально?
– Это все эксцесс исполнителей, который подогревается идущим кастингом. Еще не определены те люди, которые будут заниматься кампанией, и претенденты стараются себя показать. Стараются показать мощность своих машин на максимальных оборотах.
– Известно, кто этим занимается?
– Я написал свои предположения. («Новости простого Петербурга: злые языки говорят, что битва технологов за губернаторскую кампанию близится к развязке: после выбытия из гонки Андрея Гнатюка в финале оказались Александр Серавин и Ярослав Игнатовский…». – Из телеграм-канала «Давыдов. Индекс»).
– А может, это игра и против Совершаевой – не всем, наверное, нравятся ее нынешние позиции.
– Я слышал такую версию.
– Возможны ли сюрпризы в кампании по выборам Беглова губернатором СПб?
– В марте-апреле, я считаю, наступит кризис, который будет виден в социологии. В том числе потому, что мы уже обсудили. Тут парадокс: чем больше ты его показываешь, тем хуже получается.
– И вот весной появятся данные этих опросов, и недоброжелатели Беглова понесут их в администрацию президента?
– Их не надо будет никуда нести. Администрация президента и сама такие опросы делает.
– И какие будут последствия?
– Последствия могут быть самые разнообразные. Будут искать крайнего – кто виноват в том, что так получилось. Или скажут: работаем как с Кожемяко, то есть выбираем Беглова, несмотря ни на что.
Сейчас у противников Беглова задача объяснить Кремлю, почему его нельзя выбрать. Но если в Кремле скажут: выбирайте и всё, то пойдут выбирать.
До официального выдвижения – это всегда интрига. Все за что-то борются. Кто-то борется за подряд. Кто-то за субпродряд. Кто-то за подряд на контрработы. Кто-то пытается своего кандидата предложить – спойлера, неспойлера. Всё это мы сейчас видим. В это вовлечено много участников и болельщиков.
На обсуждаемом нами кандидате это плохо отражается. Все эти «добровольные» помощники – они как бы не хотят делать ему хуже, но так получается. Потом, возможно, те же или другие люди будут эти проблемы преодолевать.
– Известно, что за выдвижением Беглова стоит Юрий Ковальчук. Почему Петербург отдали банку «Россия»?
– Банк «Россия» был здесь всегда. Начинал, если я не ошибаюсь, свою деятельность во флигеле Смольного собора, где сейчас располагается факультет политологии.
– Но большого влияния на петербургскую жизнь он не оказывал.
– Тут я не соглашусь.
– И нельзя было сказать, что Георгий Полтавченко явно принадлежит к какому-то клану.
– Это к концу его правления стало непонятно – даже для него самого, – кто он и чей. А сначала он был представителем совершенно определенной группы. Хотя и не той, которая сейчас продвигает Беглова. Кроме того, представления о кланах в России всегда очень относительны.
– В отличие от Полтавченко, Беглов привел в Смольный много людей, очевидно связанных с одной группой – условно говоря, группой Ковальчуков-Фурсенко.
– Да, приход Полтавченко не был таким «заметным». Но это не значит, что у этого процесса не было лидеров. Просто они не были так видны.
– Что Ковальчук хочет сделать из Петербурга? Зачем ему Петербург?
– Домысливать не хочу. А планов не знаю.
– Поговорим о нашем российском будущем. Популярность Путина падает – будет что-то делать Кремль, чтобы поднять его рейтинг?
– Конечно. Будут делать всё, что смогут, и так, как это понимают. Рейтинг президента – это единственное, что всерьез занимает. Рейтинг президента в нашей системе власти – это абсолютно сакральная вещь. Он главный и, возможно, единственный институт в политической системе России.
– В телеграм-каналах все больше разговоров про транзит власти при стареющем Путине.
– Не может быть никакого транзита власти в России. Транзит власти был возможен от Бориса Николаевича к Владимиру Владимировичу. Поскольку Ельцин получил власть, создав новое государство. Вот почему не получилось у Горбачева? Потому что он получил власть через череду почти случайных рук. Если бы Сталин (или хотя бы Хрущев) передал власть Горбачеву – все бы у него получилось
– Горбачев стал заложником реформ, которые он затеял.
– Да не в этом дело. Реформы затевают, когда элиты душат. А они душат, потому что царь ненастоящий! Как говорили в фильме Гайдая – в советское время кинематографисты были большими затейниками. Концепция транзита будет продвигаться, конечно, но технологически это очень трудно, особенно с учетом международных аспектов.
– А вот в Телеграме запущена история про возвращение Лужкова в политическую жизнь. Он на самом деле вернется?
– Да нет, это элемент ситуационного троллинга. Троллят Собянина перед выборами в Мосгордуму. Выборы в Думу – это всегда повод для торговли. И история про Лужкова говорит лишь о том, что кампания по выборам в Мосгордуму идет. Каждый старается замутить воду настолько, насколько может.
– Обсуждается и создание еще одной партии – в противовес «Единой России»? Чтобы было как в Америке.
– У нас не Америка. У нас это труднореализуемо, ибо элиты всегда стоят в пирамиде, а у пирамиды одна вершина. В Штатах для этого была стартовая база – сейчас она уже забыта, но изначально была очевидной, а мы наследовали пирамиду исторически кто говорит от Рюрика, кто говорит от монголов.
– У массовой смены губернаторского корпуса какая цель?
– Нет тут никакой конспирологии – обновление корпуса. Попытка построить систему по новым принципам – поэтому тут «Лидеры России», использование кадрового резерва. Обучение чиновников – затея по сути правильная.
– При каких условиях возможна либерализация политической системы – отмена муниципального фильтра, барьеров для партий?
– В последнее время мне сильно кажется, что от этого будет только хуже. Мы какую-то точку перешли. Эти барьеры брать некому. Некоторых победы в Хабаровске, Хакасии сильно окрылили. Но они говорят только о том, что элиты в этих регионах вообще ничего не делали. Это проигрыш самому себе.
Как только ты открываешь фильтр – приходят совершенно неподготовленные люди. Они, может, и хорошие, но они не готовы. Если это сделать, начнется этап 1989–1991 годов.
– Вся наша элита ровно оттуда: из 89– 91-го.
– Вот спросите у читателей – им охота переживать это снова? Еще раз так помучиться? И своей жизнью платить за «обучение».
Хорошо, давайте откроем дверь и впустим необученных. Поверьте мне, они будут хуже нынешних. Нету никакой скамейки запасных ни у кого – и у Навального нет. Те, кто в оппозиции на виду, – они не лучше тех, кто сидит сейчас. Да, через 10 лет они станут классными управленцами. Но все эти годы люди должны терпеть.
– Значит ли это, что интриг ждать – в 2021 году или в 2024-м – бессмысленно?
– Конечно, интриги будут. Это же страна с такой традицией!
Сергей Балуев
