Что стало с Дениской из «Денискиных рассказов» Виктора Драгунского, на которых выросло не одно поколение советских и российских детей? Ведь Дениска – это не выдуманный персонаж, а реальный человек – Денис Викторович Драгунский, сын писателя. Сейчас ему 58 лет, он журналист, политолог и писатель, но ему все равно приходится отвечать на главный вопрос: выливал ли он из окна манную кашу?
Мишка теперь старичок
– Денис Викторович, так что за история произошла с кашей?
– Этот вопрос преследует меня всю мою жизнь. Так вот не выливал! Мой отец Виктор Драгунский в основном все сюжеты своих рассказов придумал. Взял только основное – имя главного героя, имена моих друзей, атмосферу нашей коммунальной квартиры и двора. Кстати, кашу из окна я не мог выкинуть чисто физически – мы с родителями жили в полуподвальной комнате коммунальной квартиры.
– А мне всегда нравилась фраза о том, что, когда Денискина мама злилась, ее глаза становились зеленые, как крыжовник. Это тоже выдумка?
– Нет, это правда, у моей мамы действительно были зеленые, как крыжовник, глаза. И действительно, у меня была учительница Раиса Ивановна, и были друзья Мишка и Аленка. Я и сейчас с Мишкой иногда общаюсь. Только теперь он уже старичок с бородкой.
– Вы не обижались на отца за то, что он вас так “прославил”?
– Нет, обид не было. Хотя по молодости было тяжело, потому что мне постоянно говорили: а ты тот самый Дениска из рассказов? И я думал: ну что они ко мне пристали, неужели я сам по себе ничего не значу и не интересен как человек?! Я даже скрывал свое имя, говорил в незнакомых компаниях, что я не тот Дениска. Мои друзья девочкам меня представляли: “Вот, познакомься, знаешь, кто этот человек? Это тот самый…” Тут я обрывал: “Да замолчите вы! Меня зовут Дима”. А потом я привык в Дениске, как к факту биографии. Ведь бывает человек рыжий, бывает Иванович, бывает Абрамович…
Родители ставили в пример Дарью Донцову
– Вы хотели стать писателем, как ваш папа?
– Нет, у меня были странные мечты. Я хотел стать либо священником, либо военным. Военным – потому что в доме над нами жили Конев, Рокоссовский, Малиновский. Мы ими восторгались – даже с Мишкой бегали в Военторг на улице Грановского, рядом с нашим домом, чтобы купить там за пять копеек офицерские пуговицы, и тайком пришивали их к школьному мундиру.
– А почему священником?
– Сам не знаю. Может быть, хотелось что-то доносить до масс… У меня родители были абсолютно неверующие. Отец – еврей, но он был абсолютно не в курсе иудаизма, а мама – русская, но она ничего не знала о православии. Так или иначе, мои мечты не сбылись. Я стал журналистом. Но я никогда не пытался соревноваться со своим отцом. Во-первых, он скончался, когда я был студентом 4-го курса, поэтому папа навсегда остался у меня в душе на отдельном пьедестале. Во-вторых, он написал в 48 лет свои 50 – 60 талантливых рассказов, и я понимал, что в детской литературе мне делать нечего, это будет просто комично звучать – сын Драгунского пишет для детей! Хотя даже сейчас ко мне иногда подходят родители и просят написать продолжение “Денискиных рассказов”. В любом случае мне очень повезло, потому что я рос среди известных людей – на даче мы жили в одном поселке с Твардовским, Симоновым, они проходили мимо нас, мальчишек, здоровались. Тогда, возможно, я научился прислушиваться и приглядываться к окружающим, ведь школьник, который в школе учит “Василия Тёркина”, будет смотреть на “живого Твардовского” во все глаза! Кстати, мы росли вместе с Дарьей Донцовой!
– Как это?
– Тогда ее звали Груня Васильева, а ее родители дружили с моими. Ее отец – Аркадий Васильев – был писателем, который сочинял про разведчиков. И мне всегда Груню ставили в пример – Груня учит немецкий, Груня послушная, Груня способная. Я ее терпеть не мог заочно. Зато недавно увидел: она написала в Интернете, что оказывается, ее возили в моей коляске – после того, как я из нее уже вырос. Так что я горд: я сделал вклад в литературу! Правда, ни одной книги Дарьи Донцовой я не прочитал, но уверен, что она замечательная, ведь она так много уже написала и ее так любит народ. Просто так ведь не любят?
“В Америке отцу не понравилось”
– Есть еще один знаменитый Драгунский – генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза. Давид Драгунский – ваш дед?
– Нет, это мой дальний родственник. Но мы очень хорошо дружили, он для меня всегда был дядей Димой.
– У Давида Драгунского очень интересная биография – ведь он уже в годы застоя руководил секретными курсами “Выстрел”, на которых готовили, в том числе, и палестинских террористов. А еще он, будучи евреем, приравнивал сионизм к фашизму.
– Он был отважный военный, свои награды получил будучи еще полковником, а не генералом, то есть это были честные настоящие боевые награды – не за сидение в штабе, а за войну в танке. Честный офицер, танкист. После войны сделал хорошую карьеру, командовал военными округами. А потом его просто политически использовали! Он был очень хорошим, милым и добрым человеком, я-то это знаю.
– Вы сами никогда не хотели эмигрировать?
– В Израиль нет, но я долго прожил в США. Это великая страна, в ней есть все, кроме места для меня.
– Не понравилось?
– Нет, в Америке не понравилось другому человеку – моему отцу. Он ведь родился в Нью-Йорке в 1913 году. Его родители поехали в Америку за счастьем в январе 1913 года. В декабре он родился. А в июне 1914 года они поняли, что счастья не получилось, и вернулись в Россию – перед самой Первой мировой войной. Советским чиновникам место рождения моего отца, конечно, не нравилось: “Почему вы родились в Нью-Йорке?” А он отвечал: “Я родился в Нью-Йорке, но капитализм произвел на меня столь отталкивающее впечатление, что уже через полгода я вернулся на родину”. В 1930 году, когда ввели паспорта, моего папу пригласили в милицию, разъяснили, что, согласно законам Соединенных Штатов Америки, он имеет право стать американским гражданином. Услышав это, папа долго и упорно хохотал. Эта реакция была положительно воспринята властями, и никаких неприятностей у него не было.
Единороссы съели либералов
– Денис Викторович, вы долгое время принимали активное участие в политической деятельности, поддерживали “Союз правых сил”, но в 2007 году резко ушли из политики и стали писать рассказы “из жизни”. Почему?
– Я потерял интерес к политике после результатов выборов 2007 года. Это уже просто какое-то административное состязание, в котором я не хочу участвовать. А вся история с СПС закончилась. Они выдохлись. Сейчас демократы – это те, кто находится у власти. Ведь единороссы все равно наследники той гайдаровской партии, наследники гайдаровских реформ. Хоть сейчас немного и завинчивают гайки, но по сути они проводят ту же политику. Как либералы в 1996 году разобрались с коммунистами, так “Единая Россия” разобралась теперь с СПС. Проглотила, как кит.
– Вы писали, что дефолт 1998 года поможет нации сплотиться и найти свою национальную идею. А нынешний финансовый кризис чему поможет?
– Нет, этот финансовый кризис на сплочение нации никак не повлияет. Потому что нельзя два раза кричать “волки!”. От частых перетрясок нация не сплотится. Поэтому сейчас развивается так называемый “транзитный” сценарий развития страны – Россия просто транспортирует на Запад свое сырье и людей, постепенно теряя свое значение. В обозримом будущем мы мировой державой уже не будем.
-Так пессимистично?
– Да ведь это неплохо! Почему надо быть обязательно мировой державой? Нам эта держава стоила голодного народа, жертв, войн. Почему нам не быть региональной державой, как Франция, Германия, Турция. Как другие нормальные страны. И жить нормально! Отказаться от имперских замашек, тем более что у нас все равно по факту их нет – они есть только в головах некоторых деятелей. Да, мы будем влиять на центральную Азию, на Кавказ. Но держать флоты во всех океанах уже не получится.
