Станут ли за Светлану Прокопьеву вступаться так же яростно, как за журналистов из столицы?
Псковской журналистке Светлане Прокопьевой (на фото) предъявлено обвинение в публичном оправдании и пропаганде терроризма. Само дело было возбуждено ещё 6 февраля этого года. Поводом послужило выступление Прокопьевой в эфире её авторской программы «Репрессии для государства» на радио «Эхо Москвы в Пскове», где журналистка рассуждала о событиях, связанных с взрывов в здании ФСБ Архангельска.
О «наездах» силовиков на журналистов и судебных разбирательствах против них стали говорить чаще. Но, как показывает практика, в новостном и протестном «топе» оказываются, в основном, столичные истории. Из последних самая резонансная – дело московского корреспондента «Медузы» Ивана Голунова, от которого общественности – в первую очередь благодаря активной и солидарной журналистской поддержке – в итоге удалось отвести угрозу уголовного преследования.
Однако, силовики «наезжают» на журналистов не только в столице. Дело Светланы Прокопьевой тому пример.
Напомним, 31 октября 2018 года 17-летний подросток Михаил Жлобицкий взорвал самодельное устройство у входа в здание местного управления ФСБ (о его мотивах – тут). В результате взрыва погиб сам Жлобицкий, пострадали трое сотрудников ФСБ.
В выпуске своей программы одной из причин произошедшей трагедии Прокопьева назвала отсутствие в России условий для политического активизма, а политическую ответственность за совершённое Жлобицким жестокое деяние журналистка возложила на жестокость государства, которое «воспитало соответствующее поколение граждан».
В июле 2019 года журналистку внесли в список экстремистов Росфинмониторинга, её счета были заблокированы. «Полгода ждали чего-то, я уже расслабилась на этот счет. Но, видно, мой новый следователь решил вот таким образом вести расследование», – записала журналистка на своей странице Фейсбука.
В конце августа суд отказал радиостанции “Эхо Москвы в Пскове” и порталу “Псковская лента новостей” в удовлетворении административного иска: СМИ пытались обжаловать выданное им Роскомнадзором предупреждение о недопустимости злоупотребления свободой массовой информации.
Вторая часть статьи 205.2 УК РФ, обвинения по которой были предъявлены самой Светлане, предусматривает штраф до миллиона рублей или лишение свободы сроком до семи лет.
В Европейский суд по правам человека уже поступила жалоба Прокопьевой на нарушение ее прав как журналиста. В обращении, в частности, подчеркивается, что изъятие личного оборудования при обыске в квартире журналистки поставило под угрозу конфиденциальность ее источников информации.
23 сентября Профсоюз журналистов и работников СМИ призвал прекратить расследование дела Прокопьевой. «Предъявленное ей 20 сентября обвинение основывается на нескольких экспертизах, которые заказало следствие. При этом встречные экспертизы, предоставленные защитой, рассмотрены не были. Но вся эта «война экспертов» похожа на дурной спектакль», — говорится на сайте организации.
Но, несмотря на то, что коллеги, вроде бы, выступают в защиту журналистки, над которой нависла реальная угроза тюрьмы только за публично высказанное мнение, возникает ощущение того, что этот случай находится как бы на периферии внимания общественности. Как будто судьба журналиста из Пскова, подвергшегося полицейской атаке со стороны государства – не так важна, в том числе для коллег-журналистов, как судьба оказавшихся в сходном положении журналистов, активистов или даже просто случайных прохожих из Москвы.
«Город 812» попросил прокомментировать ситуацию нескольких известных представителей журналистского цеха.
«У нас центростремительная философия, и это закономерно»
Петр Годлевский, заместитель председателя Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области:
– Во-первых Прокопьеву не спасают активно, потому что все это происходит во Пскове, поэтому резонанс меньше.
Во-вторых, мне кажется, что вокруг этого дела всё же было довольно много шума, когда это только началось. Просто оно развивается довольно медленно. Сама Светлана даже как-то, помню, писала у себя в соцсетях, что пока ей материальная помощь не требуется, «будет нужно, я сообщу».
Не было, одним словом, такого накала, как с теми, кто получил по три года и по четыре. Артист Павел Устинов получил три с половиной года. И всё было очень скоротечно. А дело Прокопьевой длится уже несколько месяцев, и до суда ещё только-только дошло.
Но вообще, у нас центростремительная, я бы сказал, философия. Все, что происходит в столице – на виду. Даже по поводу Шиеса и лесных пожаров в Сибири возмущения было меньше, чем по поводу разгона митингов в Москве. Я думаю, что это закономерно, так происходит в большинстве стран.
Тем не менее, хочу подчеркнуть, что журналистская корпорация за Светлану уже давно вступилась: и Профсоюз журналистов выступал, и Союз журналистов СПб и ЛО сделал заявление, и Центр поддержки СМИ во главе с Галиной Араповой занимается этим вопросом. Так что сказать, что Светлана вообще осталась без поддержки нельзя, просто это не выглядит так же яростно и энергично, как реакция на последние московские процессы.
«Надо превращать историю из псковской – в московскую»
Сергей Балуев, главный редактор журнала «Город 812»:
– Нельзя сказать, что о Светлане Прокопьевой совсем забыли: о ее деле пишут в независимых СМИ, митинг в Пскове был, уже 90 тысяч человек подписали петицию в ее защиту, Совет по правам человека при президенте, Союз журналистов России и другие высказывались.
Но здесь есть два вопроса: почему за Прокопьеву выступает на порядок меньше народа, чем выступали за Голунова и Устинова? И почему власти на те действия, которые предпринимаются в ее поддержку, не реагируют?
Случаи Голунова и Устинова отличаются от всех прочих историй несколькими моментами: 1) это московские истории, 2) имелись наглядные доказательства несправедливости обвинений (фото в случае Голунова и видео – Устинова), 3) у обоих оказались достаточно влиятельные и задорные защитники.
Теперь, когда две кампании в защиту жертв произвола оказались успешными, ничто не мешает обществу заняться и делом журналиста из Пскова. Это возможно, если превратить эту историю из псковской – в московскую. Если в поддержку Прокопьевой начнут высказываться «медийные персоны» из столицы.
Но, может, в этом случае власть будет упираться сильнее: Прокопьеву обвиняют не в сбыте наркотиков и не в нападении на росгвардейца, а в оправдании терроризма. Обвинения дурацкие, но и власть упрямая. На местах особенно.
«Первым делом – помоги себе сам. Огласка – большое дело»
Ирина Тумакова, спецкор «Новой Газеты»:
– О Светлане писали, и довольно много. Я сама сорвалась и ездила в Псков. Вообще, очень многое зависит от того, насколько сам человек, попавший под удар «сверху», и его близкие сделали этот случай известным, чтобы журналисты уже на него реагировали и куда-то устремлялись. Я не знаю, хорошо это или плохо, но это происходит именно так. К слову, Светлана Прокопьева, как и Иван Голунов, постарались дать журналистам необходимую информацию.
И в «Эхо Москвы», и в «Новой газете» в начале этой истории было довольно много информации, касающейся дела Светланы Прокопьевой. Может быть, отчасти благодаря такой огласке, Светлана до сих пор на свободе. Что касается продолжения этой истории, то увы. И читатели, к сожалению, устают, и у нас, журналистов внимание рассеивается. Невозможно постоянно фокусировать внимание на чем-то одном, если опять же сам человек или, скажем, его работодатели не прилагают к этому усилия. Мне так кажется.
Может, конечно, нужно подрываться на защиту всех обиженных властью, но на это просто не хватит газет! Случаи, которые предаются огласке, возможно, задают какое-то направление, как сейчас говорят, «тренд». Вот, история с Голуновым заставила заговорить о 228-ой статье. Что же касается Прокопьевой, конечно, мне хочется, чтобы ее защищали больше и активнее, но есть же, как писала сама Светлана, девочка где-то совсем в провинции, по-моему, в Архангельской области, если не ошибаюсь, ну, где-то далеко, точно так же сидит с таким же обвинением, только, в отличие от Светланы, у неё нет таких друзей и работодателей, так что ей даже нечего есть. И во многом потому, что она сама не приложила усилий, чтобы сделать свою историю гласной, и, наверное, некому ей было в этом помочь.
Но, конечно, столичные СМИ имеют больше читателей и зрителей. Много вы сами читаете Архангельской прессы? Может, там в Архангельске про нее много и писали. Но резонанс этого – на порядок меньший.
Огласка – это большое дело, к журналистам надо обращаться! Надо начинать с того, чтобы помогать самим себе.
Ксения Лавренова
