1,7 миллиарда рублей выделено для Северо-Запада из федерального бюджета на привлечение граждан к т.н. общественным работам. Однако из этой суммы израсходовано менее 10 процентов. В Петербурге к общественным работам собирались привлечь 9,5 тысячи человек, привлекли – единицы. «Город 812» решил разобраться, что это за общественные работы такие и почему на них никто не хочет идти.
Услышав про “общественные работы”, большинство вспоминает про американскую и немецкую практики 1930-х годов, когда безработных массово бросили на строительство дорог. Однако в России под общественными работами понимают совсем другое. Как пояснили “Городу” в Комитете по труду и занятости, времена изменились, дороги сейчас строят не кирками и лопатами, а с помощью тяжелой техники. Так что ни на какие глобальные проекты безработных бросать не собираются.
Программа организации общественных работ у нас действует так. Есть выделенные из федерального бюджета деньги (для Северо-Запада 1,7 миллиарда рублей в расчете на устройство 100 тысяч человек). В Петербурге Комитет по труду собирает заявки от предприятий, которые готовы обеспечить фронт работ. Сейчас в списке Комитета по труду примерно 107 предприятий, предоставляющих такую работу, – правда, предприятий не очень крупных.
Теперь на эти места надо найти желающих.
Безработные горожане – при этом не важно, состоят ли они на учете в службе занятости, – приходят в центр в поиске нового рабочего места. При хорошем варианте им сразу находят постоянную работу с твердой зарплатой. Общественные работы остаются для тех, кому постоянного места не находится. Это временное занятие, обычно – без оформления по трудовой книжке, но, как правило, забирающее весь день целиком.
Месячный заработок, выплачиваемый работнику Комитетом по труду (а не предприятием), соответствует МРОТу, то есть 4330 рублям. Остальное доплачивает само предприятие, но оно может этого и не делать. Комитет по труду не вправе заставить работодателя платить. Сейчас большинство “общественников” получают еще и пособие по безработице – от 850 до 8000 рублей.
Наплыва желающих общественно трудоустроиться в Петербурге нет. Специалисты по занятости винят в этом теплую погоду. Устраиваться на работу летом вообще не принято, зато осенью к обычным безработным присоединятся выпускники вузов и училищ. Если сбудутся мрачные прогнозы по поводу “второго витка кризиса”, то получится, что нынешняя кампания по привлечению к общественным работам – своего рода репетиция. В Петербурге официально безработных пока мало: 1,08 процента трудоспособного населения, то есть 29 тысяч человек. И сейчас их – намного меньше, чем было в январе. Но если вспомнить, что всего год назад на бирже состояло всего 12 тысяч петербуржцев – прирост получается серьезный.
– Комитет по труду обеспечивает помощь в том числе во временном трудоустройстве, и это не только общественные работы, – рассказала “Городу” Клавдия Матвеева, начальник отдела занятости граждан, нуждающихся в социальной защите, Комитета по занятости населения. По данным на 10 августа, к общественным работам привлекли 600 человек, более чем в 100 организаций (кстати, заместитель полпреда в СЗФО Евгений Лукьянов уверял, что на 25 июня в Петербурге привлекли к общественным работам только 27 человек).
Еще работает такое направление, как стажировка: для выпускников вузов и техникумов. Предприятие, оформляющее безработного специалиста на стажировку, получает доплату от Комитета по труду – не только по зарплате, но частично – по налогообложению. И наконец, есть перспективное направление – трудоустройство людей, находящихся под риском увольнения, на тех же предприятиях.
Это означает, что, например, завод, переведший рабочих на четырехдневную рабочую неделю, может предоставить им в оставшийся день иное занятие, возможно, требующее меньшей квалификации, но худо-бедно оплачиваемое. Скажем, уборщик цехов. Автозаводы в Комитет по труду пока не обращались. Зато обратился “Ленфильм”, на котором обнаружилось 60 частично неустроенных специалистов: бухгалтеров, монтажеров и т.п. Теперь в свободное от основной работы время они будут задействованы на ремонте одного из корпусов. Что-то вроде субботника, но оплачиваемого. Правда, творческих специалистов: режиссеров и актеров на такую работу пока заманить не удалось. И в городе с начала июля уже намечено 1300 рабочих мест такого рода. 700 из них уже занято.
– Может ли в Петербурге появиться биржа труда для тех, кто ищет разовую работу? Закончились деньги – решил подработать денек-другой?
– Это вариант для совсем маргинальных личностей. Предположим, какому-нибудь магазину или складу нужны помощники по утрам и по вечерам: когда идет погрузка-разгрузка. И мы могли бы направлять людей в такие магазины, если бы их хозяева обратились к нам за помощью в наборе штата. Но сроки должны оговариваться на месте. Захочет работодатель взять человека только на день – пускай берет.
– Какие должности обычно предлагают при оформлении на общественные работы? Помимо уборки территории?
– Монтажник радиоэлектронной аппаратуры. Это дело нехитрое, можно прямо на месте научиться. Делопроизводитель и архивариус – приводить в порядок старые документы. Сейчас очень много заказов пришло из военкоматов: там увольняют военных, и вместо них в кабинетах теперь работают вольнонаемные. Из совхозов тоже поступают заказы, но сейчас, когда идет прополка, туда никого не заманишь. Зато осенью, когда пойдет сбор урожая, желающих будет полно. Недавно пришел заказ от организации помощи инвалидам: там набирают вышивальщиц, а в некоторые конторы требуются даже юрисконсульты и архитекторы.
– Могут ли общественные работы стать принудительными?
– В Америке примерно так и происходит. Каждый, кто получает пособие от государства (у них пособие плюс талоны на питание), обязан ежегодно не меньше двух недель бесплатно отработать там, где ему скажут.
Когда я отправилась на поиски “общественных работников”, мне виделась чудесная картинка: бывшие безработные в новеньких оранжевых робах убирают пляжи (вот что по-настоящему актуально), занимаются подшивкой старых документов в фирмах, которые не могли привести в порядок свои архивы. А тут – такая удача, несколько пар рабочих рук, ног, глаз и мозговых полушарий.
Но оказалось, что все выглядит немного иначе. Да, Управление садово-паркового хозяйства набирает людей для поддержания порядка в парках. Это сезонная и полезная работа. Совхозы “Предпортовый”, “Ручьи” и “Шушары” ищут людей для работы на полях, это тоже сезонно. Другими “заказчиками” рабочей силы становились в основном маленькие проектные бюро или бывшие НИИ. Часть из них наотрез отказались обсуждать тему временного трудоустройства. Другие были более откровенны.
– Мы никого не берем с улицы, – сказали в одном проектном институте, который только что подал заявку на привлечение к общественным работам 20 делопроизводителей. Мы, правда, обратились в Комитет по занятости, но людей к нам приводить не надо, у нас есть, и они сами прекрасно знают, какую работу придется исполнять. Да они ее, в общем, и делают.
– Значит, все дело в тех 4300 рублях, которые вы теперь получаете из бюджета на каждого сотрудника?
– Да, у нас была трудная ситуация, отсутствие заказов, и из-за этого пришлось бы уволить несколько человек. Но теперь мы их не уволим, поскольку зарплату им платить не придется: эту обязанность возьмет на себя Комитет по труду. Сотрудники действительно будут заниматься архивированием документов, так сказать, подрубать хвосты после старых заказов. Так мы переждем трудный период, пока не появятся новые проекты.
Зато в другом институте (НИИ Системотехника”) с удовольствием принимают новых сотрудников, а некоторых, кто хорошо себя показал на “общественных работах”, потом оформляют на постоянную должность.
– У нас как раз появились новые заказы, работают цеха, и их требуется убирать, – поведали мне в отделе кадров. – Мы приглашаем уборщиков помещений, а еще – сантехников, электриков, монтажников и т.п. Сотрудники проходят медосмотр, инструктаж, все – как полагается. Если им понравится, то всех оформят, как только появится вакансия.
– А кто в основном идет на такую работу?
– Очень много людей с рынков, они сейчас закрываются. И здесь им работать нравится больше, чем сидеть по 12 часов в ларьке. Есть женщины с детьми, которым требуется куда-то устроиться на не полный день. Есть одна женщина с двумя высшими образованиями, но вряд ли она у нас надолго. Возраст у приходящих – самый разный, образование в основном гуманитарное.
Комментарии
Елена Кудрявцева, доцент кафедры управления персоналом СПб государственного инженерно-экономического университета:
– Интерес к общественным работам может пробудиться только при наличии определенной социальной базы, до которой нам еще далеко. Если в каждой семье будет только один кормилец, желательно женщина, для которой потеря работы станет катастрофой. Но в России люди могут годами жить на мамину пенсию. Обычного человека подстегнуть к низкооплачиваемым работам может только одно: угроза кардинально поменять образ жизни. Именно образ, а не уровень. Сменить компьютер на станок, а офис на цех – это еще не поменять modus vivendi, если человек по-прежнему будет курсировать по маршруту “работа-дом”. А вот риск лишиться самого дома – это другое дело. Но у нас, в отличие от Америки, неплательщиков почти не выселяют из квартир, только – в единичных случаях, для устрашения.
Андрей Заостровцев, научный сотрудник Центра исследований и модернизации Европейского университета:
– Общественные работы – архаизм. Осушать болота и строить дороги будут по-прежнему таджики. Даже в Америке 30-х годов такой проект работал неэффективно, а ведь у нас сейчас требуется найти работу для тысяч офисных служащих, которые ни за что не захотят уйти из своих спокойных контор на стройку, в больницы и т.п. Допустим, за счет безработных делопроизводителей можно сократить очереди в разных государственных конторах, если всех новообращенных посадить на прием документов. Но много рабочих мест это не прибавит. В Саудовской Аравии в 1980-е, когда снизились цены на нефть, также потребовалось найти какую-то работу для своих граждан. Тогда в стране работали в основном иммигранты, а граждане жили на пособие или имели работу-синекуру. С учетом их высокой рождаемости ситуация с безработицей могла за несколько лет превратиться в колоссальную проблему. И тогда повсеместно стал увеличиваться набор на чиновничьи должности, которые можно было занимать, ничего не умея. Потом нефть подорожала, и ситуация выправилась.
У нас что-то похожее наблюдается за счет силовиков: в милиции, МЧС, охране и т.п. работает чуть ли не треть всех мужчин. Насколько эффективно они это делают – другой вопрос. Важно то, что их финансирование идет из бюджета, а значит, налогами душат частных предпринимателей. Вот и получается: организовываем рабочее место для одного бюджетника – путем уничтожения двух частников. Это нехороший вариант, а правильнее было бы прибегнуть к варианту шведскому, когда людей посылали на массовое обучение новым специальностям.
