Пару лет назад, когда совсем молодые люди, чуть не школьники, вдруг массово повалили на несколько протестных митингов подряд, многим почудилось, что молодежь не только, «наконец, политизировалась», но что очень скоро именно она сокрушит полицейское государство до основанья, а затем непременно позовёт мудрых отцов, чтобы они продолжили свои реформаторские эксперименты, предательски прерванные «путинским безвременьем».
И бесполезно тогда было с этими слезящимися 50+ спорить, поясняя, что мимолётная реакция молодых людей на шумную навальнинскую «антидимоновскую» провокацию, показательно жёстко подавленная полицией и судами, приведет к прямо противоположному – к тому, что молодежь отшатнется от политики как от чумы и в дальнейшем ещё долго не будет вестись на подобные «затейки».
Но прошло время. И оказалось, что правы были скептики 52+, а не романтики того же возрастного диапазона. Молодежного бунта не случилось и даже не наметилось. О том, почему – «Городу 812» рассказали сами петербургские студенты в серии написанных по просьбе редакции аналитических материалов.
Д.К.
Взгляд первый
Сергей Покатилов
Политика больше не Искусство Королей
Ars Regia по латыни означает «Царское Искусство». Это – одно из главных имен алхимии, науки о преображении реальности (превращении всего во все, а не только одних металлов в другие). Но в равной степени этот термин когда-то можно было отнести и к политике.
К слову, множество знаменитых адептов алхимической Ars Regia помимо короны духовной были обладателями реальных венцов (или их наследниками) – от императора Рудольфа II, «Пражского Гермеса Трисмегиста», до петровского сподвижника Якова Брюса, прямого наследника шотландского престола.
Но не только люди наполняли политику чем-то магическим. Согласно одному из ставших классическим (в узких кругах, конечно же) определений, Магия – это «наука и искусство изменять реальность в согласии с Волей». Разве не подходит это определение и политике?
Когда-то это действительно было так. Политика обладала каким-то мистическим, или, если угодно, сверхчеловеческим измерением. Она вмещала в себя не только скучную ежедневную рутину, но великие, не сравнимые ни с чем по масштабу проекты. Восстановить Империю Римлян, построить Город Солнца, достичь всеобщего Спасения, разрушить все престолы, бросить вызов Богу и уничтожить Его, а может, при свете факелов воззвать к давно усопшим и забытым божествам.
Всё это сейчас кажется бредом, но когда-то именно это было «актуальной политикой», причем как «справа», так и «слева», если можно употребить эти термины к тем давним временам.
Легендарный пресвитер Иоанн был таким же игроком на политической арене, как и реальные князья и короли средневековья, а месть за магистра тамплиеров могла быть одной из причин Французской революции. Второе Пришествие, Святой Грааль, восстающий из мертвых король – все это были не менее важные факторы политического развития, чем решения какого-нибудь очередного саммита очередной организации сейчас.
Рационалистического склада читатель может возразить, что я ностальгирую по временам мракобесия и невежества, потому что для современного обывателя факт того, что выдуманный царь несуществующего государства мог как-то влиять на политику в Европе – это воплощенный ужас, не больше и не меньше.
Но я возражу, что мистика не исчезала из политики и в «Просвещенные времена», более того, именно XX век мы можем считать торжеством «изменения реальности в согласии с Волей». Тогда, в огне бесконечных войн и революций, как казалось, каждый, кто осмелится, может сотворить что-то свое. Этот огонь можно было бы сравнить с тем самым Огнем, в котором алхимики – адепты Ars Regia – плавили свой магический металл и добывали Философский Камень..
Это в XX веке поэт д’Аннунцио смог основать в Фиуме «Республику Красоты» и написать ей конституцию в стихах. Это в XX веке в Москве дрожали от страха из-за готовящихся бароном фон Унгерн-Штеренбергом «буддистского крестового похода» и «восстановления Империи Чингисхана».
Это в XX веке на одной шестой земли восторжествовала революционная цивилизация, которая уверовала в рай без богов и в возможность этот рай построить. Это в XX веке в Германии древние руны возвысились над крестами, а на знамена был поднят совершенно чуждый старой Пруссии солнечный знак.
Как казалось, в XX веке было возможно всё. Люди стремились к сверхчеловеку, к покорению Вселенной, к возрождению древности, к построению нового мира.
Ленин, Гитлер, Че Гевара, Кодряну, Мартин Лютер Кинг, Мао, Муссолини, де Голль – всё это имена не королей, но адептов Королевского Искусства. Они умели зажечь в людях тот самый алхимический Огонь. Они были безумцами и магами, именно в том смысле, что у каждого из них была Воля к полному изменению реальности.
Но как ярко горит костер, так быстро он и гаснет. Политика лишилась великих мечт, лишилась Огня. Последние угли его догорели в глазах молодежи 60-80-х, от хиппи Вудстока до итальянских краснобригандиков. Развал Советской Империи, положивший конец мировому противостоянию, окончательно, как кажется сейчас, погасил это пламя.
Что такое политика теперь? Мне самому это открылось на лекциях в Иркутском государственном университете, куда я пришёл уверенный что актуальная политика – это по-прежнему великие мечты о великих Империях и Революциях. Пришёл и понял, что на самом деле актуальная политика – это безобразно скучные «демократические процедуры», «саммиты», выборы, «гражданское общество», «права человека», тонна бюрократической волокиты и миллион отвратительных по написанию и содержанию слов.
Вероятно, именно поэтому современная молодежь, – по крайней мере, в России, – совершенно далека от политики. А те немногие, кто ещё видит в ней возможность изменить реальность в согласии с Волей, цепляются за что-то, от чего ещё исходит тепло, или стоят у пламеневших когда-то ярких костров. Пресловутая «борьба с патриархатом», с глобальным потеплением или «глубинным государством», назначенные даты революций, конспирология или переход в ислам – всё это попытки хоть где-то найти тлеющий, ещё не угасший уголек.
Политика перестала гореть огнём. Политика перестала быть средством коренных преобразований. Возможно, это лишь следствие куда более глубинных проблем – деградации самого человека, которому теперь не нужна ни Земля, ни космос, ни великая революция или победоносная война, ни всеобщее счастье, ни мир во всем мире. Mundane – английское слово, так созвучное с другим, русским, – и обозначающее «обывателя», «мирянина» – вот, кто теперь захватил политику, как ,собственно, и всё остальное в этом выгоревшем мире.
Борьба за права, за какие-то честные выборы, за снижение налогов и повышение пенсий – это всё дело обывателей, но уж точно не королей. Поэтому принадлежащие к благородному роду – не важно, зовут ли они себя левыми или правыми, – сейчас вне актуальной политики.
Ведь политика больше не Ars Regia.
Сергей Покатилов
