1 сентября в 9 часов утра в гостинице «Карелия» на улице Тухачевского состоялись общественные слушания по вопросу превышения башней «Газпрома» высотного регламента в 4 раза. Так как мнение общественности в данном случае имеет исключительно рекомендательный характер, единственное, что могло помешать слушаниям состояться, – экстренная эвакуация их участников из зала. Например, из-за подожженной петарды. Поэтому организаторы сделали все, чтобы устранить этот единственный фактор риска.
Где сидели
Всех входящих на слушания обыскивали тщательнее, чем при посадке в самолет: два металлоискателя, два осмотра сумок, одно ощупывание руками и два обнюхивания собаками. На столе у милиционеров лежали изъятые вещи: один нож, два пирожка в полиэтиленовых пакетах и одна баночка, вероятно, с салатом. Организаторы (официально небоскреб строит ОАО “Общественно-деловой центр “Охта”) решили взять борцов с башней измором: слушания длились 4 часа без перерыва, при этом 300 сидячих мест в зале хватало примерно на половину участников. К тому же, опасаясь, что весь зал сразу же забьют газпромовскими людьми и их на слушания просто не пустят, противники небоскреба пришли в основном за час до начала.
Борцы с башней тоже подготовились к решительной схватке. С собой те, кто догадался спрятать их от милиции, пронесли плакаты и листовки, некоторые запаслись свистками. Чтобы они не скучали в ожидании начала, по большому экрану над сценой показывали газпромовский фильм “Вертикаль”, в котором закадровый голос бывшего главы Комитета по культуре Смольного Николая Бурова рассказывал, как здорово будет, когда башню наконец построят.
Борцов с башней было, судя по всему, большинство. По крайней мере, кричали они гораздо громче защитников. Это естественно: сторонники строительства вообще не должны были приходить на слушания. Какой смысл вставать с утра пораньше и идти поддерживать проект, который и так уже вроде бы одобрен властями? Единственный мотив – большая и бескорыстная любовь к этим самым властям.
Сторонники небоскреба были представлены в основном старушками, людьми среднего возраста и крепкими молодыми людьми, которые, судя по тому, как они потом дружно вытаскивали из зала нацболов, были этому специально обучены. Противники небоскреба – весь актив городской оппозиции плюс старички и старушки, многие из которых были настроены истерично. Строго говоря, организаторы сами сделали все, чтобы отсечь работающих людей, назначив слушания на 9 часов утра буднего дня на окраине города.
Как слушали
В полном соответствии с тактикой измора первые два выступления – начальника управления координации ОДЦ “Охта” Петра Лучина и архитектора проекта Филиппа Никандрова – длились почти полтора часа. Публика орала что есть мочи, свистела, хлопала, размахивала плакатами и всячески выражала свое несогласие с нарушением высотного регламента. Старушки-противницы башни едва не подрались со старушками-сторонницами. До таскания друг друга за волосы дело, к сожалению, не дошло, но кулаками они размахивали активно. Одна из участниц противостояния прямо в процессе перепалки что-то вязала на спицах. Организаторы демонстрировали олимпийское спокойствие и продолжали говорить, лишь увеличивая громкость микрофона.
Нацболы дважды пытались развернуть свои знамена – один раз на входе в зал, другой – все-таки прорвавшись между рядами. Но молодые люди в штатском из числа участников слушаний каждый раз оказывались рядом и вытаскивали их наружу. Во втором случае лимоновцев повалили и пинали ногами.
Публика тем временем входила в ажитацию и ругалась все сильнее. Борцы с башней кричали, что кто-то в толпе провокатор, и пытались провокаторов сфотографировать. Последние, вероятно не желая быть разоблаченными, старались отобрать у фотографировавших их фотоаппараты. Противники и сторонники строительства выясняли друг у друга, “сколько вам заплатили?”. “Сейчас, чтобы посмотреть на город сверху, надо заплатить 2 тысячи рублей за место в вертолете, – говорил между тем Петр Лучин, – а когда “Охта-центр” будет построен, все смогут делать это совершенно бесплатно”.
Следующим выступающим был разработчик трехмерной модели Петербурга Владимир Аврутин, который показывал компьютерное моделирование участков набережной Невы с видом на небоскреб. Зачем организаторы позвали его на слушания, было не очень понятно: в компьютерной модели башня выпирала больше, чем на картинках не только самого “Охта-центра”, но и его противников.
Потом начались вопросы. Сначала противники башни пытались давить на безопасность – спрашивали, можно ли строить такое высокое здание, когда кругом летают террористы на захваченных самолетах. Их успокаивали, говоря, что в строительстве башни применены самые современные технологии, в том числе – секретные. Тогда противники перешли к экономическим аргументам. Уместно ли строить такой небоскреб за целых 60 миллиардов рублей, когда в стране бушует кризис (кстати, цена, озвученная в 2006 году, так до сих пор и не менялась, хотя все остальные великие стройки подорожали примерно втрое)? В ответ представители ОДЦ “Охта”, вероятно забыв, что город больше не финансирует строительство башни, излагали традиционную смольнинскую версию – “Газпром” является таким выгодным налогоплательщиком, что для него никаких денег на небоскреб не жалко.
Затем подключились сторонники башни. У них, в отличие от противников, вопросов не было – они просто выражали свою поддержку. Представитель общества малолетних узников, которое не раз уже вписывалось за “Охта-центр”, сказал, что башня – “это ваша, молодежь, прекрасное будущее, которое вы еще не осознаете”. Пожилые ораторы доминировали с обеих сторон, так что слова “ленинградцы” и “товарищи” звучали чаще, чем “петербуржцы” и “господа”.
“Когда в 41-м году я дежурила на крыше и тушила немецкие зажигалки, то не могла подумать, что мне придется защищать наш город во второй раз, – сказала, подойдя к микрофону, пожилая женщина, – нам было страшно на крышах, но больше всего мы боялись, как бы бомбы не попали в Эрмитаж и Петропавловскую крепость. А после войны мы гуляли по набережным и любовались панорамами, которые теперь хотят уничтожить”. Она говорила проникновенно, и ей долго хлопали и сторонники, и противники, и президиум. После чего кто-то из организаторов прокомментировал в том духе, что все это, конечно, очень здорово – но небоскреб надо построить.
Что говорили
Эти общественные слушания были частью так называемой процедуры преодоления ПЗЗ, согласно которым на участке, где хотят построить башню, максимальная допустимая высота – 100 метров, тогда как для башни надо 396 (403 метра – если считать от нуля Кронштадтского футштока). Градостроительный кодекс РФ допускает возможность исключений – в случае если “конфигурация, инженерно-геологические или иные характеристики участка под строительство неблагоприятны для застройки”. Газпромовцы уверяют, что это – как раз такой случай. Потому что строительство здания меньшей высоты на таком маленьком участке земли “экономически нецелесообразно”. Филипп Никандров, кроме того, привел массу разнообразных архитектурно-исторических доводов: от арабов, которые не стесняются строить небоскреб в 200 метрах от Мекки, до Парижа, сравнив квадратный небоскреб “Монпарнас” и Эйфелеву башню. Из какового сравнения явствовало, что некрасивые высотки, конечно, уродуют город, а изящные – типа творения Эйфеля или “Охта-центра” – наоборот. Впрочем, окончательно расставить ценностные приоритеты строители небоскреба так и не смогли. Они говорили о необходимости создания новой доминанты (“если мы понизим планку ниже 100 метров – что мы оставим потомкам?” – риторически спросил архитектор проекта), но одновременно уверяли, что башня получится незаметной, а если и будет откуда-нибудь видна, то совсем чуть-чуть.
Представители оппозиции заранее согласовали с организаторами слушаний список ораторов, которым газпромовцы обещали дать слово. На существование этих договоренностей не раз ссылался замгендиректора ОДЦ “Охта” Владимир Гронский, пытаясь утихомирить общественность. Свои обещания (полностью или частично – тут версии расходятся) он выполнил, предоставив слово основным ударным силам борцов с небоскребом.
Директор центра ЭКОМ Александр Карпов заявил, что на участке, отведенном под башню, можно построить здание нужной площади высотой не более 100 метров. И призвал всех, вооружившись калькуляторами в мобильниках, проверить его расчеты. При этом все укладывается в СНиП, требующий застраивать не более 60% участка. По мнению Филиппа Никандрова, это невозможно, так как в целях безопасности штаб-квартира такой серьезной компании должна находиться не менее чем в 100 метрах от дороги.
Экс-депутат ЗакСа Михаил Амосов спросил у архитектора проекта, есть ли возможность построить на данном участке здание требуемой площади, не нарушая высотный регламент. И архитектор ответил, что такая возможность существует. Слушания, напомним, были посвящены тому, что “Газпрому” надо разрешить четырехкратное превышение допустимой высоты, поскольку иначе ему не построить здания того объема, что он хочет.
Итог дискуссии подвел зампредседателя КУГИ Дмитрий Куракин. По его словам, использованное в законе определение “неблагоприятный” – оценочное. Поэтому вопрос, что является “иными неблагоприятными для застройки характеристиками” в случае возникновения споров, может решить только суд.
Теперь, после того как состоялись общественные слушания, районная комиссия по землепользованию должна передать документы в городскую. Городская комиссия – в КГА, чиновники которого вместе со строительным вице-губернатором Филимоновым готовят проект постановления правительства, разрешающего или запрещающего отклоняться от ПЗЗ. Финальную точку в истории согласования высоты ставит городское правительство.
Хотя Смольный формально поддерживает этот проект, а губернатор не раз заявляла, что ей нравится башня, городские чиновники не демонстрируют особого желания строить небоскреб. Вероятно, городские власти смущает не столько мнение горожан, сколько негативное отношение к башне международных организаций. Год назад под предлогом кризиса Смольный отказался выделять на строительство бюджетные деньги, весной вице-губернатор Роман Филимонов счел планировавшиеся общественные слушания нелегитимными, а назначение их на 9 утра 1 сентября назвал “абсурдом”. Таким образом, не исключено, что Смольный попытается затянуть процесс согласования строительства, надеясь на известный принцип шаха и ишака.
_________________________________________________
Опрос:
Будет ли построена башня “Газпрома”?
Илья ЗЛУНИЦЫН, управляющий, Росбанк СПб:
– Развитие города не остановить так же, как не повернуть вспять течение Невы, какая бы партия ни была у власти. То есть возведение башни неизбежно, и увидят ее не только наши дети, но и мы. И, возможно, наш банк займет в этой башне лучшие этажи.
Аннели СМИРНОВА, менеджер, ресторан “Палкинъ”:
– “Газпром” раздумает ее строить, потому что сегодня стоимость аренды помещений А-класса постоянно понижается и строительство комплекса “Охта-центра” окажется нерентабельным.
Светлана ГАВРИЛИНА, координатор клуба “Ингрия”:
– Башне – не быть, потому что, если г-н Гронский, главный пиарщик “Охта-центра”, ссылается на мистические моменты истории типа: энергия древнего города Ниена передастся новой башне, то мы, ее противники, можем привести в ответ свой мистический довод: души когда-то живших в Ниене людей устроят здесь всякие природные катаклизмы.
Кристиан БОЙСЕН, консул, генконсульство королевства Норвегия в СПб:
– Я думаю, что эта башня на берегу Невы напротив Смольного собора будет построена, как в свое время в Осло напротив главного собора на месте снесенных старинных домов были возведены металлические конструкции высотки. О чем сегодня жители Осло очень сожалеют.
Татьяна ДОРУТИНА, председатель, “Лига избирательниц” СПб:
– Не будет, если разумные граждане займут активную позицию.
Михаил ПОЛИФСКОЙ, студент, факультет искусств, СПб ГУП:
– Те, кто против башни, – враги Петербурга, потому что не хотят, чтобы он стал реально современным городом, но башня построена будет, потому что бабло побеждает зло.
Константин ИВАНОВ, инженер, ООО “МеталлСтрой”:
– Не знаю, и знать не хочу.
Кирилл ТАНЦИРЕВ, член общества по борьбе с абортами “Азбука веры – омега”:
– Возможно, в кризис возведение башни окажется для “Газпрома” финансово неподъемным. И если “Охта-центр” останется чисто пиаровским проектом, то пусть тогда газовый монополист поддержит своими средствами более нужные стране проекты – в частности, борьбу с абортами.
Иван ПРОСТАКОВ, пенсионер:
– Зачем, вообще, нужна такая высокая башня? У кого я только не спрашивал, – звонил в администрацию Красногвардейского района, – никто толком ответить на этот вопрос не может.
Опрос подготовила
Эмилия Кундышева
