На прошлой неделе вступил в силу приказ Министерства образования и науки, определивший список словарей, «содержащих нормы современного русского литературного языка». К правильным словарям относятся только четыре, и все они удивительным образом вышли из-под крыла только одного издательства – «АСТ».
Наибольшее возмущение вызвали содержащиеся в этих словарях языковые новации. Согласно признанным Минобразования справочникам, теперь в выражении «(по) средам»: ударение можно ставить как на первый, так и на второй слог. Слово «договор» разрешено употреблять с ударением как на первом, так и на третьем слоге. «Кофе» обрело не только мужской, но и средний род. А слово «Интернет» положено писать только с прописной буквы. Для «Города 812» новые правила прокомментировал Валерий Ефремов, доцент кафедры русского языка филологического факультета Российского государственного педагогического университета им. Герцена.
– Это действительно судьбоносное решение Минобразования?
– Ажиотаж, раздутый вокруг этой истории, выглядит немного странным. Наши чиновники показали, что к языку они относятся так же, как к нанотехнологиям: пытаются чем-то руководить, совершенно не ориентируясь во вверенном им предмете. И я абсолютно согласен с теми, кто говорит, что новость о словарях порадовала уже тем, что народ несколько дней подряд обсуждал правила и состояние языка. Что касается специалистов, то они все равно будут ориентироваться не столько на заявленные словари, сколько на огромное количество других, более авторитетных изданий. Например, на академические словари.
– Те словари, которые выбрало Минобрнауки, они чем примечательны?
– Это очень причудливый список. Например, словарь академика А. А. Зализняка – это заслуженно знаменитый, очень глубокий и серьезный словарь, но одновременно и очень сложный для восприятия неподготовленного читателя: он создан в первую очередь для филологов. Я слышал, что одной из причин выбора именно этих книг послужил год издания: все словари должны были быть изданы в последние 2 – 3 года. Однако словарь Зализняка впервые вышел в свет еще в 1977 году и с тех пор, насколько я понимаю, не изменялся: все его переиздания стереотипные. Если же говорить о других словарях списка, то, пожалуй, наибольшее удивление у специалистов вызвал выбор орфографического словаря. Почему в список не попал разработанный в Академии наук “Русский орфографический словарь”, содержащий в том числе и недавние заимствования? Почему в список не включены проверенные поколениями справочники Розенталя?
– Логично ли это – писать Интернет с большой буквы?
– Я не вижу никаких оснований для этого. Я знаю одну петербургскую фирму, в которой директор до сих пор требует от подчиненных писать Интернет исключительно с большой буквы и запрещает склонять это слово, используя его только в словосочетании “в сети Интернет”, “с сетью Интернет” и т.д. (кстати, классический пример тавтологии). Это абсолютно устаревшее употребление, не соответствующее современным нормам русского языка.
– Почему в России такие сложности с правильными ударениями? Может, и не нужна эта пресловутая норма, если ей так трудно следовать?
– Словари ударений у нас есть, а фундаментальных и изданных большими тиражами книг, в которых описывалось бы, почему ударение в тех или иных словах ставится так, а не иначе, – нет. А поскольку ударение в нашем языке свободное и подвижное, то зачастую со школьной скамьи русскому человеку легче не выводить для себя некие закономерности, а надеяться исключительно на свою память. Кстати, хорошим подспорьем для тех, кто все-таки хочет понять систему русского ударения, могут послужить пособия по русскому языку для иностранцев.
– На ведущих центральных каналов можно ориентироваться, как на носителей нормы?
– Телевидение в силу своей интерактивности уже не может ручаться за каждое вылетевшее в эфир слово. Правда, недавно кто-то из руководящих работников Первого канала заявил, что их телеведущие и журналисты будут по-прежнему ориентироваться на классический русский язык. Видимо, имеется в виду, что они будут следовать классическим “Словарям ударений для работников радио и телевидения”, главное отличие которых в том, что в них нет никаких вариантов! Никаких “творог и творог”, только “творог”. Однако беда в том, что часть этих словарей давно не переиздавалась, и не исключено, что слова “харизма” и “фольга” там даются с ударением на первый слог. Когда-то было принято произносить их именно так.
Вспомните, в 90-е многие неверно говорили бутик или бармен, например. Еще в 20-е годы можно было услышать устаревшее ныне “револьвер”. Такова судьба многих заимствованных слов, и если вы не знаете, как его произносить, следует обращаться к словарям и справочникам, а если слово настолько новое, что еще не попало в книги, ориентируйтесь на речь интеллигентных людей, желательно – полиглотов. Хотя бывают и совсем сложные случаи, например, термин “дискурс”. Пока в этом слове возможно двоякое ударение: если человек приобщен к англоязычной культуре, он скорее поставит ударение на первый слог, если же он франкофил, то на второй.
– То есть у нас могут существовать две равнозначные нормы? Может, и слово “звонить” разрешим?
– Нет. Вопрос о норме – один из сложнейших вопросов культуры речи. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что тенденция смещения ударения на первый, коренной слог в ряде глаголов на -ить существует в русском языке как минимум два века. Сейчас не верится, что когда-то говорили любит, а не любит, катит, а не катит, варит, а не варит. И, честно говоря, я не уверен, что форма звонит – победит. Однако до тех пор пока интеллигентные и образованные люди будут ставить в глагольных формах с корнем “звон” ударение на последний слог (вот, собственно, и все правило!), это ударение будет единственно верным!
А вообще-то одновременное существование двух нормативных вариантов – это вполне естественный для языка процесс. Допустим, старомосковская языковая норма требовала говорить “деньгам”. Если вы говорите о “Бешеных деньгах”, то есть о пьесе А. Н. Островского, – то будьте любезны ставить ударение на первый слог. Если же вы сообщаете о деньгах в своем кошельке – то можете говорить, как вам удобно: и то и другое будет правильно.
– Что плохого в том, что норма будет меняться?
– Существуют как минимум пять уровней владения языком, их в свое время выделил академик Юрий Апресян. Первый – эстетический идеал, это язык настоящих писателей и поэтов. Второй уровень – ремесленный, характерный, например, для хороших переводчиков и журналистов. Третий – интеллигентный уровень, на котором вроде бы должно говорить большинство. Четвертый характеризуется просторечием, а пятый – это сленг. Причем не падонкаффский язык, когда автор сознательно искажает слова, а именно тот случай, когда человек говорит на сленге как дышит. Так вот именно для третьего, интеллигентного, типа владения языком характерно здоровое консервативное начало по отношению к родной речи. Ибо язык – это часть культуры, и оба они зиждутся на традиции.
– Сейчас уже умение правильно говорить по-русски востребовано все меньше.
– Просторечие очень часто связано со слабым владением логикой, неумением правильно донести свои мысли до собеседника, да и вообще с низкой культурой мышления. Это во-первых. Во-вторых, неграмотные сотрудники в приличных компаниях не могут быть востребованы, ибо косноязычный человек может испортить лицо фирмы.
