42-летний миланец, ранее не имевший проблем с полицией, во время митинга бросил сувенирной статуэткой в лицо премьера Италии Сильвио Берлускони. У Берлускони сломан нос и повреждены зубы.
Александр ТОМЧИН, н. работник, автор книги “О Германии с улыбкой и всерьез”:
– Я – нет. Но в своей книге я описываю подобный случай, когда в Германии некий потерявший работу учитель ударил по лицу при охранниках канцлера Шредера. На суде безработный сказал, что правительство наносит своему народу удары еще сильнее. Он получил небольшой срок, а потом стал местным депутатом.
Алексей СПРАВНИКОВ, ген. директор, ресторан “Fusion Service”:
– Никогда. И на наших уважаемых клиентов никто руку не поднимал – все банкеты проходят под контролем бдительной службы безопасности.
Олег ИВАНУШКИН, 1-й секретарь Московского райкома КПРФ:
– А как же!.. Правда, некоторых бить бесполезно – их надо переизбирать или просто сажать.
Александр БЕЛЯЕВ, руководитель общ. приемной ЛДПР в СПб:
– Наша сила в слове, а не в рукоприкладстве. Ну а если человек слов не понимает, то можно плеснуть ему в лицо соком.
Алексей САМОЙЛОВ, спортивный журналист:
– Однажды это сделал на моих глазах великий боксер Геннадий Шатков. В 56-м году он приехал к нам на вечер встречи в студенческое общежитие на Стахановцев, туда же на танцы пришли известные в округе хулиганы, устроили в вестибюле дебош. Появился Шатков, представился, предупредил – могут быть неприятности. Хулиганы не поверили, через мгновение один лежал в глубоком нокауте. Остальные разбежались.
Валерий ЛУКИН, н. сотрудник, музей Суворова:
– Разве что в детстве… А как историк могу сказать, что, например, в русской императорской армии, где не было дедовщины, ударить солдата в лицо считалось страшным преступлением, за которое, согласно указу Павла I, из армии тут же выгоняли, а что касается дворян, то, по правилам дворянского этикета, тот, кто дал пощечину, вызывался на “беспощадную” дуэль.
Павел ЛАВРОНОВ, есаул Всевеликого войска Донского:
– Я казак, родом из Ростовской области, где с детства принято драться “до первой крови”, т.е. до удара в нос. Я никогда не убегал, не трусил, нос у меня сломан два раза. В Петербурге, где я уже пять лет живу и работаю, драться неинтересно – здесь из-за климата все слабые, рафинированные, и в случае чего я предпочитаю не ударить, а кинуть в лицо противника крепкое словечко.
Олег ИЛЬИН, анархист-пацифист:
– Было дело. Пару лет назад во время “Русского марша” на нас, анархистов, напали фашисты, начался общий мордобой. Милиция всех задержала и вместе посадила в обезьянник. Когда на допросе менты стали бить одного фашиста, я за него как за человека заступился, а он сказал мне: “Спасибо, браток!”
Алексей СКВОРЦОВ, участковый, 22-й отдел милиции:
– Такого и по определению быть не может. И по факту никогда не было.
