Август 1991. Тридцать лет свободы. Тридцать лет лжи

День недели конечно можно забыть. Все-таки тридцать лет прошло. Не так это страшно. Гораздо страшнее та ложь об этих днях, которую я слышу от разного там рода историков и публицистов все эти тридцать лет. Ложь, к которой уже все похоже привыкли и не мыслят ничего другого.

А ложь эта состоит в том, что когда произошел путч и по телевизору передавали только пресловутое „Лебединое озеро“, мужественные Ельцин, Собчак и кто-то там еще очень мужественный из руководства мужественно залезли на танк, остановили все остальные танки и спасли страну. Это ложь. Танки остановили не они.

В Питере не было танков. Но в Питере был страх. Страх висел в воздухе и полз по земле. И те несколько молодых людей, которые клеили листовки на Невском, разумеется боялись. Боялись все. И те, кто тихо жался в стороне, и те, кто клеил листовки. „Осторожно. Военный патруль!“ – крикнул кто-то из толпы. Во главе патруля был подтянутый морской офицер лет сорока. С ним двое курсантов в сухопутной форме. Почему-то тогда все патрули были из разных родов войск. Патруль остановился. Офицер долго и молча читал только что наклеенную листовку. Потом резко повернулся и пошел прочь. Курсанты двинулись за ним. „Скажите, ведь это незаконный переворот?“ – снова крикнул кто-то из толпы, не секунду осмелев. Офицер остановился. „Я ничего не могу вам сказать“, – холодно ответил он. Ему тоже было страшно.

Страшно было выйти на проезжую часть. Страшно идти по Невскому, нестройно скандируя „Свобода!“. Идти в неизвестность. Не зная, что будет через пять секунд. Кто-то быстро написал на листе бумаги „Все в 15 часов к Ленсовету“ и поднял этот лист над головой. Может быть, не в 15, точно не помню. Тридцать лет прошло. Но суть была в том, что все к Ленсовету, к Мариинскому дворцу. Ленсовет был в этот момент единственная демократическая власть.

Власть, которой уже не было. Потому что не было ничего. Ни Ленсовета, ни Ельцина, ни Собчака, ни … вспомнить бы еще кого тогда не было, да вряд ли стоит. Где были они? Они были партийные бюрократы, пусть „бывшие“, но бюрократы. Они где-то прятались, выжидали, ждали, когда обстановка прояснится. Что им было еще делать?

Были только люди. Личности. Те самые личности. Сто тысяч человек у Белого дома. Пятьдесят тысяч у Мариинского дворца. Кто были они? Мальчики и девочки. Те самые неформалы. С длинными волосами и в рваных джинсах. Ибо неформалом тогда был каждый, кто еще был.

Были те, кто выстроился поперек Гороховой и останавливал грузовики. Водители смотрели хмуро, мол это еще что за хрень, но поняв, что с ними не шутят, молча поворачивали к Мариинскому дворцу. В оцепление. Против танков. Танков, которых не было в Питере, но которые могли появится в любой момент.

Все это было утром, в понедельник 19 августа 1991 года. И только потом, узнав про эти сто тысяч человек, узнав, что часть танков в Москве перешла на их сторону, узнав по сути что страна оказалась не той, в которой он должен был жить, и люди оказались не те, с которыми он должен был жить, появился Ельцин. Неуклюже взобрался на перешедший на сторону мальчиков и девочек танк и прочитал по бумажке то, что быстро дали.

Историю движут не массы, историю движут не деньги, историю движет власть. Историю движут идеи. А идеи – это отдельные люди. Те самые личности. И этих отдельных людей набралось: сто тысяч в Москве, пятьдесят тысяч в Питере. Они и остановили танки. Они и повернули историю.

Потом, когда уже начало наступать время лжи, какой-то обозреватель, чьего имени я не помню да и вряд ли оно того стоит, заметил, что все эти мальчики и девочки пришли просто потусоваться. Потусоваться…

Ровно тридцать лет назад, в ночь со вторника 20-го на среду 21-го августа примерно в это самое время питерская радиостанция, неподконтрольная ГКЧП, объявила, что Белый дом пал. И что только внутри его еще идет беспорядочная стрельба…

Это была холодная ночь. Моросил дождь. Но все эти мальчики и девочки, неформалы, называйте их как хотите, снова были у Мариинского дворца. Они снова пришли в неизвестность. Ведь это теперь мы якобы знаем „все“.

Если бы не было их, не влез бы Ельцин на танк и вряд ли пришел бы к Белому дому сам Ростропович. По радио, неподконтрольному ГКЧП, обратились к таксистам, не брать денег с тех, кто возможно идет на верную смерть. Не знаю, может кто-то из них так и делал…

Я знаю четыре события в истории России, которые определялись людьми. Четыре события, во время которых люди вдруг стали людьми. Если кто-то знает еще, пусть назовет, а буду рад. Но я знаю четыре.

Восстание декабристов.

Девятое января.

Февральская революция.

Августовский путч.

И именно поэтому про них врали и врут так упорно и так самозабвенно. Но мы не забыли и не забудем, что тогда было на самом деле. Тридцать лет свободы, тридцать лет лжи. С праздником, друзья.

Андрей Боген


Теги: , ,