Юбилейная выставка выпускников легендарной петербургской Средней художественной школы им Б.В. Иогансона (СХШ) так и не нашла приюта в стенах своей альма-матер. Ее не разрешили проводить. В отличие от шумной экспозиции поэта и художницы Евгении Васильевой, осужденной по 159-й статье УК РФ («Мошенничество»), – весной ее работы без вопросов развесили на стенах научно-исследовательского музея Академии художеств.
Александр Зимин, живописец:
«Идея юбилейной выставки возникла довольно спонтанно, – рассказывает. – Весной собралась небольшая компания СХШатиков 1989 года выпуска. Кто-то из бывших однокашников обратил внимание, что здание СХШ было построено в год нашего рождения, а значит и зданию школы исполняется 50 лет. И вполне логично посвятить такому юбилею выставку».
Для тех читателей, кто не знаком с триадой арт-лицеев, формирующих визитную карточку Санкт-Петербурга, напомним: она складывается из Вагановского училища, Средней специальной музыкальной школы при консерватории и художественного лицея им. Б.В. Иогансона при Петербургской Академии художеств — бывшей Ленинградской средней художественной школы (ЛСХШ) О пятидесятилетнем юбилее переезда последней в новое здание на Детской ул. 17 к.1 и несостоявшейся выставке выпускников, посвященной этому событию, и пойдет сегодня речь.
История ЛСХШ, в отличие от истории Института живописи скульптуры и архитектуры им. Ильи Репина (ныне Петербургской Академии художеств) еще достаточно коротка. Она началась лишь в 30-х годах прошлого века. 1 марта 1934 года в здании Всероссийской Академии художеств по предложению Сергея Кирова была создана Начальная школа рисования. С 1 марта 1934 года школа стала называться Школой юных дарований при Всероссийской Академии художеств. Учебному заведению тогда не было предоставлено отдельного здания, она ютилась на верхних этажах института, там, где сейчас располагаются реставрационные мастерские и факультет архитектуры.
Вместе с Институтом им. Репина в годы войны ученики и часть сотрудников уехали в эвакуацию в Самарканд. Вернувшись в 1944 году в освобожденный Ленинград, ЛСХШ сразу стала принимать новых учеников. Героические страницы истории школы были написаны в одной блокадной книге с Ленинградом. Но несмотря на то, что школа и Академия все годы жили душа в душу, пострадавшей стороной от тесного соседства разновозрастных и разнопрограммных учебных заведений очевидно был Институт имени Репина. Это его студентам из-за присутствия школьников не хватало лекционных аудиторий и натурных классов. Детям же, как и полагается, отдавалось все лучшее на верхних этажах здания на Университетской набережной, 17.
Бесконечно эта история сожительства разнородных по возрасту и учебным программам талантливых пассажиров продолжаться не могла. Идея строительства отдельного школьного корпуса витала в стенах Академии практически четверть века после окончания войны. И город содействовал скорейшему решению проблемы. Изначально даже предполагалось, что участок для нового здания школы будет выделен на Кадетской линии, в створе Большого проспекта В.О. Согласитесь, в этом градостроительном контексте вполне можно представить и профессоров Академии, преподающих после основной работы у сэхешатиков. Но, увы, с новым зданием на Кадетской линии тогда у школы пазл не сложился. Вероятнее всего, произошло это по причине лоббирования земельного владения расположенной неподалеку Академией тыла и транспорта.
В конце 60-х школа получила новый просторный участок с яблоневым садом (где, правда, в 2000-х годах, говорят, нашли небольшой радиоктивный очаг) на 29-й линии Васильевского острова, вблизи Детской улицы, в двух километрах от Института им. И.Е.Репина.
К проектированию нового здания школы были подключены лучшие мастера института «Ленпроект». Это были уже хорошо известные к тому времени архитекторы Логин Шретер и Евгений Карпин. Шретер к началу 70-х был знаменит проектами площади Мужества и Светлановской площади, домов на пространстве между 2-м Муринским проспектом и проспектом Мориса Тореза, проектом освоения территории севернее Муринского ручья.
Это Шретер уже после окончания строительства ЛСХШ впервые в истории метро спроектировал уникальный односводчатый подземный зал станции «Площадь Мужества».
Но, пожалуй, главным в участии Логина Шретера в постройке школы стало то, что он был внуком академика Леонития Бенуа, ректора Академии художеств с 1903 по 1917 годы, заложившего основу действующей по сей день образовательной программе Академии. По базисным основам программы, предложенной Бенуа в 1893 году, до сих пор учатся студенты не только в России, но и в некоторых странах Европы, в частности Эстонской академии художеств.
Таким образом, проектируя полвека назад здание школы, Логин Шретер прекрасно осознавал, с какими целями и задачами придется столкнуться юным дарованиям.
Проект и постройка шли легко. За основу был взят один из типовых проектов школы, но Шретер его кардинально переработал. В здании особенно удались выставочный и актовый зал, специально поднятый Шретером в целях инсоляции на 4-й этаж, и экспозиционные карманы в учебных коридорах.
На кровле была организована открытая терраса, в границах которой планировалось построить застекленную галерею. В общем, неординарный получился проект, равного которому в Советском Союзе тогда не было.
- Здание СШХ
Мариана Шретер, художник, дочь архитектора Логина Шретера
– Вы помните, как ваш отец проектировал здание СХШ?
– Помню, что сначала школу хотели строить на Кадетской линии. Но что-то там не сложилось, в общем место не дали. Получился бы тот проект на Кадетской, думаю, что и школа была бы другая, более стильная.
– Но ведь и то здание, что простроено на Детской, получилось достойным.
– Этот проект – типовая модель, приспособленная к специфике заведения. Это же было время постсталинское, долой излишества, вперёд минимализм Хрущева. До этого у папы были более нарядные проекты, с кучей всевозможных деталей
– Вы учились в старых помещениях СХШ в Академии художеств. Это было не очень удобно?
– Мне не казалось, что в Академии что-то неудобно. Уроки проходили в разных помещениях, т.е. не было закрепленных за классом аудиторий. Мне кажется, нам-то как раз повезло, что у нас была прямая связь с Академией. Что мы варились в этом же соку. Наверное, мы просто раздражали саму Академию.
– Отец гордился проектом СХШ?
– Он был наискромнейший человек и я не помню, чтобы он что-то отмечал, как достижение. Он больше всего любил процесс творчества. Сижу, что-нибудь рисую, он подойдёт сзади и подложит мне бумажку со своим вариантом моей картинки.
– Какой из его проектов вы считаете самым удачным?
– Каждой работе он отдавался по полной. По-моему, он очень гордился, что ему удавалось сохранить по максимуму ландшафт и зелень, боролся за каждое дерево. Ездил специально, чтобы проверить: не вырубили ли, не изуродовали ли какое-нибудь деревце.
- Логин Шретер (1908-1988)
Полвека назад, в сентябре 1971 года ЛСХШ приступила к учебному процессу в новом здании. Хотя главный фасад школы выходит на 29-ю линию, адрес зданию был дан по Детской улице – с тем же номером дома (№17), что и у Института имени Репина. Вроде все предельно понятно: художественный вуз и художественная школа должны жить долго и дружно. Но дружба вуза и подшефной школы, ныне лицея, похоже, была крепка только в советское время. Тогда за ее нерушимостью стояли инструкторы и кураторы из идеологического отдела обкома партии и лично секретарь обкома Григорий Романов, внимательно следивший за всем, что происходит в Институте им Ильи Репина.
Как только в конце 80-х клоуны из тогдашнего Смольного уехали, а цирк на Университетской и Детской остался идеологически безхозным, связи между Институтом им. Репина и подшефной ЛСХШ стали совсем не те. Да и не подчинялась уже школа Академии художеств СССР, сейчас учредителем обоих учебных заведений числится министерство культуры России.
- Директор ЛСХШ, заслуженный художник РСФСР Алексей Кузнецов на торжественной линейке, посвященной переезду школы в новое здание. 1 сентября 1971 года. Фото с сайта Wikidata.org
Владимир Загонек, профессор Санкт-Петербургской Академии художеств, руководитель творческой мастерской:
«Несмотря на то, что моя основная преподавательская работа проходит в институте имени Репина я нередко захожу в новое здание школы на Детской 17. Оно удобно и функционально. Проект, строительство и переезд школы в него, несомненно, был важным событием не только в культурной жизни Ленинграда, но и страны. Ни разу не приходилось от выпускников или преподавателей слышать, что в новом здании ЛСХШ учиться и работать было не так удобно, как в помещениях в Академии. С сожалением узнал, что выставка выпускников ЛСХШ посвященная юбилею переезда школы в новое здание не состоится».
- Торжественная линейка, посвященная переезду школы в новое здание. 1 сентября 1971 года. Фото с сайта Wikidata.org.
Александр Зимин, живописец:
«Мне сложно рассуждать о различии концепций обучения в старой СХШ в стенах Академии художеств и новой СХШ на Детской улице. Я в старой не учился, да и новую окончил уже 33 года назад. На мой взгляд, у обучения в старой СХШ был неоспоримый плюс — непосредственная близость к большому искусству, атмосфера серьезного учебного заведения. С другой стороны, здание Академии не очень-то было приспособлено для размещения школы. Новое здание было изначально спроектировано с учетом требований художественной школы, и, на мой взгляд, спроектировано очень даже неплохо. Для того времени достойный архитектурный проект. Конечно, не все идеально, особенно в части качества строительства, но в целом здание удобно и максимально заточено под учебный процесс».
Через два года после открытия – в августе 1973-го – Средней художественной школе было присвоено имя художника и педагога, одного из ведущих представителей социалистического реализма Б. В. Иогансона. Таким образом было обозначено идеологическое и художественное кредо школы. Впрочем, это не помешало воспитать в ее стенах в разные годы художников Георгия Траугота, Михаила Шемякина, Олега Григорьева, Александра Морева и других состоявшихся мастеров, чьи имена в дальнейшем были связаны, главным образом, с ленинградским андеграундом.
- Ученицы графического класса ЛСХШ на перемене на террасе нового здания. 1985 год. Фото с сайта Wikidata.org.
Сегодня сообщество выпускников нового здания СХШ обширно и интернационально, оно общается и живет практически на всех континентах. В их числе Михаил Шемякин, Сергей Чобан, Сергей Шмаков, Дмитрий Шагин, Иван Уралов, многие действующие профессора института имени Репина, Академии Штиглица и других творческих вузов. И разве удивительно, что в год пятидесятилетия нового здания школы у художников и архитекторов, выпускников СХШ, возникла идея провести юбилейную выставку в стенах школы?
Инициатива была сразу же представлена нынешнему директору лицея имени Иогансона Татьяне Мищенко. Первоначально к идее отнеслись без возражений. Но чем ближе была дата открытия, тем очевиднее участникам становилось понятно, что школа откровенно бортует проведение выставки по абсолютно непонятным основаниям. То скажет, что работы с экспозиции никто на ответственное хранение не примет. А стало быть, они должны быть повешены и сняты в один день. Что, как понимает читатель, учитывая интернациональный состав участников, является абсурдом.
То заявит, что вешать выставку некому. То сообщит, что открытия не будет, а если кто и придет, то это будет крайне сложно согласовать. А уж о посещении гостями экспозиции в другие дни можно смело забыть. Короче говоря, стандартный чиновничий набор отмазок, прекрасно известный художникам в советские годы.
На запрос «Города812» о причинах саботирования художественной инициативы администрация школы ответила односложно в стиле заявления ТАСС брежневского периода: выставка переносится на неопределенный срок в связи с мерами, принимаемыми лицеем по нераспространению коронавирусной инфекции. Все иные вопросы остались без ответа.
Ну, кто бы спорил? Понятно, что от архитектурной графики российско-немецкого архитектора Сергея Чобана и от живописи художника Александра Зимина, которые хотели принять участие в экспозиции для учеников СХШ и готовы были ее профинансировать, исходят смертоносные бациллы. Не дай бог, ученики узнают, что можно не холуйством, а образованием, умом и талантом пробиться в художественную жизнь.
Другое дело – выставка знаменитого поэта и выдающейся художницы Евгении Васильевой, радовавшей глаз студентов, гостей и кураторов из Минкульта в музее Академии художеств этой весной. Тогда об опасности распространения на экспозиции опасных бацилл никто из чиновников не заикался. Наоборот, в письмах разгневанным студентам Минкульт заявлял о полной самостоятельности музея в выборе верного пути.
Сергей Чобан, архитектор руководитель бюро Тchoban voss architekten и архитектурного объединения SPEECH , учредитель музея архитектурной графики в Берлине
«Здание Шретера – продукт и памятник своего времени. Его надо с любовью отреставрировать и учить в нем детей любить современное искусство во всех проявлениях Я учился в новом здании вне Академии, и мне это нравилось. Стены Академии давили бы и добавляли бы неуверенности лично мне. Когда я первый раз вошёл в полутемный холодный огромный и давящий своим величием вестибюль Академии, то подумал: здесь учились, учатся и учат боги, я никогда сюда не поступлю! Или – неужели я когда-нибудь тоже буду здесь учиться? В этот момент мне было 16. А что было бы в 10? Может быть, привык бы…
Слишком много поколений, которые учатся в одном месте – на мой взгляд неверно. Я был рад учиться в отдельном здании, Тогда мне оно казалось легким современным. У каждого времени свой язык.
Да, я хотел участвовать в выставке и все сделал для этого. Идея сделать выставку в здании, где мы учились считаю единственно верным. Не вышло – так не вышло».
Ни официальный сайт лицея им.Б.В. Иогансона, ни страницы учебного заведения в социальных сетях никак не отреагировали на полувековой юбилей нового здания, которым они давно и исправно пользуются. Даже не подмигнули событию.
Алексей Шолохов
На заставке к тексту: интерьеры школы на Детской улице
