В Музее истории Петербурга на полях большой выставки старинной фотографии «Венеция вдали, как странный сон…» состоялась международная научная конференция «Венецианцы в Петербурге». На нее приехал из Милана Михаил Талалай, историк, сотрудник Института всеобщей истории РАН, и как обычно порадовал неожиданным докладом – «Художник А. Н. Волков-Муромцев, русский певец Венеции».
«Город 812» воспользовался давним знакомством с Михаилом и спросил о том, как борются с ковидом в Италии (где нужны антиковидные сертификаты и ждет ли Талалая карантин по возвращении домой).
Вот что объяснил историк. «Маски обязательны во всех абсолютно закрытых пространствах. Входишь в крошечный магазин или огромный конференц-зал, маска обязательна. Вышел на улицу, можешь ее снять. Без сертификата не пускают в музеи, театры, рестораны, концертные залы, университеты, стадионы, фитнес-центры, скорые поезда и самолеты. Как грибы растут внешние пространства общепита, в которых вольготней. Недавно правительство приняло очень жесткую меру: и на работу надо ходить с сертификатом или же со справкой после теста. Это вызвало большие волнения, но при этом и бум в центрах вакцинации. После возвращения из России я должен провести на карантине 10 дней».
С любезного согласия Михаила Талалая публикуем текст его доклада и фрагменты из презентации о художнике Александре Волкове-Муромцеве, представленной на конференции.
Вадим Шувалов
Очарованный Венецией: художник Волков-Муромцев
Венецией очарованы все. Вряд ли найдется на земле человек, который заявит: «И что вы в ней нашли особенного»? Но случай с Александром Николаевичем Волковым-Муромцевым (1844 – 1928) – исключительный: он не только полюбил этот город (что, повторюсь, совсем неудивительно), но и провел в ней вторую половину своей долгой жизни, и сделал это в своем собственном особняке на Большом канале. Такое получается лишь у избранных. Более того, он стал единственным русским, увековечившим свое имя в венецианских названиях: теперь тут стоит Палаццо Волкофф – в престижнейшем месте, у базилики делла Салюте.
Свой особый путь в Лагуну маэстро описал в воспоминаниях, которые вышли на английском языке в 1928 году (спустя несколько месяцев после его кончины, в той же Венеции). Но их никто в России по сути дела не прочитал, ни разу не процитировал, хотя мемуарист ярко рассказал не только о своей научной и художественной карьере, о двух российских столицах, Псковщине, Одессе, Дерпте (Тарту), но и о своих встречах с такими людьми, как Вагнер, Лист, Антон Рубинштейн, Лев Толстой, Владимир Соловьев, со многими представителями Дома Романовых, включая последнюю императрицу и ее сестру Елизавету. Отчего же такое забвение?
Кажется, что и сам художник сделал немало, чтобы на Родине его не знали. Он как будто самой судьбой был предназначен ассимилироваться на Западе. Туда горячо стремился уже его отец, которого власти не выпускали заграницу – из-за малолетних детей: им не полагалось покидать Россию. Однако Волков-старший задействовал сильные рычаги – в итоге сам император Николай I августейше дал им выездную визу, добавив, по семейному преданию, – «Пусть катятся ко всем чертям!». …С этого эпизода начинаются мемуары художника.
Обосновавшись в Европе и став там известным мастером, он отказывался от выставок в России. А сев за воспоминания, в 1920-е годы, он в них решительно осудил новую власть, так что в советскую эпоху его текст был неприемлем.
Признаться, что и автор этих строк долго колебался перед публикацией перевода мемуаров, так как не было известно местонахождение исходной рукописи. Однако потомки художника, живущие в Англии, подтвердили, что рукопись утрачена, и в итоге за перевод с английского взялась петербурженка Ольга Никандрова, также очарованная Венецией.
Благодаря этой работе (книга «Палаццо Волкофф» вышла в 2021 году в издательстве Алетейя) удалось детально реконструировать биографию и творческий путь мастера.
Александр Николаевич Волков (фамилия Муромцев была прибавлена в 1903 году, при вступлении в наследство от его двоюродного дяди, Л.М. Муромцева) родился в 1844 году, в Петербурге, в «Северной Венеции», став в 36 лет от роду жителем «настоящей» Венеции.
Его родителями были состоятельный псковский помещик Николай Степанович Волков и дворянка Наталья Александровна Дмитриева-Мамонова. После детства в Варшаве, куда получил назначение отец-чиновник, и ежегодных летних каникул на Псковщине, 13-летний Александр с братом были отправлены учиться во Флоренцию – в тамошний швейцарский колледж. Отрочество в колыбели Ренессанса сформировало его любовь к Италии.
После Тосканы подросший Александр поступил в немецкоязычный Дерптский университет, где учился агрономии, а высшее образование как химик он получил уже в самой Германии – в Гейдельберге. Там же он познакомился с англичанкой Элис Гор, и женился на ней – в 1867 году – в Англии.
Александр и Элис, теперь Алиса Васильевна, поначалу пытались свить свое гнездо в России: гейдельбергский выпускник вернулся помещиком на Псковщину. Однако одаренного и честолюбивого человека жизнь небогатого псковского фермера не устраивала и он подыскал себе академическую кафедру – физиологии растений – в одесском Новороссийском университете.
Его супруга, похоже, неуютно себя чувствовала в России, проводя много времени с детьми заграницей. Когда же в Одессе, в конце 1870-х годов начались студенческие волнения и ответные репрессии властей, она упросила мужа оставить кафедру и увезти семью в Европу.
Профессор-агроном становится художником… Его знакомым подобное намерение показалось безрассудной прихотью. Но талант, упорство, удача и верно выбранное поприще – Венеция – быстро сделали из Волкова европейскую знаменитость. Теперь, впрочем, и Волкова не стало, а появился акварелист Roussoff (в творческом псевдониме он сохраняет-таки свою русскость).
В овладении новой профессией Александр применяет научный подход – берет уроки у маститых академиков. Правда ради этого он отправляется не в Академию Художеств в родном Петербурге, а в аналогичное учреждение в Мюнхене. И в выборе техники он следует почти научному расчету: акварель хороша для городских пейзажей и ценима богатой европейской публикой. А какой пейзаж может сравниться с венецианским?
Первая же выставка-продажа акварелей Roussoff’a – в Лондоне – стала легендарной: все картины начинающего художника были проданы. Вскоре образовался круг его поклонников и постоянных клиентов. Дела пошли настолько успешно, что после трех лет жизни в Венеции он покупает на Большом канале свой собственный дом, получивший имя Палаццо Волкофф.
Благодаря аристократическому происхождению, разностороннему образованию и талантам Волкова охотно привечают в венецианских салонах. Он стал своим не только в космополитическом кружке видных художников, но и в музыкальном мире. Ярчайший момент его венецианской жизни – знакомство и тайный роман с великой Элеонорой Дузе: актриса три года даже живет в Палаццо Волкофф, так как устроенное ею собственное жилье не подошло ей из-за уличного шума: таково официальное объяснение. Свою связь с Дузе художник тщательно скрывает, ни коим образом не обнаружив ее и на страницах воспоминаний (недавно обнаружена их любовная переписка).
Он ездит по миру в поисках живописных экзотических мест ради своих акварельных пейзажей – в Каир и Константинополь. Его картины приобретают венценосные особы.
Россия, анархичная, безалаберная, неустроенная, без политической культуры, вызывает теперь его постоянную критику: он, по собственному признанию, ее воспринимает уже как европеец. Он неизменно уклоняется от предложений выставиться у себя на Родине: одно из них поступило даже от Александра III. Но художник отказал и императору!
Все-таки несколько его картин попали в русские музеи: одну купил лично Павел Третьяков (затем в Государственной Третьяковской галерее оказалось еще несколько картин), а в Царскосельский музей-заповедник недавно была возвращена картина, похищенная во время немецкой оккупации.
Его произведения, после некоторого периода забвения, вновь нашли своих ценителей: они циркулируют в Европе на аукционах, вызывая восхищение превосходной передачей венецианских чар. Когда недавно англичане переиздали классическую книгу Джона Рёскина «Камни Венеции», то на обложку они поставили картину русского мастера.
Теперь пришла пора вспомнить его и на Родине.
Михаил Талалай
