В минувшую субботу, сотрудники Российского государственного гидрометеорологического университета вышли на лед Невы. Начались замеры толщины льда и других параметров, на основании которых будет решено – взрывать лед на Неве или нет, в частности – прямо напротив Смольного.
Вот пришел зажор
Подрывная работа – характерный метод борьбы с так называемыми зажорными явлениями в Ленинградской области. Механика явления простая – как только лед начинает таять и колоться на куски, его тут же сносит ниже по течению, при этом уже находящийся там лед может не успеть уплыть, например, река еще не вскрылась ниже по течению. Лед наезжает на лед, образуются торосы. Особенно опасно это явление весной – вода натыкается на ледовые торосы, как на плотину, растекается по берегам. Зажоры – явление стабильное, только масштабы бедствия варьируются. В этом году, обильном на снегопады, Ленинградская область покрыта снегом толщиной в 40 – 65 сантиметров, что, в зависимости от района, превышает норму в 1,5 – 2 раза. По разным прогнозам, этой весной от паводка пострадают от 117 до 141 населенного пункта Ленобласти и от 5 до 40 тыс. местных жителей. Среди них – уже привычные жители Тихвина, Луги, Усть-Ижоры. Борются с этим явлением превентивными подрывами. Если взорвать лед в наиболее зажороопасном участке, он сплавится ниже по течению. Если заклинит где-то ниже – взрываешь и там.
И так на всем протяжении реки, или пока выделенные в этом году средства из бюджета на борьбу с паводком не кончатся.
Об эффективности этой меры спорят. Экологи привычно протестуют – страдает рыба. В Тихвине местные власти планируют отказаться от подрывной работы в перспективе, однако опорная стенка, которая защитит берега города, будет построена только к 2013 году и тоже не даст 100%-ной гарантии.
Петербург зажоры сильно не трогали. Спасает мощное течение в черте города, большая глубина реки. До недавних пор еще помогали прямые и теплые стоки с заводов, относительно равномерно распределенных на всем протяжении реки в черте города. Так было, пока за дело не взялся “Водоканал”, который переключил уже почти все промышленный стоки на коллекторы. А тут еще морозы и снегопад. Так зажорные явления вплотную подступили к Петербургу. В конце декабря – начале января подтопило Усть-Ижору и Троицкое поле.
– Подъем воды составил более 3 метров. Встал вопрос об эвакуации, – рассказывает Дмитрий Шилов, научный сотрудник лаборатории водных исследований Российского гидрометуниверситета.
Петербург и Ленобласть в этом году оказались в одном котле – от Обуховского завода до Усть-Ижоры менее 10 км. В конце декабря обнаружилось, что перепад уровней воды между этими точками составляет 180 см, хотя перепад высот на местности только 70 см. Уровень воды в Финском заливе падал на 120 см ниже ординара, но этого никак не заметили в Усть-Ижоре. Уже второй месяц уровень воды в Неве в районе Усть-Ижоры выше уровня в районе Горного института на 3,5 – 4,5 метра. Все это свидетельствует о наличии мощного зажора до Ивановских порогов.
За уровнем воды и ледовой обстановкой на территории Ленинградской области следят 58 речных и 4 озерных гидрометпоста. На основании этих данных в декабре 2009-го – январе 2010-го Санкт-Петербургский центр по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды составил карту фактического уровня воды в Неве и Финском заливе. Перепад бешеный. В Петрокрепости на середину января было +5,1 м выше ординара, а в устье Невы – 0,17 м. Но не было ни одной точки на Неве в черте города.
О том, что эта зима чревата зажорами в Петербурге, специалисты знали заранее. Чтоб бороться с ними (но не только) и был построен на заводе “Алмаз” и уже в октябре 2009-го спущен на воду миниатюрный ледокол “Невская застава” особой конструкции. Рубка ледокола в момент прохода под мостом втягивается в корпус, как голова галапагосской черепахи в панцирь. Благодаря этому можно колоть лед на всем протяжении Невы в Петербурге, не дожидаясь открытия навигации и сезона разводных мостов. Но вот 1 февраля ледокол испытали, он успешно прошел под 5 неразведенными мостами, продавливая лед толщиной до 70 см, но в районе моста Александра Невского, где она – 80 см, ледокол застрял. Мощности не хватило.
И тут в набат забили уже не только специалисты, но и работники Смольного. Стало ясно, что для борьбы с зажорами одного ледокола не хватит. Нужно применять какие-то другие, более радикальные методы. Вспомнили об опыте Ленинградской области с ее тротилом и бомбежкой малой авиацией.
Штаб революции – опять на передовую
Комитет по природопользованию в срочном порядке объявил конкурс на научно-изыскательские работы для борьбы с зажорами, выделив около 400 тыс. руб. Конкурс выиграл Российский гидрометеорологический университет.
– Работы планировалось начать 19 – 20 февраля, но в связи с непогодой их пришлось перенести, – рассказал Online812 Владимир Воробьев, проректор университета по научной работе.
Теперь планируется начать работы в субботу, 27 февраля, и продолжить на неделе. Неву будут дырявить не на всем протяжении в черте города, а только от Смольного до Рыбацкого: 6 поперечников, по 7 контрольных отверстий на каждом, итого 42 лунки (внимание, рыболовы!).
– По 7 отверстий, чтобы результаты счастливые получились.
– Посмотрим, – комментирует Дмитрий Шилов, м.н.с. лаборатории водных исследований.
Если ледовая обстановка позволит, бурить будут, разъезжая по Неве на вездеходах и спускаясь на лед пешком в разных точках – от Смольного до Рыбацкого около 15 км, не набегаешься. Местами на льду промоины, так что придется применять меры предосторожности. К замерам всякого не допускают. Требуется специальная подготовка – все же это не Конюховы, а обычные научные сотрудники Гидрометунивера. Их пришлось тренировать, и сейчас бригады уже сформированы.
– Один поперечник можно осилить за световой день, таким образом, со всеми замерами мы примерно за неделю управимся, хотя многое зависит от погодной обстановки, – рассказывает Дмитрий Шилов. – Толщина льда – не единственный и не главный показатель зажороопасности. Лед может быть сравнительно тонким, а опасность зажора – серьезная. Будем исследовать структуру, плотность льда в пробах и, самое главное, толщину шуги подо льдом, сколько ее там накопилось – именно она, уменьшая сечение реки и ее пропускную способность, один из основных факторов.
– Почему меряют не на всем протяжении Невы в черте города, а только от Смольного до Рыбацкого?
– С точки зрения образования зажоров этот участок наиболее опасен – играют роль сужение русла, мосты (число опор), изменение глубины, резкие повороты. Пропускная способность Невы снижена у Володарского моста, в районе Кривого колена (у моста Петра Великого – т.е. прямо напротив Смольного. – А. О.), у Финляндского железнодорожного моста. Это наиболее вероятные точки образования зажоров.
– Так что, если взрывать, то именно здесь?
– Да, конечно. Хотя по идее взрывать в черте города нельзя. Но можно применять локальные взрывы, с ограниченным радиусом поражения.
– А только ледоколом не обойтись?
– Применение ледокола для борьбы с зажорами малоэффективно. Это все равно что кашу ложкой раздвигать. Если бы было много ледоколов… Но у нас он всего один. Помимо ледокола и взрывов, возможен тепловой вариант – сброс сточных вод с предприятий, оказавшихся в подходящих местах. На протяжении Невы их довольно много. Наконец, возможно, мы предложим что-то совсем принципиально новое. В этом, собственно и состоит, наша основная работа.
Как выяснилось, жесткого взаимодействия между Гидрометуниверситетом и МЧС пока не налажено. Гидромет может предоставлять им результаты своих исследований, давать советы, но выполнять их МЧС не обязано. Так что решение взрывать – не взрывать придется принимать руководству города. А это сложно – поскольку взрывать-то придется прямо под окнами Смольного.
Битва за мосты
Пока метеорологи и МЧС думают о взрывчатке, “Мостотрест” борется за сохранность мостов, которые подверглись экстремальной нагрузке.
– Последние 10 лет такого толстого льда не было, – рассказывает Владимир Зайцев, главный специалист “Мостотреста” по мостовому хозяйству. – Для разводных мостов экстремальная толщина в этом году пока не представляет большой опасности, а для немногих сохранившихся деревянных – Елагина № 2 на Малой Невке, Иоанновского и Кронверкского (оба – на Заячий остров. – А. О.) и Госткина на Фонтанке – это очень неприятно. Лед прилипает к деревянным опорам, и при подъеме воды опоры моста может вырвать из металлических стаканов. Тем более что есть элементы подгнивания.
Пытаясь предотвратить обрушение этих мостов – бригады “Мостотреста” сейчас чуть ли не каждый день выходят на лед и обпиливают вышеуказанные мосты обычными бензопилами. На следующий день опоры снова вмерзают. Их снова обпиливают. К следующему году планируется закупить специальную, более мощную бензопилу, на саночках.
Помимо деревянных мостов, особые опасения вызывает Дворцовый, открытый в далеком 1916 году. Вот уже несколько лет “Мостотрест” добивается выделения средств из бюджета на это, их уже выделили на 2010 год, но из-за секвестирования бюджета снова отменили.
– Опасность в заклинивании противовесов, которых у моста 14, если они застрянут в момент разведения моста в каком-то промежуточном положении, суда ночью не пройдут, а с утра весь город парализует, – рассказывает Владимир Зайцев.
Чтобы этого не случилось, бойцы “Мостотреста” за последние 5 лет применили миллион ухищрений – местами усилен металл, установлены подкладки под подшипники, усилены противовесы, новые заклепы, высокопрочные болты… Внутри моста установлены электронные датчики, которые следят за усталостью металла, и если что не так, сотрудники сразу лезут внутрь и исправляют, что возможно. Сейчас приходится лазать особенно часто. Главная задача – чтоб вода не попала внутрь колодцев, куда опускаются противовесы. По идее там герметично, но вода все равно просачивается понемногу, замерзает, и ее растапливают электроподогревом.
Разводка мостов для судоходства начнется с 10 апреля, с 20 марта – пробные разводки. Посмотрим, что из этого получится. Тьфу, тьфу.
