Итогом санкций, введённых против России после начала [военной спецоперации] в Украине, согласно прогнозам, может стать десятипроцентный обвал российской экономики. Реакция международного сообщества на нештатную внешнеполитическую активность РФ на этот раз оказалось куда более решительной, чем во время крымского кризиса 2014 года. За радикальное решение президента России Владимира Путина россиянам уже сегодня приходится расплачиваться не только рублём, но и культурной изоляцией.
Под дамоклов меч «отмены» попадают не только зарубежные активы кремлёвских чиновников, но и атрибуты русской культуры в самом широком диапазоне – от блинов до музыки Чайковского.
Так, недавно под напором общественности картину Эдгара Дега «Русские танцовщицы» переименовали в «Украинских танцовщиц». По словам представителя галереи, название картины было предметом дискуссий и до этого, но «подходящий момент» его обновить наступил именно сейчас.
- И на сайте Лондонской национальной галереи «Танцовщиц» Дега переименовали
Как минимум, два ресторана русской кухни в Нью-Йорке и Вашингтоне недавно пострадали от нападения вандалов. Тренд подхватил даже Колумбийский университет, который, по словам студентов, отменил несколько встреч Клуба российского кино из уважения к Клубу украинского кино.
Очевидно, что стремление разорвать культурные связи с Россией как на бытовом, так на государственном уровнях – история далеко не столько экономическая, сколько воспитательная. Многие сторонники такой культурной блокады апеллируют в первую очередь к ответственности граждан России за начатую президентом Путиным [спецоперацию]. К примеру, недавно я прочитала, как одна из аспиранток американского университета (судя по всему, родом из Украины), обвинила россиян в том, что те не выходят на протесты – и угроза реального тюремного срока автору не виделась в этом случае оправданием. В тексте также звучал один из популярных аргументов, о том, что россияне фактически спонсируют путинский режим и, соответственно, [спецоперацию] посредством налогов.
Такое национал-обвинительное мнение – далеко не единично. Мысль о том, что именно россияне дали Путину в проводимой им в отношении Украины политике зелёный свет, звучит также, например, в уважаемом американском издании Project Syndicate: «Подавляющее большинство россиян сделали эту [спецоперацию] возможной, позволив Путину консолидировать абсолютную власть в течение последних 22 лет».
Как политический журналист из России, я могу говорить с моими американскими коллегами и друзьями часами, объясняя, почему протестная гражданская активность не остановит Путина и чем протесты в России отличаются от климатических митингов на Таймс-сквер. Во время подобных разговоров я напоминаю моим возмущенным собеседниками и о том, что граждане США точно так же вынуждены платить налоги – и это не акт доброй воли граждан, а обязанность, неисполнение которой влечёт уголовное наказание.
Я поясняю, что, следуя спекулятивной логике ответственности российских налогоплательщиков за [спецоперацию], можно предположить, что в таком случае граждане США должны нести ответственность за разрушительные вторжения своей страны в Ирак и Афганистан, включая долгосрочные последствия этих «военных спецопераций» с пафосными названиями «Свобода Ирака» и «Несокрушимая свобода» для всего Ближнего Востока.
Впрочем, по правде сказать, подобные беседы мне меньше всего хочется выстраивать вокруг взаимных обвинений, особенно в такое страшное для всего мира время. Что по-настоящему мне кажется сегодня важным для обсуждения – это нормализация глубоко антилиберальной риторики в странах Запада, где, согласно всем официально принятым законам, ценность каждого отдельного человека превалирует над интересами общества.
Обвинение 145 миллионов россиян (и ещё десятков миллионов «русских» за границей) в ответственности за действия президента Путина и подчиненный ему аппарат власти, – это не что иное, как обнуление человеческой личности, превращение её в безликую частицу абстрактной массы. Национальность – это точно такой же врождённый признак, как, скажем, раса или пол. Иерархически уничижительное разделение людей по такому принципу довольно давно и справедливо описывается словом «дискриминация». И здесь возникает много вопросов. Например, каким образом теоретически неприемлемая ни в каких форматах дискриминация оказалась узаконенной в кругах людей, именующих себя либералами? И разве может дискриминация по национальному признаку быть «заслуженной»?
В нынешней «прогрессивной» идее коллективной ответственности – и, соответственно, коллективной вины – нет ничего ни нового, ни прогрессивного. Она стара как мир и глубоко реакционна. Взять хотя бы древнюю практику кровной мести, вендетту, в основе которой лежал именно этот принцип. В обществе, где практикуется вендетта, человек воспринимается в первую очередь не как индивидуальность, а как часть родового объединения. Эта парадигма отрицает либеральные ценности, поскольку в обществе вендетты личная честь замещена понятием чести всего кровного союза.
Практики, в основе которых лежит коллективная ответственность, очень характерны для российских тюрем или, например, армии – за провинность одного человека наказывается целый взвод или все сокамерники. Стоит ли пополнять список примеров нацистским антисемитизмом и большевистским «классовым подходом»? Казалось бы, в прошлом столетии мир пережил достаточно, чтобы в XXI веке субъектность личности не разбивалась о цвет обложки паспорта, «подозрительный» восточноевропейский акцент или «ещё более подозрительную» любовь к Достоевскому.
Поиск коллективного виноватого – затея, на первый взгляд, крайне соблазнительная. Она позволяет быстро и эффективно выместить агрессию, не утруждая себя нюансами.
К тому же получается сплотиться вокруг внешнего идеологического врага – а теперь Россия подходит на эту роль как никогда – и почувствовать себя в итоге частью мы-группы, избравшей светлую сторону истории. Этот нехитрый приём использовал и сам Владимир Путин, годами убеждая россиян в том, что страны Запада покушаются на их благополучие. Иронично, что сейчас в словах Путина есть правда. И страшно, что на этом примитивном (но, повторюсь, очень соблазнительном) уровне размышлений стирается фигура человека как независимого субъекта права и носителя собственных, зачастую отличных от многих его соотечественников, моральных убеждений.
Разумеется, реагировать на политику страны, которая кажется опасной, другие страны имеют полное право. И в экономических санкциях, целью которых декларируется ослабление военной машины страны – такой логики видится куда больше, чем в санкционной «отмене» 145 миллионов россиян и русской культуры как таковой. Но даже здесь, в чисто экономических санкциях, репутационные издержки и то самое «давление общественности» зачастую пересиливают здравую логику. К примеру, в марте в России были закрыты все центры, где можно было сдать международные экзамены по английскому языку IELTS и TOEFL. У россиян появилось серьёзное препятствие для поступление в зарубежные университеты – и реальным эффектом от принятого западными компаниями решения становится в итоге культурная изоляция самых образованных слоёв населения России.
- Улицы Нью-Йорка
Хочется верить, что вековая история западного либерализма в конечном счёте окажется сильнее ослепляющих «антирусских» эмоций. В течение двух последних десятилетий миллионы россиян – от Калининграда до Владивостока в самом буквальном смысле – выходили на улицы, рискуя свободой и нередко здоровьем, протестуя против тех или иных властных решений. А те, кто голосовал за Путина и «Единую Россию», поддерживали возрождение России как «великой державы» – амбицию крайне сомнительную, на мой взгляд, но всё же отличную от [военной спецоперации].
И, к слову, на протяжении многих лет путинский режим богател далеко не только за счёт налоговой поддержки со стороны рядовых россиян, но и благодаря поставляемым в Европу углеводородам. Поэтому вопрос, «кто создал Путина» – не такой уж простой, как может показаться на первый взгляд. Решение о начале [спецоперации] было принято если и не единолично, то уж точно без согласия со стороны граждан России. Каждый, кто напрямую вовлечён в исполнение приказов президента, несёт за это личную ответственность. Если он при этом совершает преступления, то должен быть привлечен к суду. Пока что, увы, дело клонится к суду Линча в отношении всех носителей русской культуры.
Анастасия Штейнерт, Нью-Йорк
На фото: Нью-Йорк, надписи и граффити
