Эрмитаж завершил сделку по приобретению собрания Мориса Барюша, владельца парижской антикварной галереи «Popoff», которая с начала 1920-х годов специализируется на русском искусстве XVIII – XIX веков. Желание галериста расстаться с сокровищами объясняют тем, что произведения того времени сейчас редко появляются на рынке и жить этим бизнесом становится трудно. Сначала Эрмитаж приобрел 92 акварели XIX века, затем – 140 произведений раннего русского фарфора.
“Город 812″ выяснял подробности у директора музея Михаила ПИОТРОВСКОГО, заодно затронув другие интересные темы.
– В октябре 2009 года коллекция Попова была выставлена на “Кристис” – но вы в торгах тогда не участвовали?
– Там было продано несколько вещей за безумные для нас цены, которые нам совершенно недоступны: по 300 – 400 тысяч долларов за тарелочку. Круг покупателей подобных вещей ограничен, но цены держатся очень высокие. Мы следили за торгами, составили список того, что нас интересует. Когда выяснилось, что много первостатейных вещей осталось непроданными, появилось пространство для действий настоящего охотника.
Сотрудники и заведующий Сектором новых поступлений ГЭ Виктор Файбисович не медля ни дня связались с Морисом Барюшем, предложили ему продать нам вещи напрямую, без торгов и без комиссионных. Но за нашу цену. Но для Эрмитажа. Сначала владелец согласился продать графику.
25 декабря 2009 года музей рассказал об этой части покупки, об удивительной красоты и сохранности акварелях работы братьев К. и А. Брюлловых, О. Кипренского, П. Соколова, В. Гау и других известных художников. Это типично эрмитажные вещи. Высочайшего качества акварели изображают людей, живших в Зимнем дворце и рядом с ним.
Тогда же в качестве дружественного жеста Эрмитажу были подарены три вещи. В дар попали два редких медальона: янтарный середины XVIII века с изображением Елизаветы Петровны и костяной – Екатерины II. Они входили в первоначальный список самых интересных для нас 30 предметов.
– Но на этом переговоры с галеристом не кончились.
– В начале 2010 года была достигнута новая договоренность о продаже по приемлемой для нас цене коллекции фарфора XVIII века. Наша цена не имеет отношения к ценам аукционов, дилеров и т.д. Можно говорить о кризисе, необходимости продать и т.п. Для нас важно иное: речь идет о поступлении в Эрмитаж коллекции высшего качества, принадлежавшей не какой-то галерее “Popoff”, а знаменитой фигуре русской культуры в эмиграции – Александру Попову. Он был дружен с Александром Бенуа и Сержем Лифарем, много лет собирал русское искусство, был настоящим гурманом.
– О каких суммах все-таки идет речь?
– О миллионах.
– Как вы напишете в годовом отчете?
– Занесем в статью “расходы на пополнение эрмитажной коллекции”.
– Какие самые интересные фарфоровые вещи?
– Собрание самого раннего русского, так называемого виноградовского фарфора. Уникальный бюст Екатерины II завода Гарднера, подставка которого не имеет в мире аналогов. Невероятно редкая фарфоровая табакерка 1760 г. в виде конверта с печатями и надписанным как в оригинальном письме адресом: “Государыне-матушке Александре Алексеевне Волковой в Адмиралтействе”, необычное художественное решение которой заставляет вспомнить о современном концептуальном искусстве.
– Когда это все можно будет увидеть?
– В мае ко Дню музеев покажем наши недавние приобретения – коллекцию Попова и фотографии Роджера Фентона, великого фотографа, заснявшего Крымскую войну. Фотографии мы купили в одной американской галерее, чтобы продолжить коллекцию фотографии в Эрмитаже и начать активно работать на этом поле. Сейчас в Эрмитаже вместе с Фондом Э. Меллона идет большая работа по проектированию специального хранилища для фотографии и специальной мастерской по реставрации фотографии.
– В начале марта появилась информация, что Русская православная церковь уже отказывается от претензий на музейные вещи. Это так?
– На самом деле, все делают более сложные шаги, чем “требование- уступка”. Работа над законопроектом о передаче церкви религиозного имущества покажет, чего стоит Госдума, сможет ли она обеспечить прозрачное обсуждение этого документа. Союз музеев России обратился к государственным органам и Госдуме с требованием обеспечить участие союза в работе всех органов, связанных с обсуждением судеб музейных коллекций религиозного искусства.
– Может быть, просто вывести музейное имущество за скобки?
– Наверное. Это касается и многих других законов – об автономных организациях, об охране памятников, бюджетных и т.д., которые навязывают культуре примитивные рыночные механизмы. Во всех них достаточно добавить фразу “за исключением музеев, библиотек и архивов”.
|
Кстати: Станет ли Пиотровский деканом восточного факультета? – Валерий Гергиев согласился стать деканом факультета искусств СПбГУ. Ходят слухи, что вы будете деканом восточного факультета. Это так? – В мае состоятся выборы декана восточного факультета. Я в них участвовать не буду. Но как выпускник и некоторое время его преподаватель и как профессор университета я участвую в обсуждении глубинного реформирования университета. – В чем смысл реформы? – Смысл в том, чтобы факультеты перестали быть обособленными хозяйственными структурами. У них не будет ни экономической самостоятельности, ни экономических обуз. Факультеты становятся научно-учебными центрами с возможностями привлечения разных специалистов, в частности, музейщиков. Они смогут вместе создавать научные центры, тесно сотрудничать с посторонними учреждениями и т.д. – Означает ли это, что у студентов будет больше свободы в выборе образовательных дисциплин? – Не знаю, не уверен. |
