Бу-бу-бу Владимира Сорокина и бу-бу-бу Лёхи Никонова
.
На днях новость прочитал: в сети «Московский дом книги» запретили выставлять на витрину книги оппозиционных писателей и иноагентов. И подумалось, что плохой эту новость назвать не получается. Тут каждый день ждёшь, не случится ли чего покруче, а это… Видимо, поживём ещё.
В критические периоды чувство прекрасного вообще обостряется. Книга вышла, никто пока не запретил, ещё книга вышла, можно спокойно читать – и так радостно сразу! Кажется, раньше такой радости не было. Раньше и концерты зарубежных музыкальных групп воспринимались как должное, а теперь как приятно вспомнить!
В общем, жизнь пока ещё продолжается – и это приятно.
И всё так же волнует проза жизни: то зуб болит, то Астон Вилла опять проиграла, то ещё что…
А всё равно тянет к прекрасному. К литературе, например. К прозе в том числе.
Не так давно вышли такие книги, как «De feminis» Владимира Сорокина и «Короли кайфа» Лёхи Никонова. Последнее событие вообще несколько экстраординарное: поэт и музыкант Никонов всерьёз взялся за прозу. По словам Алексея, даже «Тотальный джаз» был скорее поэзией по духу, а тут прямо проза-проза! В интервью по случаю выхода новой книги лидер панк-группы «ПТВП» повторяет следующую мысль: поэзия кошмарит читателя, а проза – это бу-бу-бу, но есть, например, бу-бу-бу Толстого, а есть бу-бу-бу Сорокина.
Вот и читаю я это сорокинское бу-бу-бу – постмодернистское, с сюром всяким, разухабистое, но с годами и всё более лиричное, что ли.
Девять рассказов «De feminis» – как видно уже из названия, о женщинах в первую очередь. «Гамбит вепря» уже выкладывали ранее где-то в Сети – промо-акция, наверное. А самое сильное впечатление произвели «Золотое XXX» и «Сугроб».
78 страниц «Золотого XXX» читаются на одном дыхании. Поэзия и проза, мужчина и женщина, любовь (или просто секс?) и расставание… Казалось бы, старые темы, но как поданы! И как в бу-бу-бу Сорокина через бу-бу-бу его героини Виктории вплетается, причудливо преломляясь в фирменном постмодернистском духе, то самое бу-бу-бу Толстого!
А Тодд и Маша из «Сугроба» – это прямо-таки постмодернистские Ромео и Джульетта! Как будто Сорокин подумал: «А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего Шекспира?» – и отправил своих героев в 80-е годы XX в., а в роли Монтекки и Капулетти были скорее не семьи Маши и Тода (хотя им тоже уделено пристальное внимание), а две сверхдержавы.
По-своему милая и трогательная история влюблённых, которые по всем канонам «…и умерли в один день», получает посмертное продолжение, от которого читатель, только что, возможно, плакавший, уже валяется на полу от хохота. Впрочем, что Сорокин несравненный мастер карнавализации смерти – давно не новость.
Совсем по-другому сделал поэт Никонов. Он выпустил сразу целый роман, где главный герой – якобы он сам, Лёха. Кстати, рисунки Насти Завьяловой не дадут соврать. Где-то в районе миллениума Лёха с подельниками (которых сначала два, потом четверо) едет в Петербург продавать наркотики. Кстати, если сравнивать с Сорокиным ещё… Мужская проза! Но в мужской поэзии «Тотального джаза» заметного места для женщин не нашлось вообще. Здесь же среди подельников есть сексуальная Любовь.
Автор безжалостен. К концу книги все подельники мертвы, причём случайного, как и Любовь, Валентина Сергеевича убивает сам Лёха, хотя того убийства явно можно было избежать. Выживает один Лёха – нельзя сказать, что благополучно, но роман обрывается посреди экшна, оставляя большущий знак вопроса, что и правильно! Вся жизнь – один огромный знак вопроса и есть.
Повторюсь, пока живём. Выходят книги, и даже открывали совсем недавно в Петербурге (на один день, правда, судя по всему) поп-ап бар «Короли кайфа».
И всё опять. Наряду со сводками новостей и вестями об уезжающих знакомых остаются литература и пресловутая проза жизни.
И вообще скоро зима. Значит, и сугробы будут. И для влюблённых, и просто так.
Но это уже совсем другая история.
Святослав Белковский
