В 2022 году публицист Олег Кашин* лишился медиа-площадок, с которыми сотрудничал. Теперь его тексты выходят в платном и закрытом для неподписчиков телеграм-канале «Кашин Плюс». Аудитория канала — 1800 человек, доступ по подписке — €5 в месяц.
В интервью журналу «Город 812» Олег Кашин рассказал о своем переживании новой реальности, о видении будущего телеграм-публицистики и о границах, в которых возможно авторское высказывание сегодня.
.
Олег Владимирович Кашин (1980) – российский публицист, эссеист, политический писатель. Писал для «Комсомольской правды» (2001–2003; 2019–2021), «Коммерсанта» (2003–2005; 2009–2012), «Известий» (2005), интернет-издания «Republic»** (2019–2022). Выпускал авторские программы на телеканале «Дождь»* и радиостанции «Эхо Москвы». С 2019 г. ведет онлайн-трансляции на собственном YouTube-канале. В июне 2022 г. включен Министерством юстиции РФ в список СМИ-иноагентов.
.
– До вас никто не строил на площадке Telegram настолько авторское и автономное медиа, каким стал «Кашин Плюс». Вопрос о термине, поскольку «телеграм-публицистику» никто серьезно не исследовал: есть у вас определение – что такое «Кашин Плюс»?
— Сразу скажу, что телеграм-публицистика, хоть она и не описана, не сформулирована – существует как явление. Она понятным образом уже отличается от газетной, отличается от того, что было в телевизоре, если мы берем форматы типа программы «Однако» (старшее поколение должно ее помнить).
Телеграм-публицистика – это чаще всего анонимный телеграм-канал с так называемой аналитикой или так называемыми инсайдами. Там особый стиль, особые уже штампы. Там особые мемы, начиная с незыгаревского «группа Школова» и заканчивая стилем канала «Футляр от виолончели».
И я – может быть, льщу себе – себя не отношу к этому миру, к миру телеграм-каналов. Я продолжаю работать ровно в тех же форматах, в каких работал в традиционных медиа. Поэтому здесь как раз возможно, что я первый человек, который начал в «Телеграме» воспроизводить свою газетную практику, абсолютно не оглядываясь на формат «Телеграма». Я не настаиваю на этом, и даже есть какие-то контрпримеры, хотя каждый раз я с ними готов спорить. Допустим какие-то посты Дмитрия Ольшанского, похожие на статьи, допустим, да… Все же я надеюсь, что я первый.
То есть понятно, что, наверное, можно было как-то и расслабиться, немножко расшатать формат, но мне важно, чтобы материалы выходили в тот же срок, в какой у меня это было в «Republic»**. И не содержали каких-то матерных моментов (хотя однажды, в самый жесткий день – начало мобилизации, я впервые в жизни использовал в статье матерное слово, цитируя песню «Машнинбэнд» и Егора Летова про «приду поплясать на ваших могилах»). Вот, так что «Кашин Плюс» – это отдел публицистики в газете, которой не существует. Газета сгорела, автор остался один, но продолжает ходить на работу. Хотя это уже не обязательно…
— Сколько человек работает над каналом «Кашин Плюс»?
— Один человек – я, Олег Кашин. Этот человек там все делает. Хотя как сказать – один я… На самом деле, главный человек в телеграм-пространстве – это Павел Дуров. Если бы не эта платформа, если бы не платежная система, если бы не сайт telegra.ph, который позволяет публиковать длинные тексты, естественно, я бы сам не справился, не потянул бы. Поэтому спасибо Дурову. Я живу в его вселенной. Это самое мое уязвимое место, потому что если завтра «Телеграм» подвергнется какому-то давлению российского государства, и не только государства на самом деле, потому что сама платежная система уже привлекала внимание разоблачителей, которые, по крайней мере, думали, что она как-то связана с российским государством. В «Медиазоне»*** была довольно неприятная из-за этих опасений статья – расследование на тему того, как это устроено. Устроено мутно. Именно сама система, куда вводят данные карточки.
Поэтому говоря о том, что ты работаешь над платным телеграм-каналом один, надо иметь в виду, что над тобой нависает Дуров. В том числе, нависает и как институция, которая может лично тебя забанить за нарушение правил, хоть они здесь и несопоставимо более мягкие, чем в западных соцсетях.
Также с «Кашин Плюс» сотрудничает художник Александр Петриков, с которым мы начали работать довольно давно, еще на моем ютуб-канале. Потом он перешел со мной в «Republic»** и прославился в узких кругах как хороший оперативный иллюстратор, стал работать и для других медиа. Поэтому я горжусь, что стал его крестным отцом. Я делюсь с ним частью подписных денег. Он член команды, но если я завтра останусь без художника, то издание не умрет, просто не будет иллюстраций к статьям, которые конечно украшают, но не являются вопросом фатальным.
— В чем заключается редакционная политика «Кашин Плюс»? Она определяется только вашими взглядами?
— Редакционная политика – это я один, ничего сверх моих взглядов и отношений с реальностью там нет. И концепции единой, в общем, тоже нет. Наверное, это плохо, но тем не менее. С самого начала, когда я пытался совмещать «Кашин Плюс» с теми… конвенциональными изданиями, с которыми я сотрудничал (Олег Кашин продолжал писать для «Republic»** после блокировки сайта издания – Н.С.), я предполагал, что буду в «Кашин Плюсе» публиковать те статьи, которые невозможны уже в легальной российской прессе. Допустим, какие-то размышления о возможной смерти президента или о распаде государства, что в России карается уголовным кодексом. Понятно, что это был тупиковый путь. Довольно быстро все уперлось в самую простую концепцию, которой я следую всю жизнь: то, что тебя в конкретный день беспокоит, будоражит, заставляет переживать – не важно, из текущих новостей, больших явлений или из памятных дат – то и есть тема дня. В принципе, когда <выпускаю> три публикации в неделю, тему дня определить проще простого. Тем, конечно, больше, но эта частота – три текста в неделю – мной выработана еще в издании «Свободная пресса», много лет назад. Ты понимаешь, что четыре твои статьи в день будут не нужны аудитории, которая не привыкла читать так часто.
— Вы создали «Кашин Плюс» после того, как перестали существовать площадки, где вы постоянно появлялись. Насколько «Кашин Плюс» восполнил вам эти потери?
— Что касается материальной составляющей, денежной – то уже можно сказать, что «Кашин Плюс» компенсировал мне те потери, которые я понес в начале [СВО] с исчезновением медиа, с которыми я сотрудничал. Или с исчезновением меня из тех медиа, с которыми я сотрудничал… Но это вопрос денег, который упирается в то, о чем мы говорили раньше – я все равно завишу от «Телеграма» и платежной системы.
Что касается потерь аудитории – число подписчиков «Кашин Плюса» не дотягивает до двух тысяч. Можно предположить, что каждый еще рассылает родным и близким. Ну допустим, не больше трех тысяч просмотров у каждой статьи. Но здесь есть элемент такой хитрости. Или дырки в системе моей закрытости. Я не очень акцентирую, но это видно каждому, кто подписан на мои соцсети: обычно значительную часть статьи, около трети или четверти, я публикую в открытом доступе в своих соцсетях, в которых у меня нормальный охват. Особенно в «Телеграма», где 50 тысяч подписчиков. Понятно, что не миллионы, но это та аудитория, которую ты собираешь лично, годами. Там, наверное, есть какие-то сотни ботов, но их именно сотни, думаю, – а в целом это живые люди, и я получаю фидбэк. Поэтому в плане аудитории… Я понимаю, что моя аудитория не так велика, но именно с ней я последние пятнадцать лет хожу по разным изданиям, а она хоть и с какими-то потерями, но в целом следует за мной. Поэтому в смысле аудитории какая-то потеря есть, но я не считаю ее большой проблемой.
— «Кашин Плюс» – способ защиты от внешнего давления, временный проект? Если мы представим, что завтра появятся условия для возобновления вашей журналистской деятельности в России – «Кашин Плюс» потеряет смысл?
— Что касается появления в завтрашней России какого-то свободного медиапространства, в котором будет много прекрасных изданий, с каждым вторым из которых я был бы счастлив сотрудничать, – я, наверное, упрусь в две проблемы. Первая – проблема моей востребованности. Я человек, испортивший отношения со всеми возможными тусовками в московских медиа. И если представить, что завтра какие-то коллективы, не знаю – «Медузы»*, «Медиазоны»***, «Агентства», «Проекта»**** и так далее – будут запускать в Москве новые гигантские телеканалы, медиахолдинги, не думаю, что лично меня будут звать в первую очередь. И во-вторых, мы также говорим о деньгах, о сумме, которую я собираю с подписок. Я не очень представляю себе, если честно, такую зарплату для пишущего автора в современном российском медиа. И тем более, в постпутинском российском медиа, когда все будут бедные, я думаю. Поэтому я понимаю, что вопросов «а почему ты по-прежнему сидишь в закрытом телеграм-канале?» в новую эпоху будет много, но, тем не менее, пока у меня на эти вопросы однозначного ответа нет. Я его придумаю. И он будет такой, который позволит морально, по крайней мере, себя успокаивать – почему ты не в новой прекрасной газете будущего.
— Ваш опыт с «Кашин Плюс» подтверждает, что «Телеграм» дает автору возможность существовать, когда появляется угроза его существованию. Как вы оцениваете будущее телеграм-публицистики?
— На самом деле, прежде всего я жду второго такого же канала, как у меня. Именно как у меня. Потому что закрытые каналы после меня в этом жанре плюс-минус завели Илья Варламов, Анатолий Шарий. Но они, скажем так, скорее новостники. Поэтому я даже не знаю, что у них там внутри. У меня, хотя это вряд ли меня красит, не было желания подписываться на них. Я жду, когда появится колумнист условно моего формата. Это может быть какой-то либеральный автор, Пастухов, например, либо тот же Ольшанский из патриотических. И его проект станет, допустим, более успешным, чем мой. И это уже будет конкуренция, а значит, появится рынок. А пока телеграм-публицистика – это анонимные каналы с инсайдами и так далее. Поэтому на их фоне мы теряемся.
— ФБК***** включил вас в список сторонников СВО, хотя весной в «Кашин Плюс» вышла серия статей с антивоенной позицией. Не делает ли закрытость канала вас уязвимым для подобных спекуляций?
— У вас неточность. «Кашин Плюс» появился в конце апреля. [СВО] началась в конце февраля, и с этого момента все мои публикации в издании «Republic»**, которые также были антивоенной направленности, – открыты, я не стал их публиковать под пейволлом. Именно из тех соображений, что враги могут использовать закрытость как повод говорить: а под замком у него пропутинские высказывания! Но в целом проблема есть, да. И с началом [СВО] я с ней столкнулся. Действительно же, и на создание «Кашин Плюса» повлиял пятилетний опыт писания для закрытой аудитории «Republic»**, которая устроена по тому же принципу. Подписчики платят и читают тексты, а кто не платит – тот не читает. И люди, которые знают обо мне, имеют очень кривое представление, но не хотят платить. В итоге в их представлении я оказываюсь настолько ужасным, что сам бы такого ужасного человека, не знаю… пристрелил, если бы встретил на улице.
— Вы говорили на одном из стримов, что независимость — ваш главный профессиональный капитал. Не поставили ли вы себя в зависимое положение от читателей, создав платный телеграм-канал?
— Я считаю, что зависимость от читателя лучше и благороднее, чем зависимость от, скажем, инвестора, спонсора или от рекламодателей. Такая зависимость проще, но на самом деле во время [СВО] мы наблюдаем, что то, что казалось независимостью, благодаря наличию рекламодателей, в итоге оказывается проблемой. И я не знаю, насколько верен мой вывод, но я подозреваю, что именно по этой причине о [СВО] молчит Леонид Парфенов! От которого можно было ждать каких-то громких высказываний.
Зависимость от читателей – оптимальная форма зависимости. Но да, я всегда боялся, что во имя того, чтобы понравиться какому-то конкретному кругу людей, ты начнешь терять себя. И мне кажется как раз, что вот эта модель, подписная, когда ты продаешь неопределенному кругу людей свой товар, свой текст, минимизирует эти риски. В отличие от донатной системы, когда предполагается, что люди тебе будут платить деньги, или даже – давайте заострим! – давать милостыню, за то, что ты такой хороший. Я считаю, что у подписной системы есть этические преимущества перед донатной. Люди понимают, что они покупают, и нет возможности диктовать. Тебе не нравится – ты отписался. Я понимаю эти риски, и как-то держу себя в руках, но если ты пишешь вообще ни для кого, это в любом случае проблема. А я пишу для того набора людей, который меня читает.
— Последний вопрос – о границах, в которых возможно высказывание сейчас. Ваш главный тезис, выработанный в «Кашин Плюсе»: из неприятия военного насилия не следует лояльность противоположной стороне. Как считаете, пространство для независимого высказывания, высказывания вне идеологий, останется или исчезнет совсем?
— Иногда мне кажется, что я это пространство держу своими руками. Естественно, это на самом деле не так, это издержки информационного пузыря. И я даже сам, глядя из своего пузыря, вижу несколько авторов в соцсетях, прежде всего (в медиа таких меньше), которые так же пытаются удерживать это пространство «непартийности». То есть нелояльности и российскому государству, и украинскому. Но проблема есть. И мы ее наблюдаем как раз, не побоюсь этих слов, в связи с превращением многих российских антипутинских медиа в жесткие украинские пропагандистские органы. Недавно в моем стриме, в ютуб-канале, известный политик Максим Кац****** рассказывал про то, как на него выходили пиарщики украинского государства. Он не назвал организацию, но ее принято называть «ЦИПсО» (т.н. Центр информационно-психологических операций). Я думаю, это она. Они предлагали ему поставлять для его медиа, ютуб-канала и соцсетей какой-то контент. Понятно, пропагандистский, и понятно, что не на одного Каца выходили. Он-то говорит, отказался, и я думаю, да – отказался, но какие-то буквально пресс-релизы ВСУ мы встречаем во многих уважаемых некогда СМИ. Это, конечно, огорчает как потребителя, но как производителя контента воодушевляет. В том смысле, что я надеюсь, что таких авторов, как я, людям не хватает. И людей, которым меня не хватает, гораздо больше, чем моя формальная аудитория. Поэтому я полон надежд на свой счет.
Беседу вел Николай Сарманов
* Признан СМИ-иноагентом
** Учредитель признан СМИ-иноагентом, издание прекратило с ним отношения
*** Издатель и главный редактор признаны СМИ-иноагентами
**** Главный редактор включен в список СМИ-иноагентов
***** Признан экстремистской организацией и ликвидирован по решению суда
****** Признан иностранным агентом
