Начало действия нового закона об уличных музыкантах (1 мая) участники социальных сетей заклеймили фразой: «Теперь на Невском тихо, можно только с голубями фотографироваться». Иными словами, в центре города убавили уровень децибел, но не смогли приостановить ползучую шанхаизацию города.
С Невского давно исчез специальный аттракцион для иностранцев: медведь на поводке с балалайкой и в ушанке, его святое место заняли символы мира, только без оливковых ветвей, и студенты с табличками «Прогулки по крышам». Изгнание кавер-групп из золотого треугольника, однако, не означает гарантированную тишину для тех, кто большую часть времени проводит вблизи Невского проспекта (живет, работает или даже служит, например, в Казанском соборе, ибо музицировать рядом с культовыми учреждениями теперь тоже нельзя: Бог и святые могут обидеться).
Рестораны и кафе уже начали перегораживать половину пешеходной части летними террасами. Возле каждой террасы неминуемо появятся динамики с неназойливой музыкой, звучащей по полдня, с 12-ти до 23-х.
Рестораторы в своем стремлении увеличить полезную гастрономическую площадь за счет удобства пешеходов и жителей прилегающих домов стремятся, чтобы у них все было, как в лучших домах Европы, с той лишь разницей, что в европейских городах нет такого уровня загазованности.
На печально знаменитой улице Рубинштейна к столикам на узком тротуаре прилагаются еще гонки владельцев дорогих машин. Водители возле Пяти углов разгоняют свои иномарки до скорости 120 километров и с грохотом тормозят через каждые 50 метров. Возвращаются к Пяти углам через Владимирский проспект и каждые 15 минут повторяют свой трюк заново.
Улица Рубинштейна с ее ресторанным наполнением – это этнографический заповедник и пир души для ленивого антрополога. За одно лето можно собрать материала для целой энциклопедии на тему моделей поведения и демонстрации своего социального статуса людьми с высокими доходами, но низким уровнем IQ.
В Петербурге практически не осталось мест общепита, где у посетителей было бы все нормально с культурой потребления еды и напитков. Элитные рестораны на Рубинштейна, пышечная на Большой Конюшенной, буфет Публички или легендарная пирожковая в здании Метрополя удивительным образом между собой ничем не отличаются.
За прошедшие 100 лет после отбытия из России «Философского парохода» люди наконец-то научились есть с закрытым ртом, но отсутствие чавканья они компенсируют дополнительными децибелами. Достаточно понаблюдать голодными глазами за посетителями ресторанов на ул. Рубинштейна. Как это принято у людей с сельским бэкграундом, даже взаимодействие с куском мяса на тарелке они стараются делать громко и напоказ, чтобы их пищеварительный процесс в каком-нибудь ресторане с завышенными ценами видели и слышали жители десятка окружающих домов.
Высокие доходы и чванство не позволяют посетителям ресторанной улицы снизойти до поездок в ближайшую Турцию и посмотреть, насколько высокая культура сидения за столом в обычной бедной стране. В вечер условной турецкой «пятницы» (по их календарю – в четверг) можно идти по узенькой тропинке между столиками и террасами и не слышать даже стука ножей и вилок.
При этом в Турции на недосягаемом уровне находится культура застольного музицирования. По вечерам ресторанных дней музыканты играют не только в каждой забегаловке вплоть до шаверменных, но и подсаживаются, по приглашению гостей, к ним за столик и музицируют для них отдельно.
Как продемонстрировать окружающим свой высокий социальный статус и благосостояние, когда потребление спиртного осуждается? Посадить себе за столик скрипача и перкуссиониста с бубном. Пусть все остальные слушают исполнителей бесплатно, зато они будут видеть, что в ресторан пришел серьезный человек.
В ситуации с облагораживанием акустической среды наши городские власти решили действовать топорно, «по-Пиотровски», не взглянув на проблему под разными точками зрения. Музыкантов изгнать с улицы можно тем же способом, что и бабушек с цветами или аниматоров с голубями, т.е. изменением социальных условий, чтобы у людей исчезла необходимость в случайных сезонных заработках.
Уличным музыкантам власти могли бы предложить программу социализации, включив в перечень уличных площадок заодно и импровизированные места для выступлений в торговых центрах или на рынках, договариваясь с владельцами торговых и общепитовских площадей о взаимовыгодном обмене.
Елена Рыйгас
