Облетаю последние маки…
Долго смотрю на щётку для волос, на которой безмятежно рассыпались нежные шелковистые локоны. Блонд.
Да… Журавли улетают, трубя…
Могли бы и не орать, а улететь элегантно, по-английски, чтобы никто ничего не заметил.
Может, и мне пора собираться? Например, за грибами. Наверное, надо повзрослеть – перестать наконец думать, что Ленин — это тоже гриб. Надеть широкие штаны, заправить их в узкие голенища резиновых сапог, подобрать потерянную каким-нибудь пацаном бейсболку, у него же отобрать палку и рвануть в Комарово.
Или где грибы? Только, чур, не упоминать шалаш и Сестрорецк.
Бродить в зарослях без дудочки и кувшинчика, найти белый ленинизм и смело под корень ножом. Наступить на змею и тут же сойтись в неравном бою, погибнуть во цвете лет. Вот тогда точно скажут: не справилась со змеёй, ушла во цвете лет. В иных случаях могут и пожилой грибницей назвать. “Пожилая грибница не вышла из комаровского леса”. Как страшно жить, а если бы грибница вышла? Прямо представляю: выход седой вселенной после взрыва.
- Мицелий, он же грибница, он же вселенная
В Комарово, кстати, лес есть? Или только бары? В бар могут не пустить с палкой, с Лениным, со змеёй. Что? Сразу на кладбище? Да на это кладбище у меня шансов меньше, чем на кремлёвскую стену или даже на Мавзолей – заместителем, когда окончательно облысею.
Нет. Всё по-другому будет.
Надо пойти на встречу со старостью в бассейн. Это хотя бы рядом с домом. Всего-то — купить закрытый купальник. И шагай себе по пустынной и голой алее шелестя облетевшей листвой.
Хотя в моём случае нужен эксклюзивно закрытый купальник. Мусульманский подошёл бы. Татуировки прикрыть на ногах и руках.
Ну и представьте: вхожу в бассейн: пара белёсых волосинок выбилась из-под резиновой шапочки. Шапочка вся в жутких розах. Я в чёрном облегающем.
«Латекс? — думает утренняя группа пенсионеров на выданье, — или всё-таки террористка?»
В принципе, им без разницы, буду я их хлестать кнутом по дряблым ягодицам и спрашивать: «Какой у тебе сахар с утра?» Или же молча искать Ихтиандра, чтобы взорвать. Потому что с 14 лет не могу есть жареную рыбу, она смотрит на меня прекрасными голубыми глазами Коренева. А в моём возрасте срочно нужен фосфор: природа в болезненном мраке не похожа сама на себя. Мрак освещать чем?
- Ихтиандр – актёр Владимир Коренев (кадр из кинофильма «Человек-амфибия»)
Кто меня за это осудит?
Никто. Как и никто не поверит, что я смогу плавать по-собачьи. Нет, только брассом, на худой конец – одноруким кролем (кто не умеет, могу научить).
Так что завязывайте вы, Юрий Юлианович, с этой вашей последней осенью. Ибо нет на свете печальней измены, чем измена себе самому.
Ну, дай бог, не последняя!
- Юрий Шевчук
Клара Шох
P.S. В тексте использованы строчки из стихотворения Николая Заболоцкого
