Почему мы в СССР с удовольствием смотрели западные фильмы, а им даже лучшие советские «не заходили»?
Вся моя русско-украинская лента – в обсуждении сериала «Слово пацана». Сенсация – не столько сам фильм, сколько, как я поняла, его неожиданная популярность в Украине, подтверждаемая числом просмотров (не проверяла).
Мне тоже интересно понять, что и как задело-совпало (я пока посмотрела первые серии – по ним видно, что работа мастерская, без фальши). Но дальнейший текст – не про этот сериал. Про другое. Кинопродукция в нём будет частным случаем чего-то большего. Назову его: «Про вообще».
В те самые 80-е, про которые упомянутый сериал, в СССР снималось много хороших фильмов. И для телевидения, и для кинопроката по одному-два-три в год, не меньше. Были единичные гении, творившие «золотой фонд» мирового кинематографа, но мы их вынесем за скобки, а говорить будем о так называемом «зрительском» кино. Которое у нас тоже было. С огромным и неизменным успехом проходившее по экранам страны, разносимое цитатами и т.д. Что-то потом стало «культовым», то есть перешло из «индустрии развлечений» в разряд киноискусства, где и по сей день остаётся.
А теперь – внимание!
Сказанное в предыдущем абзаце без поправок можно приложить к любому национальному кинематографу, включая европейские и американский. Но есть разница. Лучшие голливудские зрительские фильмы с одинаковым интересом смотрели во всем мире. И в СССР, если они к нам проникали. И позже, когда доставали их на видеокассетах. И сейчас – те, которые «культовые» – смотрятся не хуже и везде. Лучшие советские, за очень редкими исключениями, всегда были и оставались «для внутреннего потребления». Даже те, что снимались на качественную западную плёнку. Талантливыми режиссёрами, между прочим. С выдающимися, действительно потрясающими артистами. Но – не интересны они в мире никому. Сегодня уже часто и нам самим.
С середины 90-х, пережив тотальное «безрыбье», в РФ начали пытаться снимать отечественные кино и сериалы. Сначала выходила лишь дешевка низкобюджетная, потом стало получаться получше. В первом десятилетии финансовая часть подлаталась, производство сериалов и прокатного кино вышло на довольно качественный уровень. И тут же заметно расслоилось. У одних практически с первой попытки (ведь только что ничего такого в стране не было!) получилось заманить массового зрителя в кинотеатры. Не только в России и на постсоветском пространстве, некоторые проекты неплохо прошли и по зарубежным экранам. У других гораздо лучше получалось рекламировать свои рекордные бюджетные вложения. Вроде, всё красиво, ярко, с постановочными и прочими эффектами, да с замахом – «во как мы могём, умоем Голливуд!» Но зрительский успех на этом пути с каждым годом только сдувался вместе со сборами.
Сегодня это расслоение, кажется, достигло кульминации. Каждый новый «патриотический блокбастер», снятый за фантастически огромные бюджетные деньги, пробивает очередное дно сценарной бредовости. Только что казалось, что хуже и нелепее некуда, но новый «шедевр» обязательно удивит и доверчивого зрителя, и любителей поиздеваться над халтурной вампукой. При этом, в то же самое время «параллельный мир» российского сериального производства выпускает нон-стопом фильмы, один лучше другого.
Там тоже достаточно провальных проектов. Что, впрочем, заметно с первых кадров по тому, как актеры нечто многозначительное изображают и произносят. Но снимают много. И не распила ради, а реально для зрителей. Так что, минимум половина проектов заслуживает зрительской оценки «очень хорошо». А некоторые – их немало, до десятка в год – можно считать событиями. Они – по сути – заняли то место, которое раньше у нас принадлежало литературе. Унаследовав, кстати, ее «родовую травму» оторванности от общекультурного процесса.
Тут надо вернуться к истокам проблемы и ответить себе на вопрос: почему «толстоевский-чехов» – естественная составляющая мировой культуры, а большая часть советской литературы и практически вся постсоветская – нет? Почему мы в СССР с удовольствием смотрели американские и европейские фильмы, а им даже лучшие советские вообще «не заходили»? Почему всякий «наш ответ голливуду», даже вполне творчески-удачный, мог стать только единичным прорывом к зарубежному зрителю-читателю, но не включал национальную литературу и национальное кинопроизводство в целом в общекультурный процесс?
Потому же, почему сегодня украинскому зрителю, как утверждают, интересно смотреть про казанских «пацанов», а в Казани вряд ли многие заинтересуются духоподъемным украинским сериалом. Даже если он будет сделан предельно качественно. В искусстве (вообще) есть трудноуловимая и подвижная грань – рассказывая о себе нечто уникальное и потому интересное, надо рассказать человеку нечто важное о нем самом. Авторское «своё» (национальное, социальное, историко-философское…) сообщает читателю-зрителю новые для него обстоятельства. Но сообщать надо про то, что в нем откликнется собственным «задетым живым». Не сиюминутно-эмоционально, вроде простого человеческого сочувствия героям (этот эффект останется «одноразовым»), а чтобы зацепить и вытащить из глубины души его собственные вечные вопросы «почему у меня и вокруг всё так?». Вроде бы, требовать идеального попадания в эту грань – слишком высокая планка. Но с обеих сторон от нее – удаление либо в «ничего интересного», либо в экзотику с остаточным впечатлением типа «там живут люди с пёсьими головами».
Постсоветские, как литературные, так и кинематографические, с позволения сказать, «нарративы» слишком долго оставались «вещанием из резервации». Советско-постсоветская резервация всего лишь раздробилась на несколько национальных, из которых понеслось нечто еще более заунывное о вековых страданиях. Оно хоть и модно в «антиколониальном дискурсе», но по-настоящему никого не волнует, чей и о чем там стон раздаётся. Да-да, несправедливо поступали с папуасами, ужас, конечно. Кино про это?.. Ну если там Де Ниро хорош, то можно посмотреть. Нет Де Ниро?..
А вы что-то хотели донести до мировой общественности? Что-то для вас страшно важное? Боюсь догадаться – национально-вдохновляющее? Лучше не надо. Ни писать ради этого, ни снимать. Не надо ни на кого пытаться произвести впечатление ради даже самой благой и оправданной цели. Это так не делается. С таких позиций и с такой целью в лучшем случае – при совершенном мастерстве и максимальном вложении в качество – получится одноразовая экзотика. Эффект от которой трудно перебить, мы же как раз это и наблюдаем последние десятилетия – он воспроизводится. Следующая попытка войти в общекультурный процесс потребует гораздо больше времени и усилий.
Русская литература и русские сериалы, надо заметить, с грехом пополам, но начали выкарабкиваться из гетто, в которое их опять загоняет уже постсоветское государство. Хотя большей частью всё ещё не могут соскочить с колеи пережевывания «своего 20 века». Но и тут наметились интересные подвижки: новое поколение каким-то непостижимым образом обрело «внешний» взгляд на советскую проблематику. И работает с ней как раз в общекультурном контексте, как если бы речь шла о Троянской войне или Атлантиде. Упоминающих подробности старожилов раздражает, как им кажется, незнание реалий и размашистое мифотворчество по мотивам «краткого курса». На самом деле это и есть окончательное закрытие гештальта. Только оно и обнадеживает.
Марина Шаповалова
