Берлин этой осенью устроил редкую встречу двух миров и двух историй. В Neue Nationalgalerie почти завершает работу ретроспектива бразильской авангардистки Лиджиа Кларк (1920–1988), а в музее Сергея Чобана только что открылась выставка немецкой архитекторки, художницы и педагога Ингеборг Кюллер (Poems of Spaces and Colours).
Если одна уходит, то другая приходит, если одна говорит через архив и наследие, то другая выходит к зрителю сама, улыбается и показывает, что линии, цвет и пространство могут быть столь же выразительны, как бетон и стекло.
Присутствие и наследие
Если Кларк давно ушла, ее голос все еще ощущается через сенсорные и интерактивные объекты: металлические «Бичос», ткани, резины и маски, которые создают опыт прикосновения, движения и телесного взаимодействия.
Если Кюллер присутствует на вернисаже, то зритель видит не просто художника, а пионера: она стала первой женщиной-профессором в истории Университета технологии и дизайна в Берлине (1978). Кроме того, Кюллер спроектировала громадный музейный комплекс с выставочными залами, образовательными и культурными пространствами, строительство которого длилось с 1998 по 2006 год.
Если одна молчит, то другая говорит здесь и сейчас, а зритель получает ощущение диалога через поколения.
- Ретроспектива Лиджии Кларк в Национальной галерее
Как закалялась сталь
Лиджиа Кларк родилась в 1920 году в Рио-де-Жанейро. В 1940-х училась живописи и скульптуре, с 1950-х начала экспериментировать с авангардными формами и перформансом. В 1960–1970-е ее работы включали интерактивные объекты: ткани, резину, маски, конструкции «Бичос», где зритель становился участником действия. Кларк сочетала живопись, скульптуру, архитектурные принципы и телесный перформанс, создавая опыт «искусства для тела», ломая каноны мужского авангарда.
Ингеборг Кюллер, родившаяся в 1943 году в Германии, училась в Школе архитектуры Берлина и одновременно развивала акварель и графику. В 1970-е она стала известна как архитектор и первая женщина-профессор в берлинском университете. С 1998 по 2006 годы Кюллер спроектировала и построила музейный комплекс. Ее художественные и архитектурные проекты гармонично соединяли линию, цвет, пространство и масштабные конструкции.
Если одна ломала канон радикально, то другая соединяла эстетику с дисциплиной и профессиональной строгостью.
Женщина в мужском мире искусства
Если Кларк в середине XX века сталкивалась с недоверием авангардного сообщества, которое ценило строгую геометрию и рациональные конструкции, то Кюллер в 1970-е слышала, что женщине место только в «помощных» проектах. Если одна доказывала право быть услышанной, то другая ломала академические и архитектурные барьеры. И обе убедительно доказали: женский голос не декоративен, он созидателен.
Выставки и объекты
Если в Берлине можно успеть только на последние дни Кларк (выставка закрывается 12 октября 2025 года), то тут же открывается Кюллер (вернисаж 30 сентября 2025 года, экспозиция продлится до января 2026 года).
Если одна — дыхание XX века, то другая — голос XXI, если одна ушла в историю, то другая задает живой тон, который можно ощутить телом и взглядом.
Кларк представлена через сенсорные скульптуры и маски, а Кюллер — через акварели и архитектурные макеты.
- Выставка Ингеборги Кюллер в музее Сергея Чобана
Ирония и эстафета
Ирония в том, что Берлин, город с суровыми мужскими фасадами и канонами, отдает сцену двум женщинам, которые всю жизнь боролись с невидимой стеной маскулинного искусства. Если когда-то им приходилось доказывать право на существование, то сегодня они встречаются почти как равные — и зрителю остается пройти этот маршрут, чтобы почувствовать: женская эстафета в искусстве существует и звучит все громче.
Если одна уходит, то другая приходит, и вместе они создают уникальный и неожиданный диалог о пространстве, времени и силе женского взгляда на искусство, архитектуру и историю.
Когда дизайн говорит сам за себя
Сегодня музеи все больше доказывают: оформление выставки может быть не менее важным, чем сами произведения. Два примера — Национальная галерея и музей Сергея Чобана — показывают, как разные подходы к экспозиции создают одинаково сильное впечатление.
В Национальной галерее ставка сделана на сдержанность и лаконичность. Архитектура пространства здесь играет главную роль: изумрудные и молочные оттенки мрамора, использованные в отделке залов, становятся естественным продолжением экспозиции. Этот фон не отвлекает, а напротив — усиливает восприятие работ, позволяя им звучать чище и сильнее. Пространство работает как соавтор выставки.
В музее Сергея Чобана подход иной. Здесь внимание зрителя удерживается через аннотационное оформление: тексты в рамах, краткие биографии авторов, пояснения к ключевым работам. Такое решение создает ощущение прямого диалога с экспозицией — зритель не только смотрит, но и «читает» выставку. Информация встроена в визуальный ряд, а значит, воспринимается как часть художественного замысла.
Что особенно поразительно — подобное качество экспозиционного дизайна заметно на фоне прошлых неудач. Всего год назад ретроспектива Энди Уорхола в Берлинской национальной галерее стала примером того, как оформление способно испортить впечатление даже от великого художника. Выставку критиковали за хаотичность, перегруженность и визуальный шум: пространство не вело зрителя, а мешало ему. Итог был очевиден — вместо диалога с искусством посетители оказывались в утомительном лабиринте, где сама идея ретроспективы растворялась в безвкусных декорациях.
На этом фоне нынешние проекты выглядят особенно убедительно. В одном случае (Национальная галерея) работает сила пространства и минимализма, в другом (музей Чобана) — сила текста и контекста. Разные по форме решения ведут к одному результату: выставка превращается в целостный опыт, где оформление не конкурирует с содержанием, а становится его продолжением.
Алексей Шолохов
