13 октября Маргарет Тэтчер исполнилось бы 100 лет. Немецкий историк Райнер Цительманн, автор книг «Капитализм не проблема, а решение» и «Прощание с бедностью», задал вопрос известным ученым из Европы, США и Китая об историческом значении реформатора. Фонд Айн Рэнд попросил высказаться о Тэтчер российских экономистов.
.
Альберто Мингарди, профессор истории политической мысли, Университет IULM Милан, Генеральный директор Института Бруно Леони
«С точки зрения количества людей, получивших экономические свободы, Дэн Сяопин достиг большего. Число реформ, проведенных Лешеком Бальцеровичем или Вацлавом Клаусом, было больше. Людвиг Эрхард оказал более значительное долгосрочное воздействие. Тем не менее, все остальные капиталистические реформаторы сталкивались с трагической, но и более легкой политической обстановкой: опустошение войны или коммунизма прокладывало путь к переменам. Тэтчер — единственный реформатор, изменивший государство, похожее на наше: развитую западную социал-демократию с высокой зависимостью от социальных пособий и интеллектуальным классом, полностью приверженным этатизму. У нее была и другая уникальная идея: она считала свободную экономику одновременно предпосылкой и следствием нравственного общества».
.
Патрик Минфорд — британский экономист и профессор прикладной экономики на факультете макроэкономики Cardiff Business School, был экономическим советником Маргарет Тэтчер
«Широкий спектр реформ Тэтчер не имеет аналогов в развитой индустриальной стране. Скажем, президент Рейган, который также осуществлял рыночные реформы, унаследовал хорошо функционирующую экономику, в которой Картер уже начал дерегулирование, а ФРС при Волкере была надежным союзником. Существует множество впечатляющих примеров реформ в развивающихся странах. Но то, что сделала Маргарет Тэтчер, многие посчитали бы невозможным; она взяла старую, закостеневшую экономику, которую можно было смело считать развалиной, и дала ей успешное будущее».
.
Мадсен Пири, президент Института Адама Смита, Лондон
«Левые демонизируют Тэтчер за то, что она продемонстрировала эффективность политики свободного рынка, чего нельзя сказать о социалистах. Когда она ушла из жизни, Британия находилась в гораздо лучшем положении, чем до ее прихода к власти. Когда она вступила в должность, членов профсоюза было в четыре раза больше числа владельцев акций. Когда она покинула пост, число владельцев акций превысило число членов профсоюза. Количество дней, потерянных из-за забастовок, изменилось с самого высокого в Европе, когда она вступила в должность, на самое низкое, когда она покинула пост».
.
Профессор Артур Б. Лаффер — экономист, советник Рональда Рейгана. «Кривая Лаффера» названа в его честь
«Когда Маргарет Тэтчер заняла пост премьер-министра, в стране была самая высокая предельная ставка подоходного налога, по некоторым данным, она превышала 90%, а другие не без оснований пишут, что для некоторых источников дохода она составляла 98%. Бартер был повсюду. Когда она покинула пост, наивысшая ставка составляла 40%. Она значительно повысила ставку налога на добавленную стоимость, но это повышение было полностью перекрыто снижением ставки подоходного налога с физических лиц. Она вернула Британии приставку «великая».
.
Филипп Багус — профессор экономики в Университете короля Хуана Карлоса в Мадриде и автор книги «Эра Милея»
«Тэтчер показала, что политически возможно сломить власть привилегированных профсоюзов, державших в заложниках целую страну. Нечто подобное происходит сейчас в Аргентине, где политический класс, включая профсоюзы, эксплуатировал трудолюбивых аргентинцев. Милей подрывает власть политического класса так же, как Тэтчер делала с профсоюзами».
.
Вэйин Чжан, профессор экономики Национальной школы развития Пекинского университета
«Тэтчер была великим лидером с правильным представлением о рынке и свободе. Она была, безусловно, верной ученицей Хайека. Дэн Сяопин поделился с Тэтчер многими идеями экономического развития. Он понимал, чего он не знал сам, и поэтому позволил рядовым гражданам проводить свои эксперименты. Он изменил Китай в правильном направлении. Но отсутствие политической свободы делает рыночно-ориентированные экономические реформы Дэн Сяопина менее устойчивыми. Именно это мы видим сегодня. В нашу эпоху Милей из Аргентины — великий лидер, сравнимый с Тэтчер и Дэн Сяопином более трех десятилетий назад».
.
Марк Скоузен, профессор экономики в Chapman University и продюсер FreedomFest
«К сожалению, голливудские продюсеры изображали ее как неэффективного, подлого премьер-министра 1980-х. Мы с женой жили в Англии в 1980-х и своими глазами видели, как она отменяла чрезмерное регулирование: например, чтобы провести телефон, в Лондоне требовалось несколько лет. Теперь все иначе! Ее наследие включает приватизацию государственных предприятий, ослабление удушающей хватки профсоюзов в экономике и отмену валютного контроля. В своей книге «Максимы Уолл-стрит» я цитирую ее слова о раздутом государстве всеобщего благосостояния: «Проблема в том, что рано или поздно у вас кончаются чужие деньги». Хорошо сказано!»
.
Хесус Уэрта де Сото, профессор политической экономии Университета короля Хуана Карлоса, Мадрид
«В тот день, когда Тэтчер впервые победила на всеобщих выборах в 1979 году, мне было 22 года, и это был один из самых счастливых дней в моей тогда еще короткой жизни: наконец-то идеи свободы начали оказывать практическое влияние на политику и реальную жизнь! Вскоре этот личный опыт повторился, когда Рональд Рейган стал президентом США. Однако, хотя их консервативная либертарианская революция была прорывом, который многое сделал для их стран, она слишком слабо повлияла на монетаризм и минархизм, чтобы оказать радикальное и постоянное глобальное воздействие. Почти полвека спустя, когда мне было 66 лет, я стал фактически самым счастливым человеком на свете, когда Хавьер Милей был избран в Аргентине первым либертарианским президентом в истории человечества с чистым и бескомпромиссным посланием, основанным на австрийской экономике и анархо-капитализме, которое нашло выдающийся мировой резонанс».
.
Стефан Коотс, директор по исследованиям Кильского института мировой экономики, профессор экономики Школы бизнеса и права Берлин-Гамбургского университета Спектра и председатель Общества Хайека
«В начале 1970-х годов Соединенное Королевство было больным человеком Европы. Многие даже считали страну смертельно больной. Тэтчер — один из ярких примеров в современной истории того, что трудные времена не являются оправданием для фатализма, пессимизма или отчаяния. Когда уровень проблем поднимается, он поднимает и лодки их потенциальных решений. Однако решения не приходят автоматически. Для этого нужны дальновидные политические мыслители с четким рыночным мышлением. Тэтчер в первую очередь опиралась на идеи Фридриха А. фон Хайека, делая его вдохновителем британского возрождения, которое пришло вместе с ней. До сегодняшнего дня Тэтчер является образцом для подражания для реформаторов, стремящихся вернуть западную модель свободного общества в нужное русло».
Дмитрий Травин, экономист и публицист, исследователь проблем модернизации
«Один из британских лейбористов назвал Маргарет Тэтчер единственным мужчиной в консервативной партии. И он не преувеличил. Скорее, преуменьшил. Тэтчер была единственным мужчиной своей эпохи – эпохи глубокого кризиса хозяйства и государственности, поразившего западный мир в первой половине 70-х гг. ХХ века. Именно эта женщина нашла в себе силы и мужество для того, чтобы не плыть по течению, а переломить кризисные тенденции, сделав Великобританию вновь великой. И вслед за Тэтчер многие политики в разных странах взяли курс на большие реформы».
.
Павел Усанов, экономист, директор Института Хайека
«Тэтчер сыграла решающую роль в защите Запада и капитализма в конце XX века. Тэтчер смогла сократить роль государства в экономике, ввести профсоюзы в общее правовое поле, из которого они вышли, устраивая беспорядки, разрешенные законами периода лейбористов.
Прийдя к власти мирным путем, опираясь на идеи Хайека о вреде государственного вмешательства в экономику, Тэтчер смогла породить на десятилетия тренд на дерегулирование экономики во всем мире. И хотя после 2007-2009 годов тренд явно изменился, в той мере, в какой реформы Тэтчер не уничтожены, Запад продолжает быть великим».
.
Андрей Заостровцев, экономист, профессор ГУ ВШЭ:
«Хорошо помню 1979 год, когда Маргарет Тэтчер впервые стала премьер-министром Великобритании. Тогда еще было немного непривычно – женщина во главе государства. И не какого-нибудь там Лихтенштейна. А о британской экономике тогда говорили как об Османской империи в XIX веке – больной человек Европы. Советским пропагандистам и выдумывать особо ничего не надо было. Снимай груды неубранного мусора на улицах Лондона – и вот тебе готов репортаж об «общем кризисе капитализма».
И на самом деле – это был общий кризис. Только не капитализма, а британского пути к социализму. Программа лейбористов так и называлась: «British road to socialism». Как-то довелось ее прочитать. Впечатление было такое, как будто кто-то перевел на английский речи Геннадия Зюганова. А итог, как всегда у социалистов, один и тот же. Особо досаждали левые британские профсоюзы – чуть что – забастовка. Кто сейчас помнит такое имя – Артур Скаргилл? Харизматический профсоюзный лидер, которого боялись в правительстве. А Тэтчер не испугалась. И провела такую приватизацию и реорганизацию промышленности, после которой профсоюзам оказалось просто нечего делать – Британия начала переход от индустриальной эры к постиндустриальной. Кто сейчас их вспоминает, как часто они встречаются в заголовках новостей?
Об экономических достижениях Тэтчер можно говорить и говорить. Ее противники (а их пруд пруди) на цифры о масштабах приватизации отвечают: а как же рабочие? Во время нахождения консерваторов у власти (в 1990 г. Тэтчер сменил довольно блеклый деятель консервативной партии Джон Мэйджор) в 1991-1994 гг. реальная заработная плата производственных рабочих выросла на 25,8%, против 2,5% и 1,8% во Франции и Германии, соответственно.
Отличилась Тэтчер и на внешнем фронте. А в 1982 г. она оказалась фронтом в буквальном смысле слова. Аргентинский генерал-диктатор Леонард Галтиери решил для поднятия падающей популярности устроить «маленькую победоносную войну» – захватить принадлежащие Великобритании Фолклендские острова. Благо расположены рядом с Аргентиной, а из британских портов до них – тысячи миль. Тэтчер показала, что не всегда замыслы диктаторов оканчиваются удачей. Надо только не вступать в переговоры, а бить. Для Галтиери и диктаторского правления в Аргентине эта вылазка закончилась печально.
Почему Тэтчер подала в отставку с поста премьера в 1990 г.? У любых радикальных реформ есть свои противники. Сколько бы успешными они не были. И чем более успешнее эти реформы, тем больше стимулов у противников объединяться и выступать единым фронтом. Сыграли свою роль массовые протесты против «налога на избирателя» (poll tax). Он был приближением к известной в Средние века подушной подати – не зависел от уровня дохода. Экономистам известно, что такой налог не вызывает искажений (налогоплательщик не может своим поведением изменить его). Следовательно, согласно экономической теории – самый эффективный, так как не ведет к т.н. чистым потерям общества (deadweight losses). Однако в случае с poll tax избиратели просто переставали регистрироваться в качестве таковых.
Имя Тэтчер стало нарицательным. С тех пор либеральную (в истинном значении этого слова) экономическую политику именуют тэтчеризмом. Заслуга «железной леди» и в том, что лейбористы поменяли свою программу и правительство Энтони Блэера (1997-2007) перестало проводить социалистические эксперименты. Пришлось приспосабливаться к новой реальности.
К сожалению, современная Великобритания снова «больной человек Европы». И дело не только и не столько в экономических проблемах. Хотя и их хватает. Власть в стране захватил новый тип радикальных социалистов. Правительство Кира Стармера активно проводит «воукистскую» повестку дня. Замещает население приезжими из стран глобального Юга. Финансирует даже нелегальную миграцию. Сворачивает политические свободы – прежде всего, свободу слова. Очень нужна новая «железная леди», которая вычистила бы все нынешнее торжество ненормальности. Повезет ли Великобритании в этот раз? Большой вопрос».
