На этой неделе много лет назад: «Ночной позор»

  Всё. Королева-мать Екатерина может расслабиться, успокоиться на время, не упустив власти. Довольно долго пришлось маяться девушке из хорошей семьи Медичи в невыносимых французских условиях – выйти замуж за короля еще не значит стать королевой. Чем таким замечательным показался Папе Клементу VII Генрих II Валуа, король французский, что отдал он Екатерину Медичи ему в жены? Ничего замечательного Екатерина в нем не увидела, а ведь Клемент VII для всех католиков был Папой, а для нее дядей, легко мог выбрать кого получше. По крайней мере, в другой стране не пришлось бы конкурировать с Дианой Пуатье, а с ней и писаным красавицам это не удавалось. Жутко вспомнить, как при Генрихе относился к Екатерине двор – “королева-чужестранка” высокомерных французов не устраивала и не интересовала. Но умер Генрих – пришлось вспомнить о Екатерине и ее десятерых детях: королем стал Франциск, но продержался на престоле меньше года и тоже умер. На Екатерину при дворе стали смотреть неприязненно: что это за дети такие, династию порушат! (Как в воду смотрели – дети Екатерины прямых наследников не оставили.)

Совершеннолетие Карла признали с трудом, регентшей при малолетнем короле Екатерину утвердили номинально, перемен ни двор, ни народ для себя не ждали. И напрасно. Уж если не считать Екатерину королевой и даже Екатериной Валуа, то следовало бы двору хотя бы вспомнить, что она – Медичи. (Весь мир по сегодня именно так ее и помнит.) Власть – это как возможность сохранить свое место под королевским солнцем. Карл IX рос впечатлительным и идущим на поводу чужих интриг, Екатерина удачно уравновешивала давление на короля, становясь все влиятельней и влиятельней.

Все это происходило на фоне религиозных войн, раздирающих (войны всегда раздирают) средневековую Францию. Приближалась самая страшная в мире именная – Варфоломеевская ночь.

Что мы знаем о знаменитых событиях и людях, в них замешанных?

Что мы знаем о Варфоломеевской ночи и Екатерине Медичи в связи с этой кошмарной историей?

По большей части то, что написали французские большие таланты – Дюма и Мериме. А сила таланта способна утвердить в умах свое собственное понимание ситуации.

Гугеноты хорошие? Хорошие. По Дюма – хорошие, по Мериме даже очень. “Королева Марго” вообще в рейтинге любимых россиянами книг занимает восьмое место. Католики плохие? Да хуже некуда, читать в “Хронике времен Карла IX”, как зверски убивали гугенотов только за желание свободы совести, а сам король из окна дворца расстреливал из аркебузы случайно оказавшихся там протестантов, нет сил, просто страшно. Легко, начитавшись Дюма с Мериме, возмутиться диким массовым убийством беззащитных и безоружных. А если попытаться отвлечься от влияния талантов?

18 августа 1572. Маргарита Валуа, католичка, сестра короля Карла IX, дочь Екатерины Медичи, выходит замуж за неприкрытого еретика, гугенота, Генриха Наваррского. Такое мероприятие может означать обоюдоострое желание временного перемирия. Потому что, может быть, вы не знаете, но гугеноты не раз побеждали в этих религиозных войнах, отбили у католиков девять крепостей, а войдя в Ним, устроили дикую резню.

Поэтому: ночь была ответом. Спровоцировала католиков огромная протестантская свита, сопровождающая своего гугенотского Генриха на свадьбу: в Париже редко можно было увидеть столько гугенотов сразу.

Или еще есть вариант: перед этой провокационной свадьбой влияние адмирала Колиньи на Карла было основополагающим. Могло это не понравиться Екатерине? Могло.

Где умный человек прячет лист? В лесу, утверждает умный католический священник Браун из Честертона. За два года до Варфоломеевской ночи уже покушались на Колиньи. Безрезультатно. Положить его среди всеобъемлющих беспорядков проще. Так и получилось: в Варфоломеевскую ночь Каспар Колиньи погиб одним из первых. А уж дальнейшая раскрутка случилась по принципу “не остановить”.

Я это к чему? Конечно, свобода совести – одна из главных свобод, за нее стоит бороться. Конечно, насилие – недопустимо и ужасно. Но верить художническим гениям по части понимания действующих лиц в истории лучше всего не до конца.
Написал же Пушкин: властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, и мы должны свято верить, что таким был Александр I? Лукавый – положим, плешивый щеголь – конечно. Но почему враг труда?