О том, что водоподводящая система фонтанов (ВПСФ) Петергофа находится в катастрофическом состоянии, известно уже довольно давно. Общество охраны памятников (ВООПИиК) Петродворцового района рассылает письма во все инстанции (включая президента) с 2007 года, но тщетно. Конструктивных ответов нет, ничего не предпринимается. Все идет к тому, что уникальный гидротехнический памятник, вписанный в природную среду, просто перестанет существовать. Произойти это может довольно скоро и как бы незаметно.
ВСЕ ПРОСТО
Территория водосбора действительно, огромна. Вода течет с Ропшинских высот, длина всех водотоков более 50 км. И все это, в конце концов, поступает без насосов, самотеком, на водометы Нижнего парка.
Собственно говоря, в этом и состоит уникальность водоподводящей системы как памятника истории и культуры – отсутствие насосных станций. Все сделано, благодаря остроумию инженерной мысли, за счет естественного перепада высот между Ропшинской возвышенностью и уровнем, на котором находятся фонтаны Верхнего и Нижнего парков. Причем это именно исторический памятник, который к тому же пока работает, – первое распоряжение об устройстве водовода для Большого каскада и нескольких фонтанов датировано 1715 годом.
Большинство привыкло к тому, что памятники – это Большой дворец, парки, фонтаны. Однако фактически территория памятника гораздо больше, хотя она не только сейчас никем не охраняется, но и вовлечена (и с каждым годом все больше) в активную хозяйственную деятельность, губительную для ВПСФ. Главная проблема в том, что территорию ГМЗ “Петергоф” надо было давно расширить на все пространство сбора воды для функционирования фонтанов. И установить здесь охранные зоны, зоны регулируемой застройки, буферные зоны… Сейчас ничего этого нет и даже вопрос официально не поставлен.
Если предельно упростить проблему, то для функционирования фонтанов нужно обеспечить две вещи: достаточное количество поступающей воды и ее чистоту. В общем-то все просто. Но есть трудности как с первым пунктом, так и со вторым.
Главная трудность заключена в том, что нам досталось уникальное наследство, как природное, так и техническое, которое нынешней государственной власти уже не нужно. Наследство нуждается в обслуживании, это дорого и скучно, потому что не сулит денег, как не сулит денег просто красота или просто история, а наоборот, все это требует заботы и постоянных затрат. Поэтому сейчас все в целом брошено в буквальном смысле на самотек.
ЦИФРЫ
Не стану вдаваться в историю создания водоподводящей системы фонтанов, про нее можно прочитать и в книгах, и в интернете. Сейчас в ВПСФ входят 40 водных элементов: 18 прудов, 12 каналов и 10 ручьев и рек. Общий полезный объем накопительных прудов составляет 480 тыс. куб. м (проблема – этот объем заилен в среднем на 50%). Общая площадь зеркала водных объектов 824 тыс. кв. м. Протяженность всех водотоков открытой сети – 56 км. Для регулируемой доставки воды к фонтанам служат как пруды (они нужны из-за неравномерности поступления воды), так и шлюзы.
В ВПСФ входят 140 гидротехнических сооружений (мостов, дамб, шлюзов-регуляторов, труб-переездов), а также эксплуатационная дорога длиной 27,4 км. Система расположена на территории двух субъектов: Петербурга и Ленинградской области. Субъекты стараются обо всем этом думать поменьше.
Вообще-то все водные объекты ВПСФ (пруды, каналы) являются федеральной собственностью, но ни у кого не состоят на балансе и обслуживании. В 2006 году в хозяйственное ведение и на баланс Санкт-Петербургского природоохранного ГУП “Экострой” было передано только 24 гидротехнических сооружения (в основном шлюзы). По остальным гидротехническим сооружениям, особенно расположенным в Ленинградской области, владельца либо нет (здесь “Экострой” не работает), либо он неизвестен. Мелкие каналы не чистят, потому что нет технологии. На многих шлюзах на территории области автогеном посрезали затворы шлюзов, чтобы в отсутствие охраны их самовольно не закрывали/открывали. То есть ликвидируется регулирование потока воды.
ЧЕРНЫЙ ПРУД И ДРУГИЕ ПРУДЫ
Понимая, что мы имеем дело с “уходящей натурой”, группа краеведов (Александр Макаров, Юрий Дзядзин и Илья Подголин) решила провести обследование состояния ВПСФ. Мы сосредоточились на нескольких наиболее характерных участках системы. Первый – это черный пруд. На схеме он есть (хотя и не назван): в него впадает Троицкий ручей, а ниже по течению находится Английский пруд.
Черный пруд – часть накопительной системы воды для фонтанов, специальная шторка регулирует расход воды. Но одновременно Черный пруд – это и накопитель грязи. На снимках хорошо видны бензиновые разводы, брошенные в воду пластиковые бутылки и прочий мусор. Здесь любят мыть машины, сюда выезжают “на шашлыки”. К тому же в районе Черного пруда есть частные дома, отхожие места также пополняют богатый химический состав пруда. Наконец, на берегу Черного пруда находится здание интерната, слив производится прямо в пруд.
А Троицкий ручей течет сюда от новостройки – 23-го квартала (построен в советское время), который обслуживает здания СПб университета. В районе этого квартала в ручей также попадают бензин и нечистоты. По идее нужно изолировать Троицкий ручей от Английского пруда, пустив его по трубам в обход, но этим никто не занимается.
Саперный и Брандовский пруды настолько сильно заилены и засорены, что исключены из общей системы. Все остальные пруды, за исключением Шинкарского, имеют глубины менее 2 метров и нуждаются в углублении. В последние 15 лет из 18 прудов гидросистемы очистку от донных отложений произвели только на Черном, Английском и Шинкарском прудах, а также в русле Троицкого ручья, но лишь в границах Петербурга. Работы были выполнены за счет бюджета города.
Очистка от ила – это, конечно, хорошо, но при этом вода в Троицком ручье и в Черном пруду все равно грязная, она поступает в Английский пруд и далее прямо в фонтаны.
НЕДРЕМАННОЕ ОКО ПРОКУРОРА
Забавный документ сочинила в конце 2009 года природоохранный прокурор СПб, младший советник юстиции Ю. Пыхтерева. Она обратилась с исковым заявлением (зарегистрировано 23.12.2009) в Петродворцовый районный суд после проверки соблюдения требований законодательства в области охраны водных объектов в деятельности ГМЗ “Петергоф”. Оказалось, что ГМЗ “Петергоф”, нарушая требования действующего законодательства, осуществляет “сброс сточных вод в водный объект – Финский залив Балтийского моря (это уточнение – название моря – меня умиляет) “при отсутствии правоустанавливающих документов на водопользование, что подтверждается материалами проверки Управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования…”.
Тут же, ссылаясь на ч. 6 ст. 60 Водного кодекса РФ, прокурор напоминает, что “запрещается осуществлять сброс в водные объекты сточных вод, не подвергшихся санитарной очистке, обезвреживанию”.
Итак, во-первых, ГМЗ “Петергоф”, как оказалось, вообще не имеет права на водопользование, и все фонтаны надо отключить. Во-вторых, ГМЗ “Петергоф” должен установить на территории Нижнего парка водоочистные сооружения для санитарной очистки слива из фонтанов. При этом ГМЗ оказался крайним, потому что загрязняется вода, поступающая в фонтанную систему на всем протяжении ВПФС, а виноват в этом, оказывается, музей, хотя ему ВПСФ не принадлежит.
Но формально все верно: воду в Финский залив Балтийского моря именно ГМЗ сливает грязную. Но ГМЗ ее такой и получает. Почему же все “загрязнители” не попали в поле зрения прокуратуры?
А если бы на пути водотоков, текущих с Ропшинской возвышенности, вообще не было бы фонтанов Петергофа? Кому тогда природоохранная прокуратура посылала бы свои представления об устранении требований водного законодательства? Неужели ЗАО “Спортивный клуб Питер-Гольф”, которому сдана в аренду большая территория от Бельведера до железной дороги без учета границ водоохранных зон водоемов и водотоков.
ДРЕМАННОЕ ОКО
Согласно Салтыкову-Щедрину, описавшему русскую жизнь вперед и назад, у прокурора всегда “два ока: одно – дреманное, а другое – недреманное. Дреманным оком он ровно ничего не видел, а недреманным видел пустяки”.
В ходе обследования наш проводник завел нас на Свято-Троицкое кладбище, точнее, на то, что от него осталось. Потому что именно на территории старого петергофского кладбища, где похоронены те, кто создал красоту Петергофа, решили строить на финские деньги очистные сооружения. Сначала построили первую очередь рядом с кладбищем, она видна на фотографии, потом решили строить вторую, уже на территории кладбища. Для этого стали сносить могилы и все подряд курочить экскаваторами. Однако потом вторую очередь решили не строить, а раскуроченное кладбище так и бросили. Кстати, здесь было 30 тыс. захоронений. Местный ВООПИиК хлопочет о том, чтобы кладбище привести в достойный вид, поскольку каждая могила связана с нашей историей, но это не дает практического результата.
Кладбище и очистные сооружения огибает все тот же Троицкий ручей, впадающий в Финский залив Балтийского моря. А труба от очистных сооружений сливает воду в ручей. В ручей же сливается и то, что не прошло через очистные сооружения, но это не волнует природоохранную прокуратуру, смотрящую сюда дреманным оком. Как не волнует просто прокуратуру нарушение закона “О похоронном деле”. Как видно из фотографий, вся территория тщательно загажена, чтобы в Финский залив Балтийского моря сливалось побольше нечистот.
ШИНКАРСКИЙ ПРУД
Это наиболее цивилизованное и благополучное место из тех, что удалось изучить. Раньше было грязно, “Экострой” провел здесь дноуглубительные работы, очистил пруд от ила, шлюз в исправном состоянии, вода в пруду чистая. Однако, по неофициальным сведениям, вся земля вокруг Шинкарского пруда куплена “Газпромом”, якобы тут собирались строить коттеджное поселение “Русская Голландия”. Однако организаторам запретили делать канализацию, поэтому пока проект заморожен, все затаились. Но это пока. Слишком уж тут живописные и пустые места.
От Шинкарского шлюза вода идет вниз по рукотворному каналу. Сразу видны проблемы, связанные с каналами вообще: дно и берега не бетонированные, если добавить воды, то начнет подмывать – размывать берега. То есть необходимы еще и берегоукрепительные работы. Потом водоросли, которые аккумулируют химические вещества. Значит, надо еще и чистить от флоры. Тоже никто не занимается. Потом вся эта “химия” доходит до водометов фонтанов и распыляется в воздухе Нижнего парка.
Повторю: историко-культурное наследство нам досталось уникальное, другого такого в мире нет, но дорогое в обслуживании.
КАД И ФОНТАНЫ
Есть такой термин у строителей – “пересечка”. Это то место, где транспортная магистраль с чем-то пересекается. В данном случае КАД пересекается с руслом реки Шинкарки – важнейшей частью ВПФС, главным историческим поставщиком воды. Место – Ломоносовский район Ленинградской области, примерно 19 км от станции Бронка.
Основные работы по КАД уже закончены, однако не закончены работы по устройству водоотводящих сооружений вдоль КАД. Таковые были предусмотрены, поэтому любопытно посмотреть, что из всей этой затеи вышло.
По расчетам, исходя из средних норм осадков для июля – сентября, получается, что на длине КАД в 1 км за каждый месяц с июля по сентябрь слив воды с КАД в реку Шинкарку составит 4000 куб. м. Это много, и загрязнение будет большим, потому что поверхность КАД засорена целой таблицей Менделеева. Поэтому, исходя из требований экологии, были предусмотрены водоотводящие сооружения. Однако у нас на пути от замысла к воплощению всегда успевают извратить идею. И на “пересечке” именно такой случай.
Во-первых, на самом мосту сделаны сливы – 10 отверстий-трапов, забранных решеточками. Вода через эти сливы поступает в специальные желоба, по ним отводится в колодцы, из которых попадает все в ту же р. Шинкарку. Иными словами, водосбор с моста абсолютно лишен смысла.
Во-вторых, с обеих сторон дороги устроены четыре гидроботанические площадки. Это специальное сооружение типа бассейна, в котором должна по идее очищаться вода, стекающая с КАД вниз. Дно площадок-бассейнов выложено шунгитом.
Шунгит – это отдельная история, как утверждают рекламодатели, “способность этого минерала очищать воду удивительна. Настоянная на шунгите вода меняет свою структуру, приближаясь к структуре, так называемой, “живой” талой воды, она наделяется способностью оздоравливать и омолаживать организм…”.
То есть идея состояла в том, чтобы химически очистить воду в четырех чудодейственных бассейнах, наполненных шунгитом.
При осмотре мы обнаружены, что три из четырех бассейнов уже ликвидированы, а четвертый, юго-западный, заполнен грязной водой, то есть либо шунгита на дно не положили, то ли он не обладает обещанными чудными свойствами.
В-третьих, примерно в 400 м от реки по дороге в сторону Бронки устроены водоотводы сточных вод. Стоки с поверхности проезжей части КАД отводятся в новопрорытую канаву, которая отводит грязные воды от КАД в старую осушительную систему и заканчивается в болоте, через которое протекает р. Шинкарка. В итоге грязные воды с КАД сбрасываются все в ту же ВПСФ, но только в стороне от “пересечки” на 1 км. В итоге все, что строители КАД сделали в смысле водоотведения, – абсолютно бессмысленно. Большие деньги потрачены на имитацию.
Кстати, если осмотреться на местности, то выявятся и другие детали цивилизаторства. Для того чтобы брать песок для насыпи КАД, почти рядом с ней вырубили лес на достаточно большом участке, выкопали песок, оставив карьер, который теперь присыпали строительным и бытовым мусором (место расположено в 18 км от Бронки). А прокуратуры – и природоохранная, и простая – смотрят на эту картину своим дреманным оком.
ОТРЕЗАЛИ ВЕТКУ
До Брандовского пруда мы так и не смогли доехать: на плохой дороге нужен вездеход. Поэтому мне рассказали, что я не увидел. Когда-то там была усадьба Брандовка и стоял дом смотрителя водопроводного канала. Есть шлюз, но он разграблен.
Вообще в 1990-е гг. Ленгипроводхоз разработал проект реконструкции ВПФС. Согласно нему, надо было построить два отстойника, чтобы вода из очистных сооружений пос. Оржицы не попадала бы в систему водоснабжения каналов. Но это сделано не было, в результате Оржицкая ветка ВПСФ была отрезана, а она давала 20% всего водорасхода.
На старом “Генеральном плане Петергофского водопровода от ключей до взморья” (опубликован в 1859 г.) хорошо видны в левой части два канала, питающие ВПФС. Тот, что южнее, “Старый водопровод”, имеет исток в районе дер. Глядино.
А тот, что севернее, “Новый водопровод”, – берет начало в районе группы деревень, среди которых были и Оржицы.
А через сто лет, в 1990-е гг., Оржицкую ветку вообще отрезали, и осталась только Глядинская ветка. В итоге постепенно происходит уменьшение естественных водных ресурсов, основными источниками питания которой служат родники и ключи, выходящие по склону Балтийско-Ладожского глинта с Ижорского плато. И в настоящее время ощущается серьезный дефицит воды в системе даже в обеспеченные годы.
До Брандовки мы не добрались, но доехали до деревни Глядино, где находится ключ, который можно считать истоком ВПСФ. Кстати, это дачная местность, где сейчас развивается коттеджное строительство. Еще в 2007 г. отмечалась опасность, которую это строительство влечет: “При каждом “домике” – хозяйство, скважина, “локальная канализация” (это когда все просто спускается в карстовый слой, в водоносный горизонт, из которого бьют родники)”.
ПРОГНОЗ
Дефицит воды в системе действительно ощущается. Что привело к понижению высоты, до которой доходят струи фонтанов.
Правда, в 2010 г. струя “Самсона” поднялась на 4 м по сравнению с уровнем 2009 г., но только благодаря тому, что Елена Кальницкая вернула в ГМЗ на должность зампотеха Алексея Старовойтова (Вадим Знаменов его уволил). Старовойтов установил в водометы спиральные камеры (такой принцип используется и в гидротурбинах при подаче воды на лопатки) и тем самым, закрутив поток воды, увеличил его энергию и соответственно высоту подъема струи. Но это единственный резерв, который был.
Чтобы финал стал совсем жизнеутверждающим, приведу текст письма председателя Петродворцового отделения ВООПИиК Т. Прохоровой полпреду президента И. Клебанову от 8 декабря 2008 г. Пусть почитает еще раз.
“…Уникальная водоподводящая фонтанная система Петергофа, не имеющая мировых аналогов, сегодня доведена до катастрофического состояния. Переписка длится годами, пошла по третьему кругу, а воз и ныне там. Территория фонтанной системы и ее зоны охраны находятся в зоне освоения земель (продажа, проектирование, застройка). Просим срочно созвать совещание для продвижения решения проблем 1) принадлежности, 2) финансирования, 3) утверждения зон охраны”.
Если всерьез не заняться ВПФС, передав всю ее ГМЗ “Петергоф”, сначала уменьшат время работы фонтанов. Если сейчас они включены с 10 до 18 час., то будут, скажем, с 10 до 14. Потом не каждый день, а, положим, три дня в неделю. Все закончится установкой насосной станции, запиткой системы водой из Финского залива и ликвидацией уникального памятника культуры – ВПСФ… Кстати, после Отечественной войны предлагали проект замены ВПФС на насосы, работающие на воде из залива, но его отвергли. Хотелось сделать все по-настоящему. Но тогда и уровень культуры был другим.
