Мои представления о географии родины, признаюсь, довольно скромные. Я знаю, что (если глядеть на Восток) за Москвой вскоре будет Урал, за ним долго-долго тянется Сибирь, а потом сразу Владивосток и Япония. Кроме того, я твердо знаю, что, чуть-чуть не доезжая Владивостока (часа два лета, наверное), будет Благовещенск. Очень милый город: там есть речка Амур, за которой вместо самураев сидят китайцы, и памятник Мухину. Это какой-то местный пролетарий, устанавливавший в городе советскую власть. Я был в Благовещенске примерно по такому же поводу: мы выбирали там мэра.
Поэтому, когда мне предложили лететь в Югорск (это Ханты-Масийский автономный округ, он же Югра, отдельный субъект Федерации, полтора миллиона постоянного населения, из них 1,9% приходится на хантов и манси), я понял только, что это между Уралом и Благовещенском. Еще я сразу понял, что там есть нефть. В нефти я разбираюсь гораздо лучше, чем в географии. Нефть – это кровь русской земли. Родина отдает нам свою кровь, чтобы мы жили, чтобы в наших домах было тепло, светло, полиэтиленовые пакеты, вермишель быстрого приготовления и другие продукты из полимерных материалов. Но, не довольствуясь этим, русские продают кровь своей матери-земли чужим людям с Запада и покупают у них “Хаммеры”. Не надо быть сибирским шаманом, чтобы понять: такое отношение к матери-земле добром не кончится.
Однако в Югорске меня ждало горькое разочарование. Он оказался практически единственным городом Югры, где не было нефти. Зато там оказалась местная столица “Газпрома”. Это дало мне возможность изучить влияние газа на градостроительство в абсолютно чистом виде. Поскольку, во-первых, до “Газпрома” город представлял собой поселок лесорубов и состоял сплошь из бараков. Во-вторых, “Газпром” (вернее, его дочка – “Газпромтрансгаз Югорск”) – градообразующее и единственное предприятие в Югорске.
Посреди города, знаменуя собой его центр, стоит офис “Газпромтрансгаза”. Это же здание, что характерно, является самым высоким в городе и видно из любой его точки. А местная мэрия сидит в бывшем газпромовском офисе, который у него же и арендует. Реклама газового монополиста составляет практически 90% всей наружной рекламы в городе.
В Югорске активно ведется ремонт фасадов – их обшивают сайдингом. Правда, при этом я не обнаружил ни одного объявления, что данные работы осуществляются в рамках программы мэрии по ремонту фасадов. Не менее активно идет расселение ветхого жилья, периодически вызывающее недовольство расселяемых.
Главной культурной достопримечательностью Югорска является фонтан, который бьет под музыку. Местные власти так гордятся этим чудом, что даже организовали для нас к нему экскурсию с экскурсоводом.
Впрочем, в программу обзорной автобусной экскурсии по городу, которую нам устроили, едва мы прилетели, фонтан не попал. Она состояла из двух объектов: новой детской поликлиники и новой же школы с бассейном и прочими современными радостями. При переезде от одного объекта до другого экскурсовод рассказывала нам, как замечательно развивается Югорск под руководством своего молодого мэра.
Сам мэр, вопреки вызванным такой рекламой ожиданиям, производил вполне благоприятное впечатление. Он поразил мое воображение, сообщив, что вследствие увеличения объемов строительства в городе снизилась стоимость квадратного метра и теперь она составляет 30 – 40 тысяч рублей. К тому же, как потом выяснилось, дважды побеждал на выборах вопреки воле “Газпрома” (что, надо сказать, хорошо характеризует не только самого мэра, но и “Газпром”).
В приемной мэра над креслом секретаря висела Джоконда. Вообще к портретам в Югорске, на мой полустоличный взгляд, отношение какое-то непонятное. Например, в школе, куда нас возили, на стене висели портреты губернатора, мэра и президента (нового). А старого президента ни в каком качестве не висело. Правда, о том, что Югорск не окончательно выпал из вертикали власти, свидетельствовал офис “Единой России”, который сидел в том же помещении, что и мэрия.
Еще город был украшен двумя бронетранспортерами, стоявшими у входа в местный краеведческий музей. Сначала я поразился этому факту, но потом, путешествуя до Ханты-Мансийска, обнаружил, что аналогичные памятники стоят и в других городах. И в этом, безусловно, есть глубокая логика: совсем старые города украшают кремлями, просто старые – конными либо пешими статуями царей, поэтов и церквами, более-менее новые города – танками Т-34 и памятниками Ленину. Ну а совсем новые – бронетранспортерами. Таким образом, можно проследить эволюцию жизненных ценностей россиян. Впрочем, вы, если вам угодно, можете сделать из этого факта собственные выводы.
Город Ханты-Мансийск (главный город Югры) является по этой классификации городом просто старым – он восходит к временам Ермака. Правда, за всю свою дореволюционную историю прославился в основном тем, что там жил в ссылке Троцкий. Поэтому в нем есть церкви (правда, восстановленные) и памятники. Будучи столицей всего Ханты-Мансийского округа, он живет гораздо богаче Югорска и имеет все атрибуты настоящего столичного города. Например, свежеотстроенный белокаменный собор на выложенном гранитом холме с конференц-залом под ним и фонтаном рядом.
В общем, если вас интересует мой вывод о роли газа (а равно нефти) в градостроительстве, то он, безусловно, творит чудеса. И это здорово. Особенно, когда чудеса возникают на пустом месте, а не разрушают чудеса предшествующих эпох.
Антон Мухин
