Понятно, что кризис отражается на всем, но по-разному. Должен он как-то отразиться и на продажах искусства. Как? – этот вопрос «Город 812» адресовал Наталье Панковой, директору петербургской AL-галереи (более известной под прежним названием «Альбом»). За последний год эта галерея стала динамичным местом, где выставляют питерских художников среднего поколения. И кое-что продают.
– Как повлиял на ваши дела кризис?
– Да никак. Клиенты как были, так и остались. Средний класc по-прежнему покупает графику и фотографии за 1 – 3 тысячи евро на подарки. Кризис накрыл тех покупателей, кто приобретал работы в диапазоне от 10 до 50 тысяч евро. Одну работу с недавней выставки Ивана Плюща мы готовили под известного стратегического инвестора. Он отказался. Летом большая скульптура Виталия Пушницкого уже была доставлена в дом коллекционера, но вскоре он понял, что не сможет расплатиться, и сделка пока сорвалась.
– Будете ждать?
– Да, если не поступит аналогичное предложение.
– Современное искусство во время кризиса – это может быть удачной инвестицией?
– Чаще всего оно покупается все-таки по любви. Искусство как инвестицию приобретали до кризиса для корпоративных собраний. С этим сейчас – пауза, и непонятно, что будет дальше. Хотя осенью в Сингапуре я видела, как китайское искусство бойко торговалось, невзирая ни на что.
– Все говорят, что кризис надолго, а у вас какое ощущение?
– Мои учителя по MBA считают, что в России полегче будет к весне 2010 года.
– И продаж дороже 3 тысяч евро может все это время не быть?
– Может. Нам надо продержаться. Проблема не в том, что у клиентов нет денег. Но их не стало у тех клиентов, кто жил за счет кредитов. Вот они не могут покупать искусство, которым по западным стандартам престижно оформлять офисы.
– Рынок современного искусства по-прежнему очень узок?
– Если в абсолютных цифрах, то да, серьезных коллекционеров в Петербурге – не больше десятка, они поделены между галереями и дилерами, которых вместе примерно столько же. Но это меня не беспокоит. Мы не красивые цветочки выставляем, нам не нужен массовый зритель, и не потому, что он неплатежеспособен. Круг интересантов должен быть узок, чтобы нам было интересно работать со штучным потребителем современного искусства, а у него возникло желание в этот круг попасть.
Кстати, интересантов все-таки больше, чем кажется. У нас есть две бабушки-фанатки, которые через интернет отслеживают все наши выставки, приезжают из разных отдаленных районов. Заходят в галерею и минут сорок обсуждают, какое ужасное искусство мы показываем. Я вижу, что им здесь нравится, но они не могут признаться в этом сами себе.
– За счет кого мог бы быть расширен круг покупателей современного искусства?
– За счет собирателей антиквариата. Они уже заинтересовались 1950 – 1970-ми годами. Ранние картины Михаила Кулакова стоят десятки тысяч евро.
– Более молодые авторы поднимутся или поплывут на кризисе?
– Для них ничего не изменилось, для них работа – это проживание. Они должны делать, что считают нужным, вне зависимости от обстоятельств.
– В арт-ярмарках галереям надо участвовать или лучше сэкономить?
– Это по-прежнему дорого, цены на участие растут, невзирая на кризисы. Но если отказаться, то надо вешать замок на галерейную дверь.
Вадим Шувалов
