На XXI Форуме стратегов, который пройдёт в Санкт-Петербурге 30-31 октября и где сделают доклады высокопоставленные чиновники и авторитетные учёные, запланировано выступление одного из ярких селф-мейд-мэнов российской экономики последних лет – Алексея Трофимова, фермера из деревни Поречье, Бологовского района, Тверской области.
И сам сверх-удачливый агро-менеджер Алексей Трофимов, и его дизайнерски оформленная ферма «Трофимовъ дворъ» – чем-то напоминают «передовые экспонаты ВДНХ будущего». И уже одно это толкает к тому, чтобы заподозрить в предложенной буколической идиллии какой-то пропагандистский подвох. Особенно, когда узнаёшь, что фермер, начавший дело в 2012 году, уже в 2018 году добился присуждения его предприятию звания «лучшей семейной фермы страны», в 2019 году удостоился аудиенции у президента В.В. Путина, где успешно пролоббировал один из своих проектов, в 2020 году получил от президента РФ письменную благодарность и медаль за поддержку граждан в период пандемии, а в 2023 году, аккурат после саммита «Россия – Африка», – первым среди прочих российских аграриев выступил с инициативой создания рядом со своей фермой Афродеревни, куда уже пригласил из ЮАР пять семей африканеров.
По мере погружения в эту яркую и эксклюзивную фактуру у меня «сами собой» возникли многие уточняющие вопросы. Алексей Трофимов ответил на все заданные ему вопросы без исключения. И, как мне показалось, ответил честно и цельно.
.
Желание клиента – закон успеха фермера
— Чем вы объясните секрет своего успеха, помимо сплочённости и трудолюбия членов вашей команды, о чем вы неоднократно упоминали в интервью и выступлениях?
— Самое главное – это желание работать под запросы клиента, а не так, как работают многие предприятия, которые сперва производят продукт, а потом начинают пытаться его реализовать. Мы изначально понимаем, что клиент хочет получить, и разрабатываем под клиента именно этот продукт.
— А как вы узнаете о том, чего именно хочет клиент?
— Через проведение различных дегустаций и встреч, через специальные опросы и анкетирования и прочие маркетинговые подходы.
С этим тесно связан ещё один наш клиенто-ориентированный принцип – работа без посредников. Мы провели специальное исследование и убедились, что основная маржинальность (накрутка цены и прибыли) любого продукта приходится на торговлю, производственная же составляющая приносит наименьшую прибыль. В итоге мне пришлось принять решение о том, чтобы всю цепочку – от поля до прилавка – контролировать самому. Иначе заниматься производством – как это и было несколько лет на этапе становления нашего хозяйства – просто очень невыгодно. Ферма находилась тогда на грани выживания. И лишь в дальнейшем, взяв на себя переработку и торговлю, мы стали выходить на положительное сальдо.
— Где именно вы арендуете ваши торговые точки?
— Помимо нашей деревни Поречье, мы торгуем в соседних городах – Боровичах, Бологом, Валдае. Плюс ездим и торгуем на различных мероприятиях и ярмарках в крупных городах – чаще всего это Тверь и Новгород. В Москву и Петербург мы привозим продукцию, в основном, частным лицам, которые побывали у нас в хозяйстве и попробовали нашу продукцию, либо вышли на нас через интернет, через дачников, приезжавших в наши края, – мы принимаем эти заказы и доставляем продукты непосредственно до мегаполиса.
.
Не имей сто рублей – имей сто полезных знакомств
— Сыграли ли роль в ваших успехах полезные контакты? Например, то, что вы вступили в Российский союз сельской молодёжи (напомню, председатель РССМ Юлия Оглоблина в 2017—2021 гг. – член Общественной палаты РФ, а на президентских выборах 2018 г. – доверенное лицо В.В. Путина)? В 2017 г. вы стали председателем Тверского отделения РССМ, а уже в 2018 г. ферма «Торфимовъ дворъ» победила на всероссийском конкурсе, организованном Ассоциацией крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР) и АО «ВДНХ» (партнер мероприятия – РССМ). Есть ли здесь какая-то связь?
— Любая связь играет роль, нет смысла это скрывать. Во-первых, контакт с РССМ дал нам дополнительные, хотя и небольшие, рынки сбыта, т.к. на мероприятиях, проводимых Союзом, нам постоянно приходилось выступать и общаться с многими полезными в этом плане людьми. Во-вторых, участие в работе РССМ обеспечило нам более лояльное отношение со стороны органов власти, поскольку мы регулярно участвовали в работе различных комиссий, где в ходе обсуждений предлагали свои варианты решения различных вопросов. В-третьих, благодаря РССМ была организована моя встреча с Владимиром Владимировичем, который в дальнейшем высоко оценил нашу работу.
Разумеется, это также повысило уровень лояльности органов власти к нашему предприятию. Хотя не могу сказать, что эта лояльность безгранична – многие проблемы по-прежнему приходится решать с трудом.
— Вы неоднократно упоминали о том, что решающий рывок в развитии вашего хозяйство удалось сделать благодаря трём грантам, полученным от областной администрации. Как вам удалось их получить?
— Если честно, их было не три, а четыре. Первые два – в 2013 г.: грант на развитие хозяйства и ещё один – на строительство дома в сельской местности. Второй и третий – в 2017 г., и в конце 2021 г.
На самом деле это всё как будто просто, но фермеру без высшего образования (а у меня их несколько, в том числе неоконченное финансовое) получить грант – очень трудно! Ведь надо уметь работать с документами, правильно составлять бизнес-планы – я всё это делал собственноручно, ни на кого не полагаясь. Кроме того, я рассчитал алгоритм достижения положительного результата по итогам конкурса (а получение гранта происходит на конкурсной основе) – понял, как отработать по максимуму каждый балл, что говорить на собеседовании, чтобы оказаться в числе наилучших, и чтобы у чиновников просто не было оснований мне отказать. В итоге я всегда был в числе победителей.
.
Как сделать труд на земле модным и престижным?
— Какую роль в успехе вашего хозяйства сыграли контакты с бизнес-инкубатором «Ингрия», о которых вы также часто упоминаете?
— Это очень интересная тема, которую я по мере сил стараюсь пропагандировать и продвигать, и буду это делать на любой встрече – в Госдуме, на мероприятиях АККОР, буду об этом говорить и на октябрьском Форуме стратегов в Петербурге.
Прежде всего, надо честно признать: в плане сельского хозяйства и развития сельских территорий Россия пока что находится в состоянии упадка. У нас практически не осталось деревень. Сохранились только агрохолдинги (к которым я отношусь весьма критически – как к производствам «вчерашнего дня») – там, где более-менее качественная земля. А в зонах рискованного земледелия у нас уже практически ничего нет – одни заросли. И единственная возможность как-то начать заново это всё обрабатывать, перерабатывать и возрождать село – это создание небольших новейших инновационных ферм – как в Европе.
— Почему вы не верите в повсеместное развитие сельских территорий усилиями агрохолдингов?
— Потому что они работают над развитием сельских территорий по старинным советским методикам, которые в современных реалиях оказываются по сути бесполезными: я на своём личном опыте все эти методики перепробовал. Кроме того, основная проблема сельского хозяйства – кадровая. Сегодня практически невозможно заманить специалистов и особенно молодежь в «традиционное» сельское хозяйство: это непопулярно, это тяжело, да и один вид советских животноводческих ферм и прочих сельхозстроений отбивает всю охоту работать в таких условиях.
Наше предприятие – инновационное. У нас нет тяжелого ручного труда, у нас интересно работать инженерам и другим специалистам, и просто молодым людям. Когда ты говоришь, что работаешь «на инновационном предприятии», где практически всё автоматизировано и роботизировано, ты себя этим как бы восхваляешь, а не принижаешь. Одним словом, повсеместное развитие инновационных ферм, по моему глубокому убеждению, – единственный способ привлечь в сельскую местность молодые и квалифицированные кадры и начать возрождать село.
И вот здесь огромную роль играют наши контакты с бизнес-инкубатором «Ингрия». В нем собраны представители самых разных инновационных инжиниринговых компаний, с которыми мы совместными усилиями планируем насытить нашу ферму новыми технологиями и максимально роботизировать и автоматизировать производственные процессы.
— Вы имеете в виду создание агротехнопарка?
— Да! Когда мы завершим создание агротехнопарка, то наша работа будет выглядеть следующим образом. Мы сами выращиваем на полях все составляющие комбикорма. И это будет автоматизировано – наблюдение за ростом культур будет происходить на основе новейших технологий, когда отслеживается, достаточна ли подача удобрений, хватает ли солнечного света, полива и т.д. Если чего-то не хватает, оно будет автоматически добавляться и наоборот. Дальше мы этот корм убираем, он идет на кормление скоту.
Начинаем получать молоко с помощью робота-дояра – здесь также не задействуется физический труд человека.
Полученное молоко сразу анализируется инновационными системами и автоматически транспортируется в цех переработки, где – также по большей части посредством автоматики – преобразуется в конечный продукт и фасуется.
Все отходы производства – навоз, сточные воды и др. – также перерабатываются с целью получения электроэнергии и удобрений. Вода очищается и помещается в специальные пруды, где происходит дополнительная очистка и куда заселяется рыба. Удобрения используются на полях, где мы выращиваем корм, электроэнергия тратится на обогрев ферм и на запуск процесса переработки. Таким образом, мы работаем по технологии замкнутого цикла и превращаемся в предприятие, практически не зависящее от внешних источников плюс максимально роботизированное и автоматизированное. Такое предприятие можно «ставить» в любой местности, в любом регионе нашей страны, независимо от коммуникаций, которые там существуют – главное, чтобы были просто поля для посева и заготовки кормов. И всё!
Таковы наши планы. А пока мы находимся в состоянии эволюции от крестьянского фермерского хозяйства (КФХ) «Трофимовъ Дворъ» (на котором и числится наша ферма) – к агротехнопарку «Милкбург», который мы уже начали проектировать и создавать: уже подобраны инновационные направления и блоки, по каждому из них ведутся разработки, готовится целый комплекс инновационных решений, являющихся базисом будущего агротехнопарка. Конечно, для получения ощутимого результата необходимо содействие государства. Но мы и сами активно развиваемся в этом направлении.
С этого года мы запустили компанию под брендом «Милкбург», которая в дальнейшем плавно «перетечёт» в одноимённый агротехнопарк и которая на сегодня занимается переработкой и торговлей: управляет сетью магазинов, сыроварней, создаёт небольшой мясной цех, строит кафе-ресторан для агротуристов.
Таким образом, на сегодня «Милкбург» берёт на себя переработку, реализацию и туризм, а КФХ «Трофимовъ дворъ» – производство кормов и молока, обрабатывая 1000 га земельных угодий и заботясь о 200 голов скота.
.
Президент как «бог из машины» – и нежелание россиян заниматься сельским хозяйством
— На встрече с В.В. Путиным 23.12.2019 г. в Адыгее вы обратились к нему с просьбой разрешить строительство на землях сельхозназначения объектов глубокой переработки. Путин обещал поддержать вашу инициативу, и появление на ваших землях цехов «Милкбурга» говорит о том, что проблема в итоге разрешилась. Это разрешение коснулось только вашей фермы – или всех российских аграриев?
- Фото с сайта Kremlin.ru
— Это коснулось всех. После того, как Путин заявил о том, что ему моя идея понравилась, он вынес её на рассмотрение заседания Госсовета, которое состоялось буквально через неделю, и там было решено разработать соответствующий закон. Спустя примерно полтора года этот закон был принят.
— На той же встрече с Путиным вы говорили о том, что собираетесь привлекать к сотрудничеству местных жителей. И чуть позднее пояснили, что планируете раздать бесплатно коров местным жителям на условиях получения половины произведённого ими молока. Этот проект удалось реализовать?
— В очень малой степени: мы заключили соглашения лишь с тремя близлежащими небольшими личными подсобными хозяйствами вместо 20 планировавшихся. Реально желающих оказалось не так много, поскольку мы не успели полноценно проинформировать местных жителей о нашем проекте. А не успели – потому что началась пандемия. Но в любом случае мы будем развивать этот проект. К слову, на этих же условиях мы планируем взаимодействовать и с африканцами, которые собираются переселиться в нашу деревню.
— В своих выступлениях вы постоянно подчёркиваете мысль о том, что жители России в основной массе не хотят заниматься сельским хозяйством. Как вам кажется, почему мало кого вдохновляет ваш успешный пример, о котором вы говорите весьма воодушевлённо: «Государство нам помогает субсидиями и грантами. Самое главное – наш эмоциональный подъем, патриотизм способствует тому, чтобы назло санкциям работать лучше и больше, развивая импортозамещение и обеспечивая продовольственную безопасность». Чего, на ваш взгляд, не хватает другим? Патриотизма? Или субсидий и грантов? Или чего-то ещё?
— На плечи фермера падает очень тяжелая задача – одновременно быть производителем, переработчиком, маркетологом, реализатором, бухгалтером, юристом, логистом. И всё это должен уметь делать один человек, максимум – два, если это семья. Дополнительных работников набрать тяжело – и денег нет, и желающих работать в деревне мало.
Конечно, если государство будет выделять гранты на переработку и создавать класс переработчиков, собирающих продукцию у фермеров и затем её реализующих, то быть фермером станет в два раза проще, и число желающих заняться фермерским делом вырастет.
— Но ведь ваше предприятие «полного замкнутого цикла», как вы полагаете, вполне может быть успешным. Зачем же тогда подключать государство и дробить сельхозпроизводство между разными предприятиями?
— Признаюсь: мне мой успех дался очень тяжело. Это при том, что у меня есть преимущества: помимо уже упомянутого наличия у меня нескольких дипломов, полезным для дела оказывается и мой характер: я коммуникабелен, очень «неусидчив», очень целеустремлен. Далеко не у каждого фермера встречается такое сочетание необходимых для успеха качеств. Но даже при этом мне было очень тяжело в начале пути, да и сегодня по-прежнему тяжело!
И меня не удивляет тот факт, что большинство людей, попытавшихся создать КФХ, в итоге их, к сожалению, закрывают. Эти негативные примеры «перебивают» позитивные истории, вроде моей, и отбивают у людей желание заниматься сельским хозяйством. Обычно у нас люди ориентируются прежде всего на негатив…
.
Проклятие устаревшего аграрного наследия – и африканский эксперимент в деревне Поречье
— В выступлении 2022 г. вы отметили тревожные тенденции в развитии ситуации, связанной с фермерским делом в РФ: «…за пять лет действительно количество индивидуальных предпринимателей и КФХ снизилось. Возникает очень важный вопрос, – а куда денется село?»; «Что делается для того, чтобы поддержать фермеров? Раньше помогали субсидиями, а теперь мы и тех получить не можем. В данной ситуации – нам либо документы собирать, тогда некому работать на полях и в хозяйстве, либо работать… Нам приходится садиться за компьютер и заполнять различные отчеты…»; «…молоко реализовать стало намного сложнее… Цены на все статьи расходов увеличились чуть ли не вдвое, а стоимость реализованного молока осталась прежней. Поднять цену – значит потерять клиента, которому в данной ситуации с подорожавшими продуктами проще купить пальмовый молочный продукт. Чтобы самим успешно реализовать молочную продукцию, необходимо молоко переработать в конечный продукт. А для этого требуется линия по переработке и сертифицированное здание. А где на это всё взять средства?..» Какие пути решения этих проблем вы бы предложили правительству, местным властям и бизнесу в РФ?
— Я поделюсь открытием, которое сделал и о котором также буду говорить чиновникам напрямую. И, конечно, подробно расскажу об этом на Форуме стратегов.
Я считаю, что 80% всех средств, которые государство тратит на сельское хозяйство, – неэффективны, они себя не отрабатывают. Речь о субсидиях, которые как раз и составляют эти 80%. Да, аграриям как физическим лицам субсидии приносят пользу, но аграрному производству как отрасли – нет. Приведу пример из проделанного мной анализа. В среднем, на субъект РФ ежегодно приходится 1 млрд. руб. субсидий на развитие сельского хозяйства. Если теперь сравнить уровень развития сельского хозяйства в этом регионе до получения субсидии и после, то мы увидим, что ровным счётом ничего не изменилось к лучшему: не увеличилось поголовье, не выросла площадь пахотных земель, а фермерских хозяйств, возможно, даже стало меньше. Вывод напрашивается сам собой: государственные средства используются неэффективно, по давно устаревшей инерционной модели.
В отличие от субсидий, гранты вполне эффективны, но их очень мало. Надо наращивать объём грантов и тратить их на создание «точечных» небольших агротехнопарков, а не на поддержание убыточных агрохолдингов-гигантов (если убыточных агрохолдингов нет, то зачем им помогать субсидиями?). Если государство реформирует систему финансирования сельского хозяйства таким образом, то через пять-десять лет РФ увеличит размер запашки, поголовья скота и общего сельхозпроизводства, я думаю, не меньше, чем в два раза!
При вложении со стороны государства рубля в строительство агротехнопарка, эффект оказывается моментальным: сразу происходят рост надоев молока с одной головы, рост урожая посевных культур, расширение посевных площадей и увеличение приростов и общего поголовья стада КРС (крупного рогатого скота). Важным преимуществом агротехнопарка является то, что его можно с лёгкостью масштабировать, открывая подобные предприятия в тех точках нашей страны, где имеется острая необходимость в освоении и развитии сельских территорий.
— Самой недавней и, наверное, самой резонансной вашей инициативой стало приглашение в деревню Поречье – вскоре после состоявшегося саммита «Россия – Африка» – нескольких фермерских семей из ЮАР. Что вас побудило выступить с этой идеей и поможет ли она приблизиться к достижению той цели, о которой вы только что упомянули – начать увеличивать сельхозпроизводство в РФ?
— Одна из организаций, в работе которых я участвую, это – Африканский международный конгресс (АМК), где я как раз представляю сельхознаправление. В нашей стране генеральным представителем АМК является Константин Клименко, который – сразу же, как только президент В.В. Путин дал поручение максимально развивать взаимодействие России и Африки, – выдвинул большое число инициатив. И среди них – идею пригласить из ЮАР фермеров-африканеров (которые в последние два десятилетия в большом количестве эмигрируют в разные страны). Здесь сыграло роль, во-первых, то, что прадед Клименко был буром, т.е. африканером (потомком голландцев), а во-вторых, то, что среди африканеров нашлись люди православной конфессии.
Я подхватил эту идею, особенно учитывая то, о чём я говорил выше – катастрофическое нежелание россиян заниматься «непрестижным» сельскохозяйственным трудом. И мы совместно с Клименко выработали проект создания Африканской деревни.
- Делегация Африканского международного конгресса и сотрудники КФХ «Трофимовъ дворъ», 06.08.2023 г.
— Политических расчётов не было? Владимир Путин не обращался к вам лично с этой просьбой?
— Нет. Более того, мы уже за свой счет арендовали 5 гектаров земли, на которые хотим пригласить пять первых семей африканеров. Разумеется, мы будем отбирать тех, кто реально имеет соответствующие компетенции, желание трудиться и начальный капитал для самостоятельного строительства своих домов. Хотя мы поможем им с подведением коммуникаций, с техникой и животными.
- У закладного камня Афродеревни близ деревни Поречье Бологовского района Тверской области, 06.08.2023 г.
Государство никаких субсидий нам не выделило, и, насколько я могу заметить, оно сейчас изумлённо наблюдает за тем, что «вытворяет г-н Трофимов», и пока что не знает, как на это реагировать.
— Как в этой связи вы прокомментируете свою фразу: «Конечно, мы будем присматривать за жителями Африканской деревни. Превратить Россию в Африку никто не даст»?
- Африканские танцовщицы в деревне Поречье, 06.08.2023 г.
— Многие наши соотечественники считают, что мы сюда привезём «весь сброд с Африканского континента» и будем заполонять наши сельские территории неограниченным количеством африканцев различных культурных традиций. Но я ещё раз подчёркиваю: мы приглашаем компетентных людей, которые хотят и, главное, умеют работать в современном сельском хозяйстве. И, в основном, это будут буры, хотя никаких расовых ограничений здесь нет и быть не может. Ограничения – сугубо профессиональные. Я очень надеюсь, что основой нашего взаимовыгодного сотрудничества с африканерами станет обмен накопленным опытом.
— Суммируя всё сказанное выше, какой «главный совет» вы бы дали российским властям в связи со сложившейся ситуацией в сельском хозяйстве в целом и в фермерском деле в частности? Что станет квинтэссенцией вашего выступления на Форуме стратегов?
— Я бы посоветовал максимально экспериментировать, отрабатывать различные новые методы по поднятию качества жизни на селе. Отказаться от старых методов, т.к. они не работают. Хуже точно в этом случае не будет, будет наверняка только лучше.
— Но справится ли с этим громоздкая и многоуровневая бюрократическая махина, которая существует в РФ? Могут ли большие чиновничьи структуры сделать основную ставку не на рутину, а на экспериментирование? И смогут ли начать экспериментировать «на свой страх и риск» сами фермеры, не имеющие выхода на первое лицо в государстве?
— Конечно, без прямого импульса со стороны президента РФ это будет сделать практически невозможно. И мои призывы следует доносить до первого лица или, как минимум, до министра сельского хозяйства РФ. Иначе что-то сделать будет очень сложно.
— Одним словом, модель обращения на «самый верх» с целью решить проблемы «в самом низу» по-прежнему остаётся в России актуальной?
— Да!
Беседу вел Даниил Коцюбинский
Фотографии – из личного архива А.Е. Трофимова
