Сколько себя помню, я всегда интересовался мировой историей. В школе, я узнал, конечно, много об истории США, но очень немного об истории остального мира за пределами Америки. В студенческие годы мне рассказывали о колонизации Америк, Первой и Второй мировых войнах, «холодной войне», но в первую очередь с американской точки зрения. Что бы я ни узнавал о мировой истории, обычно было подано применительно к моей родной стране.
Еще в школе я решил, что невозможно узнать о мире без неамериканской перспективы. И если я хочу лучше понимать мировую историю, мне надо самостоятельно искать различные интерпретации истории, иначе я останусь в «американском пузыре информации». Так я оказался в России, что позволило мне лучше понять русскую историю.
Я понял, что в русской истории есть много повторяющихся шаблонов. Например, сейчас я знаю, что три самых важных лидера России убили своих сыновей – Иван Грозный убил своего сына от гнева посохом, Пётр Первый заключил его сына в тюрьму и он там был убит, Иосиф Сталин отказался спасти старшего сына от немецкого концентрационного лагеря во время войны – и он там умер.
Но это шаблоны малого масштаба. Чем крупнее повторяющиеся узоры – тем более они интересны.
На протяжении всей истории России, страна контролировалась авторитарным лидером. Я знал это и раньше, но не понимал, насколько прочно эта идея укоренилась в русской психике. Некоторые люди здесь говорили мне, что идея репрессивного государства берет свое начало с монгольской эпохи – когда Россия находилась под властью Золотой Орды. Другие вообще считают, что это тяга к авторитаризму присутствует в русской крови изначально. Я не верю в эту философию примордиализма (история демократического Новгорода доказывает, что примордиальный подход к истории русского авторитаризма – ошибочен), но, конечно, длинное господство авторитаризма существенно повлияло на русскую душу. Под сильным, твердым и авторитарным руководством российское государство остается сильным – а когда в России есть слабое руководство, существование страны находится под угрозой, это правда.
По мнению националистов, это отлично, что Россия такая большая страна, россиянам надо жить под авторитарным руководством из-за её размера. Но для либералов это не очень хорошо. В России всегда были много различных этнических групп, многие из которых пытаются покинуть российское государство, как только представляется такая возможность. Это происходило и после Первой мировой войны и революции 1917-го года (отделились Польша, Финляндия и страны Балтии) и после распада Советского Союза.
Когда в истории России лидеры (будь то цари, императоры или генеральные секретари) хотели либеральных реформ, они сталкивались с трудностями в сохранении единства страны. Поэтому вместо того, чтобы дать своим людям больше свободы, им было легче расширять свою империю. И русские люди принимали такое положение дел.
Однако, я – либеральный американский студент. И я оптимист. Я верю, что хотя либеральную и демократическую Россию трудно себе представить, тем не менее, это возможно в будущем. Но, если эта гипотетическая либерализация произойдёт в России, необходимо фундаментальное изменение того, что значит быть русским. России надо стать страной, основанной на идее, что власть исходит от народа, а не государства. Это принцип, который присутствует в большинстве западных стран – что государство получает свою власть от народа не только посредством выборов, но и посредством основных прав, которых государство не может лишить своих граждан. Всем этническим группам, которые желают этого, должна быть предоставлена, по крайней мере, автономия и, в случае необходимости, независимость. Но как Россия сможет это осуществить? Я не знаю этого точно.
Может быть, это только наивные идеи глупого американца. Но я прожил в России уже больше семи недель, и встретил много разных людей, большинство из них были либералами. Либералы всегда жили в России, но сегодня у русских есть больше культурных связей с остальным миром – так много, как никогда раньше. У людей в России больше информации о либеральном мире, чем во времена Российской империи или Советского Союза. Я верю, что рост культурных связей с Западом имеет потенциал постепенно либерализовать Россию.
По моему мнению, если Россия может иметь «Макдональдс», Россия сможет иметь и демократию.
Райан Леопольд, студент Macalester College, Minnesota
