Летом Эрмитаж опубликовал первые (и пока очень предварительные) данные о совместной работе Эрмитажа, Московского реставрационного центра имени И. Грабаря и петербургского предприятия «Электронприбор» по изучению воздействия звука на произведения искусства. Исследования ведутся по инициативе Эрмитажа и вызваны концертами, которые проводятся на Дворцовой площади. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский прокомментировал нам эту работу.
– В материалах, распространенных музеем, сказано, что 200 часов громкой музыки (10 лет по 10 концертов в год продолжительностью 2 часа каждый) старят картины на 35 – 40 лет. А затем говорится, что за год такого соседства произведения старятся дополнительно на один год. Вместо 3 – 4 лет. Как понимать нестыковку?
– В который раз повторюсь: речь идет о самых первых исследованиях и самых первых оценках. “Год за два” является минимальной оценкой угрозы. Примерно также мы оцениваем нагрузку на основные эрмитажные залы. Берем общее число посетителей музея, делим их на два или на три и получаем число посетивших Николаевский зал. Хотя на самом деле через него проходят практически все.
Возвращаясь к звуку. Когда будут готовы точные результаты, мы их предоставим. Нынешние материалы не о звуке. Они про Эрмитаж, который выполняет ту работу, которую в стране никто не делает. Между тем проблема шума не только и не столько музейная – люди в больших городах страдают и болеют от шума.
– На эрмитажных произведениях звуковые опыты не проводились?
– У нас нет таких вещей, которыми можно пожертвовать. У “грабарей” существуют специальные копии и другие материалы для подобных работ.
– А сразу после концертов произведения искусства не обследовались?
– После одного концерта ничего заметного даже точному прибору не происходит. Ничего не осыпается и не обваливается. Кроме того, сейчас идут поиски методики, как вообще мерить воздействие звука на живопись. Если бы у нас были точные данные о вреде шумных концертов, мы обратились бы в суд. То же самое касается результатов экспертизы воздействия катка на Александровскую колонну. Получим материалы, может быть, будем судиться.
– А где еще можно использовать подобные экспертизы?
– Позвольте напомнить, что Эрмитаж – научное учреждение. Мы не будем суетиться, подождем научно обоснованных результатов, опубликуем их. На этой основе можно создать государственные музейные стандарты акустической безопасности. Мне представляется принципиальным, чтобы эти стандарты создавали музейщики, а не люди со стороны. Мы используем уровень шума 85дб как предельно допустимый, хотя, строго говоря, эта цифра взята из санитарных норм для жилых и общественных зданий. Не исключено, что музеям потребуются более жесткие требования, хотя здоровье людей также требует более серьезной защиты.
Дальше будем измерять вибрацию в хранилище художественного стекла, которое выходит на Дворцовую площадь, иногда все прыгает и звенит.
– Когда проходят военные парады?
– Нет. Для меня парад противоположен катку. С парадами нет проблем, это площадь для них. А все прыгает, когда готовят концерт и делают пробу звука. Возникает страшная звуковая волна.
– Если мы говорим об окружении Эрмитажа, существуют идеи расширения Дворцовой набережной. Она и сейчас шумит прямо у музейных стен. Как справиться с этой проблемой?
– На мой взгляд, если это технически возможно, то необходим тоннель под набережной или под Невой. Выходить он должен не у Троицкого моста (такой проект мне показывали), а где-то на набережной Робеспьера.
– Вернемся к звуку. Вот список самых известных концертов на Дворцовой площади начиная с 2004 года (см. справку). Может быть, я что-то упустил?
– С организаторами концерта Кокера мы первый раз заключали соглашение. Даже если концерты проводит частная компания, она сначала обращается к городским властям. Те посылают к нам. “Скропионз” проводил город, и не было соглашения. Еще была Эдита Пьеха, мы ее нормально разрешали. Еще было несколько городских концертов, которые прошли без соглашения. На остальных концертах из списка, кроме “Алых парусов”, были соглашения.
– И как “Паруса”?
– В прошлом году звук жутко зашкаливал, в этом году более-менее ничего. Соглашения, повторю, не было, но я заранее звонил в Смольный и просил убавить звук.
– Вы говорили, что на Дворцовой может быть не больше “полутора концертов” в год. “Алые паруса” туда входят?
– Нет. Зачем превращать площадь в стадион, закрывая сценой весь Главный штаб? Место для “Алых парусов” – Нева, Стрелка, Петропавловская крепость, которую, впрочем, как бы повежливее выразиться, совсем “заездили”. Александр Колякин, директор Музея истории Петербурга, просил у меня материалы по регламенту Дворцовой площади, чтобы создать аналог для крепости.
Что касается полутора концертов, то итогом всех разговоров должен стать сценарий Дворцовой площади. Он распишет виды и частоту использования на годы вперед.
– Откупиться от рок-концертов можно?
– Многих организаторов рок-концертов устроил бы стадион, но их нет. “Кировский” разобрали, на “Петровском” стоимость травы зашкаливает. Дальше логика чиновников простая: Дворцовая площадь место пустое, и перекрывать движение не надо. Но они не безнадежны, в свое время вице-губернатор Сергей Тарасов оградил нас от первой попытки провести концерт “Роллингов” на Дворцовой. Недавно Антон Губанков (председатель Комитета по культуре) – от “Фабрики”.
– На какой площади (не на окраине) можно проводить рок-концерты?
– Навскидку на Кировской площади, где находится памятник Кирову. Пространство большое, проспект Стачек сбоку, надо закрыть только две скромные улицы. Или на месте “Охта-центра”.
Вадим Шувалов
Самые громкие концерты на Дворцовой площади:
2004 год. 20 июня – Пол Маккартни.
2005 год. 15 сентября – Джо Кокер.
2007 год:
8 июня – “Скорпионз”.
23 июня – “Алые паруса”.
6 июля – Элтон Джон.
28 июля – “Ролинг Стоунз”.
4 августа – Эдита Пьеха.
23 сентября – “Машина времени”.
2008 год:
6 июня – Роджер Уотерс.
20 июня “Алые паруса”.
